Ольга Голотвина - Встретимся в Силуране!

Во-вторых, еще на рассвете ушел Ваастан, объявив, что спешит и никого ждать не будет. Кто захочет найти его в Джангаше — может спросить в трактире «Золотая синица», он там время от времени появляется. Челивис набился Ваастану в попутчики, и они ушли вместе…

— Компания не разваливается, — ответил госпоже Пилигрим, сидящий прямо на полу у окна. — Просто становится еще пестрее.

И с удовольствием поднял глаза на грозную морду, заглядывающую в окно. Он и уселся-то здесь только для того, чтобы быть поближе к крылатому чудовищу.

Дракон очаровал Пилигрима с первого мгновения, едва скользнул в лунных лучах над крышей постоялого двора. Юноша бесстрашно ходил вокруг Эрвара, взахлеб восхищаясь широкими крыльями, гибкой шеей, могучим хвостом. Особенно нравилась ему пасть — он даже голову внутрь совал, чтобы получше рассмотреть клыки.

Не привыкший к подобному обращению Эрвар просто таял от удовольствия и охотно прощал любезному молодому человеку любую фамильярность. Вот и сейчас — юноша поднял руку, с удовольствием провел пальцами по темной, с сетчатым рисунком жилок, коже под нижней челюстью чудовища.

— Ну разве не пестрая компания? — повторил Пилигрим. — Теперь с нами дракон. И госпожа из Клана Волка. И кормящая мамаша. И двое детей.

Ильен оскорбленно фыркнул. Ему-то казалось, что после пережитого уже никто не будет считать его ребенком. А его равняют с горластым рыжим младенцем!

— А сейчас еще пестрее компания станет! — раздался от двери гневный бас.

Аранша, которая перепеленывала свое сокровище в найденную в сундуке юбку Ферины, резко обернулась на голос:

— Ты почему встал? Я ж тебе, дурню, отлеживаться велела! Вот опять раны кровить начали!

— Не люблю лежать, — отмахнулся, входя, Айфер. Его широкая обнаженная грудь была перетянута тряпками, на которых и в самом деле проступили пятна крови. — Прошелся малость… Ты глянь, какие шишки на здешних елках растут!

И рывком швырнул на пол худого человека в коричневом балахоне.

Ильен дернулся было к упавшему — но сдержался. Лицо мальчика стало замкнутым.

— Это что за находка? — удивился Пилигрим.

— На дереве сидел, — ухмыльнулся Айфер. — Пусть Хранитель глянет… до чего морда знакомая!

— Позвольте-позвольте, — вмешался дракон, — я тоже хотел бы взглянуть поближе… Увы, не могу похвастаться острым зрением, но все же мне кажется, что я уже имел честь встречаться с этим господином…

Эрвару нравилось порой выражаться столь изысканно: его забавлял контраст между вежливыми словами и клыкастой пастью, которая их произносила.

Пленник сжался в комок и с ужасом воззрился на заговорившее чудовище.

— А ты представь себе эту морду в седой бороде, — подсказал Эрвару Ралидж.

— Чего-о?! — взревел дракон, разом теряя свою воспитанность. — Уж не эта ли зараза притащила Подгорных Людоедов под стены Найлигрима?

— Именно, — кивнула Арлина — и, спохватившись, бросила быстрый взгляд на побелевшего Ильена.

Айрунги, проследив за взглядом госпожи, тоже увидел потрясенное лицо ученика.

— Мальчик мой, — поспешно заговорил он, — я тебе все объясню…

— Здравствуй, учитель, — вежливо и ровно отозвался Ильен. — Рад видеть тебя живым. Что ж ты меня бросил на съедение оборотням?

Айрунги хотел ответить, но Ралидж хлопнул ладонью по столу:

— Хватит! Выяснение отношений откладывается. Я хочу разобраться в этой каше. Так что давайте оба — все с самого начала, да поподробнее!

