Ольга Григорьева - Найдена

Старик поднял глаза:

– Хорошая ты, Найдена… Иную бы тебе долю…

Я осторожно высвободила руки и улыбнулась:

– Брось ты! Я и на эту не ропщу. Так идем?

Он тряхнул головой. Синие глаза сверкнули юношеским задором.

– Идем!

Отряд наемников прибыл в Киев откуда-то с севера на ладье болгарского купца Перта. Их главарь понравился Святополку. Времена Илюшки из Мурома и богатыря Рахдая миновали, и теперь в киевской дружине осталось не много сильных и смелых воинов. Да и те верой и правдой служили Владимиру. Святополк не доверял ратникам отца. Он желал иметь собственных, таких, перед которыми склонили бы седые головы и тугодум Муромец, и силач Усмошвец, и хитрый Добрыня Новгородец.

Главарь прибывших на болгарской ладье наемников не выглядел богатырем: его одежда была поношена, оружие небогато, а длинные темные волосы увязаны хвостом на затылке, как у бродяги-половца. Однако он удивил и князя, и бояр. Наемник ввалился в княжью горницу, будто в собственную избу, разметал по пути щуплых стражей, а увидев туровского князя, остановился и покаянно склонил голову:

– Прости, князь, что потревожил тебя, но спешил принести тебе добрые вести…

Бояре негодующе зашумели, но за осторожными словами воина Святополк почуял нечто большее, чем простые вести. «Владимир! Этот чужак что-то знает о моем отце!» – стукнуло его сердце.

Святополк давно ждал смерти отца. Он с детства помнил рассказы матери о том, как Владимир вырезал всю ее семью и силой взял ее в постель. Ее нарекли Гореславой. а ведь до того она была полоцкой княжной, звалась Рогнедой и была просватана за брата Владимира. Слуги шептались, будто он и был настоящим отцом Святополка. Владимир убил его, присвоив его престол, его невесту и его сына…

Правдивы были те рассказы или нет, Святополк не знал, но ему нравилось верить в них. Несколько лет назад он даже подумывал отделить от Руси данную ему во владение Туровскую область. Он договорился с польским королем Болеславом и женился на бледной и гладкой, словно поганка, Болеславовой дочери. К свадьбе полячка привезла богатое приданое и старого епископа Реинберна. После свадьбы она больше времени проводила с епископом и распятием, нежели с законным мужем, но Святополку до нее не было дела. Он собирался завершить начатое. Однако Владимир повсюду имел глаза и уши. По доносу Святополк, его жена и сладкоречивый Реинберн оказались в темнице киевского князя. Слава Богу, ненадолго: Владимир тяжко заболел, а на смертном одре все кажется иным. Он освободил старшего сына и даже призвал его в Киев, для примирения. Это было ошибкой. Святополк каялся, клялся отцу в верности, молил о прощении, прижимал к груди его морщинистую руку и обильно поливал ее слезами, но жаждал при этом не прощения, а власти. И слезы из его глаз текли вовсе не от раскаяния. Ему было обидно, что киевский престол так близко, а этот высохший, испоганивший его жизнь старый вор никак не может помереть!

Должно быть, старик все-таки что-то учуял. В последние два дня он отгородился от сына глухой стеной. Словно помер.

– Дозволено ли мне говорить, князь?

Святополк вздрогнул. Вопрос наемника отвлек его от тягостных мыслей. Бояре вытянули шеи.

Туровский князь махнул им рукой. Вести о Владимире он предпочитал выслушать без видоков.

Пыхтя и вздыхая, бояре выбрались из горницы. В ней сразу посветлело и стало легче дышать.

– Говори… – Святополк заставил себя отвернуться от наемника, подхватил ковшик с рассолом и отхлебнул мятно-соленой жидкости. Она приятно защекотала горло и разлилась внутри успокаивающим холодком. – Ну, чего молчишь?

– Не знаю, как начать, князь… Я и мои люди – чужаки в Киеве, не имеем ни защиты, ни крова…

Святополк усмехнулся. Обычные речи обычного наемника.

– Чего ты хочешь?

– Служить тебе, князь.

Все то же… Все они хотят службы и денег. Все, кто приходит в дружину. Святополк многих отправил восвояси, но этот наемник ему нравился. К тому же он казался неглупым.

– Чем же ты можешь послужить мне?

– Многим, князь. Мои люди умеют убивать. Скоро тебе понадобятся умелые убийцы.

– Не пойму, о чем толкуешь.

– Как – о чем? – искренне удивился наемник. – Грядут перемены. Люди болтают разное…

– Что болтают?

– Да кто что, князь. Свечегас [6]из Десятинной болтал уж совсем неразумное. Я бы ему не поверил, да нынче не то время. Вот и пошел к тебе. Подумал, коли сказанное свечегасом – правда, так тебе первому следует об этом знать. И,, опять-таки слышал, будто ты, князь Святополк, ценишь верных людей. – Наемник почесал затылок. – Да покуда шел, усомнился. Уж очень трудно простому человеку до тебя добраться…

Святополк рассмеялся. Он не ошибся – наемник оказался смел и хитер. К тому же умел говорить загадками. Он, видите ли, «усомнился». А слова о собственной простоте? Сразу ясно, что он просит не просто дружинной службы, а доверенной, такой, которая достается не всякому.

– Так о чем же болтал этот свечегас? – все еще смеясь, спросил Святополк. – А что до службы, так я помню добро. Коли твои вести стоят того, будешь за моим столом из серебра есть. И твоих дружков не обижу…

– Хорошо, князь, – обрадовался наемник. – А свечегас сболтнул, будто твой отец, старик Владимир, преставился еще вчерашней ночью. И лежит он в подвале Десятинной церкви, под присмотром игумена Анастаса.

Святополк не поверил. Вскочил, сморгнул и уставился на наемника:

– Ты… Что… болтаешь!

– Что слышал, князь…

Безумный взгляд Святополка нащупал на столе кубок с рассолом. Захотелось пить.

– Ты веришь свечегасу? – спросил он.

Наемник кивнул:

– Тело Владимира тайком привезли в Десятинную. Игумен сам отнес его в подвал. Свечегас был слегка под хмельком, спал за ракой [7]. От шума проснулся и все увидел. Так берешь ли меня и моих людей на службу, князь?

Святополк задумался. Брать этого пришлого или нет? Он хитер, умен, смел. Такой пригодится. Но если он солгал…

– Я не отступаю от своих слов… – Князь запнулся.

– Горясер, – помог ему наемник.

– Я не отступаю от своих слов, Горясер. Если ты сказал правду, приму и тебя, и твоих людей. Положу щедрую плату. Рикон! – крикнул князь в приоткрытую дверь.

Воевода бесшумно возник на пороге.

– Возьми людей, Рикон. Самых надежных, – приказал Святополк. – Пойдете со мной в Десятинную. – Князь повернулся к наемнику и смерил его суровым взглядом: – Ты пойдешь с нами. Если солгал, пеняй на себя.

– Как угодно, князь. – Наемник поправил меч за плечом. – Как тебе будет угодно…

Анастас спешил. Как ни таились они с тысяцким Улебом, по Киеву уже вовсю бродили слухи о смерти Владимира. Они могли достигнуть ушей Святополка. Если туровец прознает, кто спрятал тело отца, игумену несдобровать…