Вера Чиркова - Портрет прекрасной принцессы

— Я тут выяснил… что нам намного легче будет отсюда уйти, если кто-нибудь из вас тоже согласится стать посвященным, — начал я нелегкое объяснение, осторожно подбирая слова, — но сразу хочу сказать… я вовсе не единственный из присутствующих, кого духи выбрали в свои напарники. Однако называть имен не буду… каждый имеет право решать сам… признаваться или нет.

— Я тоже посвященная, — не медля ни секунды, гордо подняла голову Элессит, — именно духи спасли меня в детстве от похитителей.

— Я тоже, — кратко сообщила ее мать и, чуть подумав, твердо добавила: — Именно в этом и состоит проверка на чистоту помыслов, когда очередной правитель Шладберна принимает в свои руки право решать судьбы подданных.

— Я тоже… я тоже…

Почему я и не сомневался, что все пленницы окажутся ее единомышленницами?! Видимо, эта догадка начала зреть в моей голове еще в тот момент, когда я пытался понять, отчего из ее покоев в тот страшный день исчезли не все присутствующие.

— А как нам стать посвященными? — Все утро державшийся в тени Рамм поднял на меня измученный сомнениями взгляд.

— Каждый может предложить духам сотрудничество, для этого достаточно просто протянуть руку, но предупреждаю сразу, желающих ждет проверка. Чтобы принять решение, духи должны заглянуть в самую глубину ваших мыслей, понять вашу сущность. И еще… это касается магов… если вы решитесь на сотрудничество с духами, вам придется отдавать им часть энергии… иначе они погибнут.

Последнюю фразу мне опасливо продиктовал на ухо шелестящий голосок, видимо, среди духов тоже не было единого мнения по поводу дружбы с магами. И я их прекрасно понимал, сотрудничество с более мощным существом всегда грозит обернуться бедой.

— А где будешь брать энергию ты, чтобы кормить своих духов, если ты никогда не был магом? — подозрительно уставился на меня Леон, и мне пришлось выдать ему объяснение природы магической энергии, только вчера услышанное от Гийома.

— Все понятно, я готов. — Рамм решительно отдернул кружева манжеты и вытянул перед собой руку.

Ближайшие духи несмело зашевелились, тихонько пододвигаясь ближе, и только теперь во мне проснулось быстро крепнущее подозрение, что церемония проверки доставляет им намного больше неприятностей, чем идущим на сделку людям. Ведь с ними потом навсегда останутся все самые мрачные и грязные тайны, которые они обнаружат в глубине чужих душ.

На руку лорда легли две полупрозрачные ладошки, потом несмело присоединилась третья. Несколько секунд ожидания тянулись томительно долго, а перед глазами стоял полный ужаса взгляд лорда Эйгильда и звенел в ушах его резкий, полный боли вскрик. Видимо, так духи мстят за прикосновение к чужим мерзостям.

— Мы его берем, — тихим голоском вынес вердикт один из трех духов, и Рамм расплылся в глуповато-счастливой улыбке.

— Теперь я, — шагнул вперед Зигель и был решительно остановлен моим королем.

— Сначала я. Думаю, мне не повредит такая проверка.

— Но… ваше величество… — рванулся вперед не на шутку встревожившийся Саррен, однако король бросил на сыскаря такой властный взгляд, что больше никто не решился ему перечить.

К королю духи подходили с еще большей опаской, и только двое решились взяться за его руку. Торрель побледнел и сжал губы, и я понял, что придется вмешаться.

— Духи, — воззвал я мысленно к своим напарникам и для уверенности дотронулся до прохладной ручки ближайшего, — я в нем уверен… попросите своих соплеменников… пусть еще хотя бы двое подвергнут короля проверке.

— Ты просишь слишком многого… — несчастно откликнулся дух и через миг обреченно сообщил: — Они согласились, но если он не подойдет, все придут к тебе.

Судя по его тону, это было вовсе не радостное известие, и я с замиранием сердца наблюдал, как к Торрелю с неохотой плелись еще две фигурки, как осторожно брали его за пальцы зеленоватыми лапками.

И с неописуемым удовольствием услышал их решение: — Мы его берем.

После этого духам протянули руки почти все присутствующие, включая магов, и только один из сыскарей так и не решился на проверку.

Торрель смерил его задумчивым взглядом, и мне пришлось осторожно напомнить, что желание стать посвященным — дело сугубо добровольное, и если у кого-то его нет, это вовсе не означает, что он преступник или негодяй.

И вот в этот момент мне и пришло в голову новое, очень нехорошее подозрение.

— Духи, — сцапав двоих новых родственников за ручки, уже почти привычно обратился я к ним мысленно, — а как это вы собирались получать от меня и моих соотечественников энергию, если мы намерены вернуться домой? Насколько мне известно, так далеко не могут открывать портал даже очень сильные маги.

— Мы хотели… — как-то странно замялись духи, — попросить вас…

— Просите, только всех и сейчас, — разрешил я. Пускай и остальные примут участие в важном решении, а то как-то надоело за последние дни брать все на себя.

— Хорошо, — совсем приуныл дух, — а как мы им скажем?

— Вот прямо так встаньте и скажите громко, нам, людям, так понятнее.

— Мы хотим… — и впрямь встали посреди пещеры мои духи… — попросить… и объяснить… нас раньше было очень мало… и становилось все меньше. Хотя когда-то наш народ жил во всех лесах и полях… но однажды, очень давно, произошла катастрофа… людей тогда тоже много погибло, да и других существ… но мы пострадали сильнее всех. Потом была долгая война, нас поддерживали только эльфы, но они и сами потеряли часть своего рода… орки и гоблины были выносливее и наглее. Потом эльфы ушли… но перед уходом помогли нам спрятать цветы жизни в этом подземном городе. С собой они забрали только несколько бутонов.

— Как они вас называли? — не выдержал Леон, жадно слушавший этот рассказ.

— Эльфы называли дриадами, орки древесными духами, люди — древнями. Много лет мы прятались ото всех, однако постепенно нас становилось все меньше и меньше… мы живем очень долго… но нам нужна магия. Когда мы поняли, что с каждым годом весной нас все меньше просыпается от зимней спячки, начали искать выход. Это долгая история, в конце концов мы сумели договориться с людьми, живущими рядом с нашим городом. Мы перестали гибнуть, но в этих местах теперь слишком холодные и долгие зимы, нам не хватает лета и тепла, чтобы вызрели новые бутоны. А двадцать лет назад роковая случайность направила в наш город мощный поток энергии… впервые за тысячу лет цветок жизни дал много бутонов. Однако вскоре оказалось, что радовались мы рано. Вместе с энергией к нам попали люди… и они тут страдают, а мы не можем выносить эту боль. Эта девочка, Элессит, она одна могла свободно сюда приходить и уходить назад, и только она нас понимала… она и придумала, как нам помочь.