Бернхард Хеннен - Битва королей. Огонь эльфов

Все громче и громче раздавались крики сражающихся. Альвиас хотел посмотреть, что происходит вокруг. Он не мог просто лежать, отдавшись на волю судьбы. Оглушенный болью, он подтянулся, держась за борт телеги. Тролли пробились к повозкам. Битва союзников представляла собой последнюю попытку воспротивиться неизбежному.

Гофмейстер потянулся к арбалету, лежавшему у его ног. Но левой рукой он не мог двигать, а одной рукой зарядить оружие невозможно. Альвиас обескураженно огляделся в поисках меча. Должно быть, клинок остался на поле боя, там, где эльф упал. Гофмейстер упрямо обнажил нож. Так он, по крайней мере, умрет с оружием в руках.

У подножия холма звучали дюжины боевых рогов. Звук был такой, будто в атаку собиралась огромная конница. Во время потасовки в воздух поднялось столько пыли, что происходящее было видно плохо.

Огромная серая рука легла на борт повозки рядом с Альвиасом. Показалась уродливая голова с покрасневшими глазами. Увидев нож, тролль усмехнулся:

— Слишком маленький!

Гофмейстер хотел было вонзить кинжал в запястье негодяю, но легкий удар серокожего сбил его с ног. Между мнимыми погибшими подскочил кобольд, рука которого лежала в перевязи. Он направил арбалет на нападавшего. Раздался резкий щелчок — кобольд спустил курок. Болт вошел троллю прямо в переносицу.

— Слишком крупная цель, чтобы промахнуться.

Кобольд опустил оружие. У него дрожали руки.

— Это был мой последний заряд.

Альвиас подошел к стрелку. Это был тот же самый малыш, с которым Мелвин разговаривал перед началом сражения.

— Ты Мишт?

Стрелок усмехнулся.

— У гофмейстера королевы, наверное, должна быть хорошая память на имена. Жаль, что тролли вот-вот размажут ее хранилище по повозке.

Эльф упрямо поднял кинжал.

— Первый, кто решит это сделать, пусть следит за своими пальцами.

— Меня такими речами можешь не подбадривать, — пробормотал кобольд. — Слова слишком дешевы.

Альвиас глубоко вздохнул.

— Думаю, я сказал это, чтобы подбодрить себя. Иногда помогает звук собственного голоса. Похоже, там полным ходом атакует конница. Как думаешь, они нас отсюда вытащат?

Мишт взобрался на перевернутую плетеную корзину, чтобы заглянуть за деревянный борт. Он тоже обнажил нож.

— Не надейся, гофмейстер. Мы — последний резерв. Нет больше никого, кто нас вытащит, если только мы не сделаем это сами.

Альвиас подошел к кобольду. Сражающиеся немного отошли от повозок. Рога теперь звучали совсем близко.

— Кентавры, — произнес Мишт, как будто этим объяснялось все происходящее.

Гофмейстер увидел, что некоторые тролли бегут вниз с холма. Потом их стало больше. Поднятая пыль застилала обзор.

— Запрягайте коней! — крикнул эльф в погнутых доспехах. — Мы отступаем!

Усталые воины поднимались по холму. Их плащи висели клочьями. Воительница с короткими светлыми волосами указала на Альвиаса, потом что-то сказала своим спутникам. Теперь эльф узнал князя Элодрина. Полководец направил коня к повозкам.

— Неожиданное место для встречи с королевским гофмейстером.

— Я ищу мастера меча. — Альвиас нащупал кожаный цилиндр на поясе. — У меня для него срочное сообщение от королевы.

Взгляд Элодрина ожесточился. Остальные воины старались не смотреть посланнику в глаза.

— Где мне найти мастера меча?

Князь Альвемера указал на поле битвы.

— Где-то там. Ты опоздал.

— Кто-нибудь может отвести меня к нему?

— Ты не понимаешь? — грубо переспросил Элодрин. — Он уже не прочтет твое послание. Он мертв.

— Должно быть, это ошибка. Он мастер меча! Он… — Альвиас запнулся. Поднял кожаный цилиндр с печатью королевы. — Он ведь…

— Один из моих воинов видел, как он погиб, — произнес кентавр с серебристыми волосами в бороде. Он пытался сохранять спокойствие, говорил быстро и отрывисто. — Ветеран из Филангана. Он хорошо знал Олловейна. Совершенно исключено, что полуконь ошибся. Мастер меча отдал своего коня, чтобы с поля битвы увезли графиню Кайлеен. Тролли окружили его и убили. Он даже не… — Кентавр покачал головой. — Это было больше похоже на казнь, чем на бой.

Гофмейстер снова нерешительно посмотрел на кожаный цилиндр.

— Дай сообщение мне! — потребовал Элодрин. — До возвращения в Фейланвик командование снова переходит ко мне. Я должен знать, что королева хотела сообщить Олловейну.

Альвиас колебался.

— Приказ Эмерелль был однозначным. Это сообщение предназначено только для Олловейна.

— Ты что, настолько тяжело ранен, что не видишь, что происходит вокруг? — ледяным тоном поинтересовался князь Альвемера. — Ты видишь войско, дошедшее до предела своих сил. В любой миг наше организованное отступление может превратиться в бегство. Если бы не Нестеус, атаковавший со своими кентаврами троллей со спины, на этом холме остались бы одни трупы. Ты знаешь, что серокожих прогнала всего лишь сотня кентавров? Они подняли такой шум, словно от степи приближалась целая конница. Как только тролли поймут, насколько мы слабы, они атакуют снова. Поэтому мы оставляем холм и постараемся отступить как можно скорее. Я должен знать, какое срочное сообщение было у Эмерелль. Ты же знаешь, она может видеть будущее! Возможно, она хочет предупредить о врагах за спиной? Или нашелся предатель? Или к нам идет подкрепление? Ты хочешь отвечать за то, что умрет множество детей альвов только потому, что ты цепляешься за приказы, Альвиас?

Аргументы князя нельзя было так просто отбросить. И тем не менее, взламывая печать и вынимая послание, гофмейстер чувствовал, что предает Эмерелль и Олловейна. Он хорошо знал почерк королевы, но если бы не стоял рядом, когда она писала это, то не поверил бы, что сообщение написано ею. Почерк был торопливым, буквы сильно наклонены и неразборчивы.

Прости меня, я ошиблась.

Береги себя.

Возвращайся.

Живи!

Альвиас тяжело вздохнул. И разорвал записку.

— Что там было написано? — настаивал Элодрин.

— Ничего, что имело бы теперь значение. — Гофмейстер видел, каким подавленным вышел из тронного зала Олловейн. Альвиас обернулся к кентавру с седыми прядями в бороде. — Что, говоришь, сказал твой воин? Что это было больше похоже на казнь, чем на бой?

Человеко-конь кивнул.

— Да. Очевидно, мастер меча даже не пытался защититься. Его свалил первый же удар. Он… — Кентавр запнулся. — Это было… Я… — Больше говорить он не мог.

— В записке было что-то, что могло бы объяснить его поведение? — спросила светловолосая воительница.

— Нет, — солгал Альвиас.