Бернхард Хеннен - Битва королей. Огонь эльфов

— Его мотивы меня не интересуют, — холодно ответил Рейлиф. — Статус тоже не важен. Я требую его выдачи или приведения в исполнение вынесенного ему приговора здесь, в Альвенмарке.

— У вас уже есть приговор! — Эмерелль была удивлена и шокирована. — Откуда вы знаете, что это именно он? И как вы могли созвать суд, не дав ему возможности ответить на обвинения?

— Если он оставил письмо, в котором сам признает себя вором, укравшим «Пути альвов», то, как видно, мы не ошиблись. А что касается приговора, мы не вписывали в документ имени. Сейчас я исправлю это, если ты велишь принести перо и чернила. — Рейлиф вынул второй свиток, на этот раз из другого рукава рясы. — С учетом его ранга, Олловейн, пожалуй, имеет право быть казненным мечом или топором. Вели привести вора, госпожа, чтобы я мог огласить ему приговор хранителей знания.

— Боюсь, что в данный момент это невозможно. Мастер меча находится в Фейланвике. Он собирает войска Альвенмарка на битву против троллей.

— Тогда пошли воинов и вели им арестовать его, госпожа.

Королева сложила руки на коленях. Вспомнила присланное ей Элодрином донесение о происшествиях во время праздника кентавров.

— Боюсь, ты не до конца понимаешь ситуацию, Рейлиф. Даже я не обладаю властью, позволяющей арестовать Олловейна среди его армии. Эти воины готовы позволить изрубить себя на куски ради мастера меча. Забрать этого полководца у войска невозможно.

— Ты уверена, что все еще являешься правительницей Альвенмарка, Эмерелль? — резко спросил хранитель знания.

— Умно ли пытаться выяснить это, оскорбляя меня? — Королева поднялась и хлопнула в ладоши. Ворота в тронный зал распахнулись, на пороге появились стражники. — Хранитель знания желает, чтобы его проводили в его комнату.

Рейлиф угрожающе поднял два свитка.

— Между тобой и Искендрией существует договор. В нем ты обязалась признавать наше право и обещала содействие в преследовании беглецов. Я требую обещанной нам поддержки, госпожа! Или законы и договоры уже недействительны в Альвенмарке?

— Я признаю приговор хранителей знания. И я прикажу арестовать Олловейна, как только он вернется в Сердце Страны. Будучи королевой, я отвечаю перед законом, даже когда мои гости не чувствуют себя связанными законами гостеприимства. Твои требования удовлетворены, Рейлиф?

Хранитель знания натянуто поклонился.

— С твоего позволения, я останусь до тех пор, пока мне выдадут Олловейна, госпожа.

— Наряду с правами в законах гостеприимства есть и обязанности, Рейлиф. Призываю тебя вспомнить о своих обязательствах, в противном случае от твоих прав ничего не останется. У тебя есть мое королевское слово, что Олловейна передадут тебе, как только нога его ступит в Сердце Страны, и в этом зале он встретится со своим палачом. Я признаю смертный приговор для мастера меча, несмотря на то что привычка устраивать заседания трибунала в отсутствие обвиняемого кажется мне весьма странной. Я поручу своим писарям и правоведам перепроверить договоры с Искендрией, чтобы отыскать возможность расторгнуть их в будущем. В твоих требованиях и в твоем поведении я уже не вижу духа той Искендрии, с которой когда-то связывал себя Альвенмарк. А теперь можешь идти, Рейлиф.

Хранитель знания остался стоять.

— Я требую назад украденную у нас книгу.

Эмерелль почувствовала на груди тепло камня альвов. Шум падающей воды стал громче. Мелкая водяная пыль полетела в тронный зал.

— Ты получишь книгу вместе с головой мастера меча. А теперь я позволяю тебе удалиться.

Хранитель знания снова поклонился. Дойдя до высокой двери, он поклонился и произнес:

— Взойдя на трон Альвенмарка, я заковываю себя в бумажные цепи. Это цепи законов Альвенмарка, и, даже если они кажутся вам слабыми, они связывают меня крепче любой стали, ибо, если я не буду уважать их, имя моему правлению будет произвол и я стану недостойной в дальнейшем носить скипетр Альвенмарка. Ты помнишь свои слова, Эмерелль? Ты произнесла их в тот день, когда тебя впервые избрали королевой. Они записаны в исторических книгах в Искендрии. Они еще справедливы для тебя? Или века правления превратили цепи на твоих руках в пыль?

Эльфийка сдержалась и промолчала. Стражники увели Рейлифа. Его слова очень сильно задели королеву. Прав ли он? Неужели ее владычество — это произвол? Или века задушили закон под грудами бумаги? Как могло случиться, что право и справедливость не совпадают?

Эмерелль подошла к конторке, скрытой за высокой спинкой трона. Поспешно набросала на бумаге несколько строк, продиктованных сердцем. Королева тщательно сложила письмо и запечатала его. Подошла к Альвиасу.

— Это письмо должно попасть к Олловейну!

— Войско уже на марше, повелительница. Пробраться к нему будет непросто. Если ты позволишь, я сам стану твоим посланником.

Эмерелль кивнула.

— Благодарю тебя. И сей же час в дорогу пусть отправится второй посланник. Он должен разыскать Алатайю и передать ей, что я была бы рада видеть ее у себя в гостях.

— Алатайю, — произнес Альвиас. Повторить столь отчетливо произнесенное имя — вот и все, что он позволил себе в качестве упрека. Ничто в лице, голосе и осанке не выдавало его мыслей.

— Да, Алатайю, — повторила королева. Она знала, что значит просить о помощи княгиню Ланголлиона, но выбора не оставалось.

— Твое желание — закон для меня, повелительница. — Альвиас поклонился и поспешно вышел из зала.

Теперь вода тоненькими струйками стекала со стен. Эмерелль зябко потерла руки. Она сбросила бумажные оковы. В эту ночь произвол нашел дорогу в тронный зал.

Даже с расстояния во много веков молниеносный удар, нанесенный мастером меча Олловейном по военному лагерю под Мордштейном, будет считаться образцовым. Между началом планирования и выступлением войск, которые должны были провести атаку, было менее трех дней. — Союз состоял из около 8000 кентавров, 1754 всадников тяжелой эльфийской кавалерии, 382 колесниц из Аркадии, а также 281 повозки, на которых транспортировали снаряжение и примерно 1200 кобольдов-арбалетчиков, а также несколько торсионных копьеметов. Остальную часть войска составляли 812 минотавров, а также 587 конных эльфийских лучников, большую часть которых составляли нормирга. Также в операции принимал участие отряд разведчиков, к которому кроме нескольких черноспинных орлов принадлежал даже один ламассу. Несмотря на устрашающие размеры войска, тролли по-прежнему имели почти пятикратное численное преимущество.

Чтобы провести неожиданный удар, союзники двигались ночью. Маршевую колонну в почти целую милю длиной прикрывали разведчики. Сокольничьи выпускали своих птиц, чтобы те отгоняли воронов и других пернатых, которые могли служить троллям в качестве шпионов. Черноспинные орлы под руководством Мелвина смогли остановить всех тролльских шпионов, приближавшихся к войску. Лишенные глаз своего войска, юный тролльский король Гильмарак и его шаманка Сканга, наверное, были бы обречены на неудачу, если бы среди союзников не оказалось предателя. И поэтому троллям был ведом не только день и час атаки, они даже знали точный состав войска Альвенмарка. И они были готовы, когда на третье утро после выхода из Фейланвика войско вышло с сухого русла Миры на равнину Мордштейна. Они разработали план по уничтожению всего войска Альвенмарка…