Тамора Пирс - Сказка драконицы

«Прости, пожалуйста, — прозвучал у меня в голове его мысленный голос. — Я же не знал, что тут волшебство».

И он снова взял в зубы мешок.

Я показала ему два коготка.

«Два магических барьера, — понял Пегий. — Просто отлично!»

Я засвистела, создавая щит, укрывавший его от носа до кончика хвоста, и этот умница позволил мне провести его сквозь первую магическую препону. А потом стоял не шевелясь, пока я выплетала заклятие против второй. И оба раза невозмутимо шагал вперед, когда я приглашающее чирикала.

Только тут я по-настоящему поняла, до какой степени он в действительности мне доверял.

Пробившись сквозь магические преграды, мы поспешили к пещере Афры. Я предвидела, что цокот копыт по камням мог ее испугать, но лучшего способа доставить мешок к устью пещеры не было.

Оставив его там, мы отступили на боковую тропинку и стали ждать, что будет.

«Что там у тебя?» — спросил Пегий.

Я пустила в ход язык тела, объясняя ему, что в пещере обитала человеческая женщина с малышом.

«Проще было бы доставить сюда Дайне или Нумэра, — напомнил мне Пегий. — Ну так ты ведь у нас легких путей не ищешь. Как по мне, пусть бы люди с людьми и возились».

Я только шмыгнула носом. Пегий всегда говорил, что предпочитает скучную, безмятежную жизнь. Правда, он неизменно оказывался рядом, когда я что-нибудь затевала.

Спустя некоторое время ребенок расплакался. Он хныкал то громче, то тише. Я вцепилась в камень когтями, желая всей душой, чтобы плач прекратился. Вот младенец примолк, и я было обрадовалась, но тут он заверещал с новой силой — как раз в то время, когда Афра вышла наружу и подобрала мешок.

Она живо затащила его в пещеру, после чего закричала оттуда:

— Кто ты? Почему нам помогаешь? Если ты в самом деле друг мне — покажись!

Я рассудила, что Афра вряд ли ждала, что вчерашнее «чудовище» принесло ей поесть. Так с какой бы стати ей желать увидеть меня? И что хорошего будет, если я выполню ее просьбу? Я подняла глаза на Пегого. Он подергал кожей на холке. Это был жест, подсмотренный им у людей, когда те пожимали плечами. Он тоже не знал, как следовало поступить.

Я подумала о том, что вряд ли стоило тратить время на попытку установить дружеские отношения. Младенцу позарез требовалось материнское молоко. Для этого его матери необходимо было поесть, и в первую очередь — самой вволю напиться молока. То есть я по-прежнему должна была достать им козу. Нет, лишнего времени терять определенно не стоило. Я лишь убедилась, что она взяла мешок, вот и все.

— Я знаю, ты еще здесь! — крикнула Афра. — Я слышу, как топочет твой конь!

«Кракен тебя съешь», — подумала я.

Пегий нагнулся и подтолкнул меня носом в спину.

«Да сделай уже, что она просит! Зря мы тебя воспитывали вежливой и благонравной?»

Ему легко было говорить! Небось не ему засветили камнем по голове и не его чудовищем обозвали!

Я снова показала ему кулак, подразумевая, что добром это не кончится. Он снова толкнул меня, заставив опуститься на четвереньки. Я ответила яростным взглядом.

«Я серьезно, Котенок! — сказал мне Пегий. — Ступай!»

И так пихнул меня пониже спины, что я чуть землю носом не пропахала.

В общем, я не столько устремилась к пещере, сколько прочь от него. Упрямый конь последовал за мной, убежденный, что Афра должна непременно увидеть меня. Уж если Пегий кого любил, то он готов был все сделать для любимого существа. В том числе принимался так вот командовать, если считал это необходимым.

Первым Афра увидела Пегого, потому что он был гораздо крупней. От ее быстрого взгляда не ускользнуло ни отсутствие седла, ни болтавшаяся привязь.

Потом она увидела меня.

— Опять ты!.. — вырвалось у нее, и она выбросила руку вперед.

С ее пальцев сорвался крученый жгут магии, состоявший из двух шнуров, бледно-зеленого и бледно-голубого. Любого простого смертного они тотчас обратили бы в пепел.

Но я не была простым смертным, и выпад Афры пронесся надо мной, лишь чуточку пощекотав. Потом срикошетил вверх, ударился о волшебный барьер и рассыпался золотыми искрами. Я хотела поймать несколько искр, но Афра, оказывается, еще не полностью высказалась.

С ее руки сорвался витой двухцветный огонь ярче прежнего. Я на расстоянии ощутила его силу и поняла — если он в меня попадет, будет по-настоящему больно. Я пустила в ход свою силу, быстренько соорудив щит для Пегого и себя. Ее дар расплескался и разбрызгался по нему, снова уйдя вверх, и там ярко полыхнуло золотом.

Земля дрогнула, как перепуганный конь, готовый вырваться из узды.

«Вот это да, — сказал Пегий. — Ты почувствовала?»

Я посмотрела на Афру. Она торопливо сооружала очередное заклятие. Но тут земля содрогнулась уже как следует, сбив ее с ног. Камни возле устья пещеры угрожающе зашевелились. Если так и дальше пойдет, здесь станет небезопасно!

Мы с Пегим рванулись вперед, даже не переглянувшись. Мы были старыми боевыми товарищами и отлично знали, что в подобных случаях следует делать. Земля под ногами вновь закачалась. Прямо на Афру посыпались булыжники. Кое-как найдя опору копытам, Пегий сделал бросок и зубами сгреб женщину за одежду. Я проскочила у него под ногами и метнулась в пещеру. Афра пронзительно закричала. Сверху обрушился порядочный обломок скалы, наполовину перекрыв вход…

Я же, оказавшись внутри, на мгновение замерла. Здесь, в пещере, меня окутало удивительное тепло. Ощущение было почти таким же, как на руках у Дайне. Мне даже показалось, будто я расслышала едва уловимую песню на языке, который я еще чуть-чуть — и поняла бы. Смущенная, растерянная, я тронула лапкой стену пещеры. Она была теплой и гладкой, точно стекло, и словно бы состояла из мириад маленьких бусин. Мне захотелось остаться здесь и никогда более не покидать это чудесное место.

Но вот заверещал ребенок, и этот звук привел меня в чувство. Кое-как я вырвалась из ласковых объятий, суливших любовь и защиту, и углубилась в пещеру. Новый толчок подстегнул меня — я побежала, пустив в ход ночное зрение на случай возможных опасностей.

В глубине пещеры, там, где Афра устроила себе дом, тлел костерок. От греха подальше я закидала его песком, чтобы случайный камень не разбросал угли по всему полу. Здесь же лежал и спеленатый младенец, уложенный в большую корзину. Я засвистела, вызывая поднимающее заклятие, и просунула лапки в лямки корзины. Земля под ногами опять задрожала, потом заходила ходуном, и я побежала к выходу — вернее, заковыляла, согнувшись в три погибели.

Кто бы мог знать, до чего тяжеленным окажется маленький ребенок в соломенной корзине! Я всячески старалась выбраться наружу, пока потолок пещеры не свалился мне на голову, — и это при том, что мне до смерти хотелось самой почувствовать себя младенцем и свернуться под теплым боком у материнского духа, обитавшего в камне. Всякий раз, когда я останавливалась чуточку отдышаться, мне требовалось отчаянное усилие, чтобы двигаться дальше. Скорее бы избавиться от этой тяжести, грозившей сломать мне хребет, сплющить бока!