Евгений Щепетнов - Волшебник с изъяном

Наконец, шаманка остановилась, открыла глаза, посмотрела на Илара и с недоумением спросила:

— Ты хоть понимаешь, что это такое?

— Волшебный инструмент – пожал плечами Илар – когда я на нем играю, все радуются или плачут. Классная штука!

— Классная штука – с непонятной интонацией протянула женщина – это артефакт, древний, огромной магической силы! Даже я, у которой практически не осталось магии, чувствую волны Силы, исходящие от него! Я слышала про такие штуки. Но ты не знаешь его особенности – он настраивается под хозяина. Одного, единственного, а для других он может быть просто хорошим инструментом. Почему он откликнулся тебе – уму непостижимо! Он НЕ должен был тебе откликнуться, понимаешь? Никогда! Ни за что! Эти глупцы, что напали на тебя в гостинице, не знали свойств артефакта. Но суть еще вот в чем – он не до конца тебе открылся. И откроется ли когда‑нибудь – это вопрос.

— Как так? – неприятно поразился Илар – он же играет для меня? Как надо играет! Значит – открылся!

— Нет. Это – оружие, способное заставить всех, кто слышит далир, выполнить то, что он приказывает. Вернее – то, что приказывает играющий на нем музыкант. Ты не можешь заставить людей сделать то, что хочешь, наигрывая на инструменте, так?

— Нуу… наверное – неуверенно ответил ошеломленный Илар – а может и могу. Не знаю!

— Не можешь – кивнула шаманка – иначе бы ты уже заметил, после стольких‑то выступлений. Для тебя он просто замечательный инструмент. И слава богам! Опасное дело, я тебе скажу, если узнают о неком парне, способном заставить всех вокруг сделать то, что пришло ему на ум. Не зря разбойники гонялись за инструментом.

— Не понимаю! – вмешался Даран – как это оружие? Он же не будет бить далиром по голове! А то, что они пляшут и смеются под музыку – так это обычное дело, все музыканты так умеют!

— Все, да не все – хмыкнула шаманка – представь, что Илар играет на далире, и подумал о том, чтобы кто‑то за столом взял, и перерезал себе глотку. И тот взял нож – чик! Перерезал. Сам. Не думая, зачем это делает. Это не оружие?

— Мда… оружие. Я как‑то не думал об этом, да. Страшно! Если его в плохие руки… А все‑таки, почему далир откликнулся Илару? Ты же говоришь, что он настраивается под одного хозяина?

— Илар получил силу прежнего хозяина, а еще – он необычный колдун. У него все выходит наоборот! Минус переходит в плюс! Он не должен владеть далиром – он владеет им! Заклинания выходят наоборот, срываются, получается непонятно что – вот и результат! Это очень, очень интересно – за долгие, долгие годы мне впервые интересно! О! Наша снежная девочка! Ты чего встала‑то?

Илар повернул голову в сторону дверного проема и поперхнулся ледяным соком, который попивал, роняя капли на подбородок и грудь (мать всегда ругала его за неаккуратность, но ему нравилось, когда капли текли по губам и подбородку – так вкуснее! А может просто назло матери, типа протест)

В дверях стояла больная. Она шаталась, держась за косяк, ее скелетообразное тело колыхалось, как одуванчик на ветру, и девушка силилась что‑то сказать. Даран жалостливо нахмурился, а Илар почему‑то с удивлением заметил, что девица во всех местах такая же белая, как и волосы на голове. Наконец, больная выдавила что‑то вроде: «туалет!», шаманка и кухарка подхватились с места, и подцепив несчастную поволокли ее вглубь дома, приказав за ними не ходить. Через некоторое время вернулись, и шаманка с удовлетворением заметила:

— Работают снадобья. Кишечник заработал. Кашель уже не такой страшный. Еще недельку, она подымется. А может и раньше. Девица настырная, вон как вскочила – под себя делать не захотела. Даже парней не постеснялась, голышом выбежала.

— Худая какая! – помотал головой Даран – моя мама была такая же худая перед смертью. Жалко. Жалко, что тебя тогда не было рядом с нами. Хозяин не нанял хорошего лекаря. Сказал – выживет, значит выживет. А подохнет – туда ей и дорога, значит судьба ее такая.

— Попался бы мне твой хозяин в лесу! – прошипела шаманка, мгновенно превратившись из доброй бабушки в опасную лесную змею. Илару даже на миг показалось, что у нее выросли два огромных белых зуба, через которые змея впрыскивает яд.

— Я бы ему шкуру сняла, и оставила его привязанным на муравейнике! – продолжила свои зверские мечты шаманка – ненавижу рабовладельцев! Такие люди жить не должны!

— Согласен! – хмуро заметил Даран – когда‑нибудь я вырасту и доберусь до него! Когда‑нибудь…

— Ладно, развоевались мы – усмехнулась шаманка – Илар, иди, прими ванну и отдохни перед работой. Да убери подальше свой инструмент. Ох, наживем мы с ним проблем – есть у меня такое ощущение.

Такое же ощущение было и у Илара, однако вида он не подал, и грузно, как беременная баба, сполз со стула, тяжело передвигая ноги. Обжорство, конечно, это прекрасное, хотя и порицаемое в народе свойство.

Впрочем – Илар знал себя. Через несколько часов он будет голоден, как если бы только что не обжирался до посинения. Мать всегда завидовала его способности объедаться и при этом никогда не полнеть. Говорила, что весь в дедушку – тот тоже был таким шустрым и энергичным.

Горячая ванна, постель, под чистыми простынями… это счастье! Не надо трястись в повозке, глотая пыль и слушая нытье возчика, не надо ерзать на твердых ящиках, выбирая место поудобнее – лежи себе, да слушай чириканье птичек за окном!

Незаметно Илар уснул, и проснулся уже от прикосновения руки:

— Хозяин, там пора! Собирайся! Через весь город еще тащиться!

Даран был уже собран – штаны, рубаха, курточка, сумка через плечо – для денег. Все, как полагается. Илар соскочил с кровати, с сожалением проводив ее взглядом, быстро собрался и через пятнадцать минут они уже шагали по улице, вдыхая вечерний воздух, настоянный на дыме очагов.

Мимо домов, мимо спешащих горожан – туда, где должен пролиться дождь из серебра, меди, и… вдруг?! – золота. Почему бы и нет? Чего бы щедрым людям не накидать золота? По крайней мере – а Даран был совершенно в этом уверен – столица большой город, все люди здесь жирные клопы, насосавшиеся денег со всей империи, уж они‑то должны ценить хорошую музыку, а еще – легко расставаться со своими монетами. Ведь они им легко достаются! Почему бы не подбросить монетку–другую бедным музыкантам?

Илар помалкивал. Во–первых он знал, что чем человек богаче, тем, частенько, он жаднее. Хорошо платят как раз не очень, или совсем даже не богатые люди – наемники, солдаты. Они легко расстаются с деньгами, потому что в глубине души знают – сегодня жив, а завтра… завтра на груди может сидеть птица–падальщик и рвать твой мозг. Чего беречь эти кругляшки – пришли, ушли, зато радость осталась. Еще — купцы, которые находятся в долгом путешествии. Они тоже склонны платить хорошо – главное затронуть струну в их душе, заставить вспомнить о семье, о родном доме, и тогда монетки сыплются полноводными ручейками.