Кирилл Еськов - Последний кольценосец

Поставив, таким образом, крест и на мешках, и на их хозяине. Фей скользнула цепким взглядом по вклинившемуся в очередь («А ну, поберегись!.. Осади в сторону — плетки захотел?!») наряду конных жандармов с их уловом — шестерыми скованными попарно арестантами-горцами, — и, убедившись, что тут полный порядок, перевела взор дальше... Так вот оно что!..

Богомольцы-хакимиане, возвращающиеся в город после Шавар-Шавана — традиционного трехнедельного паломничества в одно из своих горных святилищ. Человек тридцать, лица в знак смирения закрыты капюшонами власяниц, чуть не половину составляют припадочные и увечные — в том числе и хромые... Воистину идеальная маска; даже если удастся опознать барона (что практически нереально), как извлечь его из толпы паломников? Силой — отдав соответствующий приказ бригаде «дорожных ремонтников»? Да тут заварится такая каша, что и подумать страшно, а завтра в городе вообще может дойти до всеобщей резни между хакимианами и аританами... Выманить его на обочину? Но как?.. За этими размышлениями она едва не пропустила момент, когда «ее» слепец встал, уступая свое — весьма кормное — местечко другому члену гильдии нищих, и, стуча палкою по дорожным плитам, двинулся вслед за паломниками: это означало, что он опознал Тангорна с полной уверенностью.

Несколькими мгновениями спустя Фей из водоноса обратилась в поводыря. На некотором отдалении за ними следовали два горца — те самые, что вместе с незадачливым караван-баши глазели на танцовщицу (одним из них был Расшуа — резидент ДСД на Полуострове), а еще дальше — странноватая компания из двух полууголовного вида щеголей и зачуханного таможенного чиновника; наступил обеденный перерыв и у бригады ремонтников — они тоже гуськом потянулись к городу. Засада на дамбе свою задачу выполнила: старый конь — Джакузи — борозды не попортил...

— Он молодец, девочка. Задумано было превосходно, я ему аплодирую... Это ведь, если по-честному, чистое везение, что я сумел его расколоть — а остальные-то наши и вовсе лопухнулись. Жаль, он играет не в нашей команде...

В голосе вице-директора по оперативной работе звучала почти что нежность; что ж, победа располагает и к великодушию, и к самокритичности. Тут в его памяти вдруг всплыл столик кафе на площади Кастамира, вкус нурнонского, выпитого ими тогда за успех гондольера, и свой собственный вердикт: «Он всего лишь любитель — хотя и блестящий, и удачливый; ему повезет раз, повезет другой, но на третий он таки свернет себе шею...» Что ж, вот он и наступил — тот самый «третий раз»: ни одному человеку не может везти до бесконечности.

— А как вы сумели узнать его под капюшоном?

— Под капюшоном?.. А, так ты небось решила — он один из паломников?

— Простите?...

— Конечно, нет. Он — арестант, правый в первой паре. Лицо замотано окровавленной тряпкой, а хромают они все: кандалы — это тебе не фунт изюма...

— Но жандармы...

— Жандармы — самые что ни на есть настоящие. А он — действительно арестант, в том-то и весь смысл! Отличное решение, по-настоящему изящное... Ты, главное, не останавливайся и не открывай рот, а то люди оборачиваются. Учись, девочка, пока еще живы мастера... Я не про себя — про него.

— Я все-таки не понимаю... вернее, не все понимаю, — призналась Фей, поскольку чувствовала: командир ее пребывает в отличном настроении и потому вполне расположен к объяснениям.

— Он рассчитал верно: сами жандармы наше внимание привлекут с несомненностью (трофейная униформа — стандартный способ маскировки), а вот их добыча — если, конечно, жандармы подлинные — навряд ли. Вот он и сделался такой добычей. Как именно — пока не знаю, да это и не суть важно: вариантов тьма... прийти, к примеру, в Ирапуато и в местной корчме выплеснуть кому-то из них полкружки вина на мундир... Они его, конечно, отметелят на совесть (что позволит ему закутать разбитую рожу), но зато потом без помех проведут в город, да еще и спрячут на пару-тройку месяцев в самом надежном убежище — в тюрьме; там его не стали бы искать ни мы, ни люди Арагорна. Это — если он собирается отсидеться; а может связаться через уголовников с кем-нибудь из своих людей — да хоть с той же Элвис, — те сунут сколько надо в лапу судьям либо тюремному начальству, и он будет на свободе уже через пару дней... Только вот в мои планы позволить ему отсиживаться на нарах совершенно не входит.

Следуя ярдах в пятидесяти позади жандармов (это действительно оказались «охотники за разбойниками» из Ирапуато), Джакузи со своею спутницей достигли здания полицейского управления порта. Здесь арестованных разделили: четверых повели дальше, по направлению к виднеющейся за Обводным каналом тюрьме Ар-Хоран, а Тангорна и скованного с ним горца (Расшуа к тому времени успел уже идентифицировать того как некоего Чекорелло, троюродного племянника Сарракеша) старший наряда самолично завел в здание полиции. Выждав для порядка минут пятнадцать, Джакузи тоже двинулся внутрь. Дежурному, вознамерившемуся было преградить путь двум оборванцам, он сунул под нос жетон комиссара полиции (удостоверений прикрытия у него при себе была целая куча, от флаг-капитана инженерной службы Адмиралтейства до инспектора таможни, главное тут было не перепутать — где какое предъявлять) и сухо приказал тому проводить их к начальнику управления.

— Комиссар Рахмаджанян, — представился он, зайдя в кабинет. Его хозяин, неопрятного вида толстяк с вислыми щеками, казавшийся ожившей карикатурой на полицейского начальника, сделал не слишком успешную попытку извлечь из кресла свой необъятный зад и поприветствовать посетителя:

— Старший инспектор Джезин. Присаживайтесь, комиссар. Чем могу служить? Кстати — девушка ваш сотрудник?

— Разумеется.

«Мальчиковый» камуфляж Фей не ввел Джезина в заблуждение ни на миг. Джакузи, впрочем, и так уже понял по целой куче деталей, что начальник, с одной стороны, достаточно проницателен (что неудивительно: портовое Управление — сущее золотое дно, претендентов на этот лакомый пост всегда выше крыши), а с другой — прост и незатейлив как грабли: к примеру, на столе у него совершенно в открытую стоит непочатая бутыль эльфийского вина, за которую в магазинчике «Эльфинит» на набережной Трех Звезд ему пришлось бы выложить примерно три своих месячных оклада... «Совсем уж оборзели», — сокрушенно отметил про себя Джакузи; впрочем, забота о незапятнанности риз умбарской полиции в задачи ДСД, по счастью, никоим образом не входила.

— Примерно с полчаса назад к вам в управление должны были доставить двух арестованных, горцев... — начал было он, однако старший инспектор энергично запротестовал:

— Вы ошиблись, комиссар, за последнюю пару часов никого не доставляли!