Ожерелье полыхало на столе яростным золотым огнем. Крупные камни сверкали, как хищные глаза.

— Ух ты, — поежилась Ингила, — даже смотреть страшно.

— Нет… красиво… — мягко сказала Фаури, коснувшись кончиками пальцев ожерелья. — Но я все равно ничего не помню… Так ты искал меня? Вот, нашел. Что ты думал делать дальше?

— Доставить госпожу в Кровавую крепость.

— Да? — заинтересовался Пилигрим. — И как ты намеревался это проделать? Стукнуть барышню по голове и сунуть в мешок?

В голосе его проскользнули нотки, весьма далекие от праздного любопытства. Чуткое ухо Айрунги эти нотки уловило.

— Я… нет! Как можно?! Я хотел просить… нет, умолять госпожу…

— Не трать времени, — отозвалась девушка. — Не знаю, что за тайна скрыта в рукоятке кинжала… что она значит для тебя и для Сокола… — Фаури виновато улыбнулась Ралиджу, — но это дело не мое. Не хочу идти в это страшное место и разговаривать с этими жуткими призраками.

— Правильно! — горячо и твердо поддержал ее Пилигрим.

— Правильно! — эхом откликнулась Ингила. — Ужас-ужас-ужас!

— Разумеется! — кивнул Ралидж. — Сам придумаю, как заполучить мой пергамент. Подумаешь, привидения!

— А мне нужно разыскать родственников, которые смогли бы принять меня, — закончила Фаури. — И больше я об этом даже слышать не…

Договорить ей не удалось: Айрунги внезапно бросился на колени перед Рысью, припал губами к ее сапожку.

— Ясная госпожа! — с горьким отчаянием заговорил он. — Добрая душа! Во имя богов, во имя жалости… заклинаю именем твоей матери… твоими будущими детьми… твоей любовью, если любишь… Молю тебя — посети крепость! Ну, послушай только, что они хотят тебе сказать! Нельзя же так… во имя милосердия, высокородная!.. Я руку готов дать на отсечение, только согласись…

— Выкинуть его отсюда? — спросил Пилигрим, вставая.

— Подожди… — изменившимся голосом сказала Фаури и склонилась к простертому перед ней человеку: — Ты ведь что-то утаил, верно?

Красноречивое молчание было ей ответом.

— Говори! — жестко приказал Ралидж.

— Я… я не могу! — тоскливо и безнадежно выдохнул Айрунги.

— Хорошо, — дрогнувшим голосом сказала Рысь, поднялась со скамьи и шагнула к окну, в которое глядела клыкастая голова. До сих пор Фаури, трепетавшая перед драконом, старалась даже не глядеть в его сторону. Но сейчас барышня подошла к чудовищу почти вплотную. Лицо ее было белым, как снег в Лютом месяце.

— Почтеннейший господин! — Голос девушки отчаянно звенел, готовый вот-вот сорваться. — Могу ли я попросить вас открыть рот?

Помедлив от удивления, Эрвар распахнул пасть так широко, как только позволила оконная рама. Фаури положила тонкую ручку на желтоватый клык. Девушку сотрясала крупная дрожь.

Пилигрим дернулся к ней, но его удержал Сокол, уже догадавшийся, что затеяла юная чародейка.

— Я — хочу — знать — о чем — умолчал — этот — человек! — пронзительно, как под пыткой, закричала Фаури.

И вместо бревенчатых стен вокруг изумленных людей поднялись заросли осенних кустов и сухого бурьяна, под ногами вместо грязных камышовых плетенок расстелились гранитные черные плиты с выбитой на них восьмилучевой звездой…

— …Небольшой кинжал с золоченой рукояткой… — Айрунги обращался к высившемуся над ним призрачному воину в кожаной куртке. (За спиной учителя сжался в комочек перепуганный Ильен.) — Грошовая безделушка, но бесконечно дорога как память. Пусть кинжал вернут нам сейчас. В качестве задатка.