Бернхард Хеннен - Битва королей. Огонь эльфов

«О войне с троллями»,

автор: Кайлеен, графиня Дориенская,

тальсинское издание с золотым обрезом

Олловейн выехал на невысокий холм, вздымавшийся неподалеку от высохшего русла реки. Мастер меча глядел на восток. Скоро на небе покажется первая серебристая полоса. Сейчас наступил миг сумерек, когда еще неясен исход борьбы между ночью и новым днем. Темнота отступала, но солнце еще не показалось. Повозки и конница вспугнули ласточек, норки которых таились в отвесном склоне противоположного берега. Птицы носились над всадниками, подобные черным серпам.

Граф Фенрил направил коня на вершину холма. Лицо его было бледно, как пепел. Как и большинство командиров, спал он очень мало. Марш на север удался лучше, чем Олловейн смел надеяться. Они достигли выхода из речной долины раньше, чем планировали. Значит, у войска появилось время для последнего привала, несмотря на то что вряд ли кто-то сумеет уснуть.

— Мастер меча? — На левой руке графа сидел его сокол. Птица пристально смотрела на Олловейна. У нее были красивые глаза янтарного цвета. — Мастер меча, я летал со Снежнокрылом. Их лагерь… Все не так, как мы ожидали. Они перенесли его.

Олловейн поднял бровь. С самого момента выступления из Фейланвика он запретил разведчикам облетать вражеский лагерь. Ничто не должно было возбудить подозрения троллей.

— Неужели они отступили?

— Нет, напротив. Они всего в трех милях от нас. Лагерь образует широкий полукруг, начало и конец которого указывают на устье реки. Можно подумать, что они ждут нас.

Олловейн удивился, но выглядел не настолько пораженным, как ожидал Фенрил. При дворе королевы ходили слухи о скрытых мятежах. Кто-то поддерживал серокожих. И Танцующий Клинок учел это. Придется труднее, но победа возможна.

— Тем не менее мы атакуем, — спокойно произнес он.

— Мастер меча, они готовы нас встретить. Мы не сумели застать их врасплох. Мы не ворвемся в их лагерь, как планировали. Они будут ждать нас сплоченными рядами. Ты ведь их знаешь! Вспомни Филанган!

— Доверься мне, друг мой. Я помню Филанган. И не считаю проигранной битву, которая еще даже не началась. — Олловейн почувствовал Сангаллу в волосах. Южный ветер, дующий со склонов гор. Он — важный союзник. И он не отвернулся от них.

— При всем уважении, полководец, то, что ты задумал, — это не сражение, а азартная игра. Если тролли встанут щит к щиту, то превратятся в деревянную стену. Даже лучшие всадники Альвенмарка не сумеют ничего сделать. Кони испугаются и сломают строй прямо перед препятствием. Если тролли будут хладнокровны и останутся на месте, невзирая на то что на них будет нестись стальная буря, мы проиграем. А если они утратят мужество, их ряды сломаются и будет не битва, а резня. Мы оба знаем, что у тролльских воинов есть свои недостатки. Они жестоки и недисциплинированны. Но они кто угодно, только не трусы! Чтобы победить, им достаточно не двигаться с места. Будем надеяться, что они этого не знают.

— Я обещаю, что они сдвинутся с места.

Граф хотел было что-то сказать, но передумал и покачал головой.

— Командуешь ты, Олловейн.

— Фенрил, поверь, мы победим. А теперь пошли гонца к остальным полководцам. Ожидаю всех вас на этом холме через полчаса. Я представлю полный план боевых действий.

Граф повернулся коня и без дальнейших разговоров принялся спускаться с холма. Олловейн тоже направил своего скакуна вниз. Он проехал мимо длинного ряда повозок, которые вытащили из русла и расставили на равнине. На каждой пятой повозке был копьемет. Снаряды с трехгранными стальными наконечниками были достаточно крепки, чтобы пробить тролля и его щит размером с дверь с расстояния в сто шагов. Но не эти орудия вселяли в мастера меча уверенность в победе. Он огляделся по сторонам в поисках кобольда, которому доверил командование повозками. Единственному из всех воинов, кто, возможно, догадывался о том, что сегодня произойдет.

На платформе повозки царило лихорадочное оживление. Олловейн выпрямился в седле и поискал глазами Мишта. Мелвин рекомендовал его как заслуживающего доверия кобольда. Мишт был ремесленником, прежде чем присоединился к разбойничьей банде волко-эльфа, и умел все организовать.

Мастер меча объехал повозку спереди, дивясь маленькому народу. Тролль был почти в пять раз выше кобольда, а весил, пожалуй, раз в двадцать больше. Но, похоже, это не беспокоило малышей. Кучера сидели на козлах, жевали табак, болтали или играли в кости. Некоторые жевали грубый завтрак из колбасы, сыра или лука. Все они знали, что сегодня должны будут выступить против врага, который просто раздавит их, если доберется. Но при виде их стоического спокойствия можно было подумать, что этот день ничем не отличается от других. Присутствие главнокомандующего им не мешало. Никто не вскакивал, не отдавал честь, не вытягивался по стойке «смирно». Некоторые кучера кивали эльфу. Вот и все. Олловейн усмехнулся. Этой мнимой непочтительностью кобольды выводили Элодрина из себя. Но мастер меча знал, что сможет положиться на них, когда начнется бой. Лишь это имело для эльфа значение. Полководцу не нужны были дрожащие образцовые воины. Ему нужны были рубаки, которые будут с рассудительным спокойствием выполнять приказы, даже если покажется, что мир вокруг сошел с ума.

Услышав чью-то ругань, Олловейн остановился. Немного впереди по платформе повозки прыгал кобольд. Похоже, коротышка был в бешенстве.

— Никаких трубок, ублюдок! Я говорил вам всем об этом достаточно часто! Что на тебя нашло? У тебя в голове вместо мозгов задница?

Мишт по-прежнему топтал что-то ногами, что именно — эльф не мог разглядеть среди больших пестрых шелковых шаров.

— Ты за это ответишь, ты, надутый мелкий разбойник! — прошипел кобольд, с которым ссорился Мишт.

У этого парня был поразительно широкий торс. Олловейн увидел, как напряглись мышцы плеч. Кобольд-атлет сжал кулаки.

— Это была трубка из морской пены, из Валемера. Она стоила целое состояние, ублюдок!

— Воин, — вмешался Танцующий Клинок, — слушай своего командира. Тогда сегодня мы победим, и я обещаю тебе, что из Валемера пришлют трубку, на которой будет стоять твое имя.

Строптивый кобольд обернулся и бросил на мастера меча презрительный взгляд.

— Что толку в трубке, на которой стоит мое имя? Такая идея может прийти в голову только эльфу! Что с того, что в одинокие вечера я буду таращиться на свое имя? На моей трубке была морская дева, у нее были такие сиськи, что у тебя глаза бы из глазниц повываливались. Вот такую трубку я хочу!

Олловейн улыбнулся.

— Знаешь что? Если мы победим, я за свой счет пошлю тебя в Валемер, в публичный дом. И ты сможешь потрогать такие груди, вместо того чтобы одинокими ночами удовлетворяться трубкой.