Бернхард Хеннен - Битва королей. Огонь эльфов

Лутинка потянулась. Довольно неудобно сидеть на подушке в позе портного. Спина онемела, ноги затекли. Лисьехвостая осторожно вытянула ноги, по которым тут же потекла колючая боль. Левая нога наткнулась на что-то под низеньким столиком.

Ганда с любопытством наклонилась. Это была та самая книга с бронзовыми ободами, которая бросилась ей в глаза раньше. Перчатки тоже были здесь. Они, скомканные, валялись на полу. А иголка с ниткой исчезли. Интересно, как Галавайн открывает книгу? На металлических обручах не было застежек, не было шарниров. Они лежали на книге словно оковы. Интересно, зачем эльфу перчатки? За минувшие дни он не надел их ни разу. По крайней мере пока рядом были они с Олловейном.

Лисьеухая надела одну из перчаток. Она показалась Ганде неприятной. Теплой, как будто ее только что кто-то снял. Но этого не могло быть. Как этот кто-то мог забраться под стол незамеченным? Перчатка должна лежать здесь, по крайней мере, столько времени, сколько лутинка размышляет над свитками.

Ганда разгладила скомканную кожу. Зачем нужны перчатки при чтении книги? Да еще такие, на которые наложено заклинание? Что кроется внутри? Может быть, нельзя прикасаться к пергаментным страницам? Однажды ей довелось услышать историю о маленькой книжице, в которой были записаны чувственные сказки — истории, возбуждавшие каждого, кто их читал. И дело было не только в текстах. Страницы книги были пропитаны афродизиаком, волшебной микстурой, пробуждавшей телесное желание. Этот любовный яд попадал в тело через обнаженную кожу. Чем чаще прикасались руки к страницам, к примеру когда кто-то водил пальцем по строкам — или даже просто переворачивал страницы, — тем больше яда попадало в организм, пока существо наконец не падало в обморок от страсти. Лутинка целый месяц пыталась раздобыть эту книгу. Вероятно, она была всего лишь выдумкой сказителей. Может, спросить о ней мастера Генгалоса? Если в библиотеке действительно находились все тексты, которые когда-либо были написаны, то должна была отыскаться и эта книжица. Хотя Ганда не знала ее названия, найти столь примечательное произведение не могло быть слишком трудно. Это было бы приятным разнообразием после мрачных и запутанных текстов о Ничто и ингиз.

Лисьехвостая осторожно постучала пальцем по обрезу пергаментных листов. Что ж, афродизиаком эту книгу точно не травили. Перчатки наверняка нужны Галавайну для того, чтобы защитить себя.

Лутинка задумчиво гладила светлую кожу на внутренней стороне перчатки. Она мягко прилегала к ладони. Лисьеголовая чувствовала слабую магию, живущую внутри перчаток. Что-то беспокоило Ганду. Ей потребовалось некоторое время, чтобы осознать причину беспокойства. Она крылась в перчатке! Ощущение было такое, словно перчатка касалась ее, а не наоборот. Испытывая смесь любопытства и отвращения, кобольдесса оглядела кожу внимательнее. Внутренняя сторона перчаток была усилена. Второй слой кожи, нашитый Галавайном, подходил к форме перчатки так же точно, как… Ганда недоверчиво склонилась ниже. Увидела нежные водовороты на кончиках пальцев. И отвращение тут же перевесило любопытство! Лутинка выпустила перчатку из рук. Кожа на внутренней стороне была кожей руки. Она все еще была живой! Вот откуда чувство, что перчатка коснулась ее! Ей не показалось! Перчатка действительно сделала это.

Яростный крик заставил Ганду вскочить.

— Ты не сделаешь этого! Она не умрет еще раз, слышишь!

За словами последовал негромкий лязг обнажаемого меча.

Лутинка обернулась. Олловейн угрожал их хозяину мечом!

— Ты не причинишь ей вреда. Никто не сделает этого, пока я жив!

Галавайн медленно поднял руки.

— Это ведь всего лишь фигурка, — успокаивающим тоном произнес он. — Всего лишь кусочек камня, которому придал форму мастер.

Олловейн вытянул правую руку. Клинок находился на расстоянии всего лишь дюйма от шеи хранителя знания. Острие слегка дрожало.

— Не смей называть ее кусочком камня! Она живет, пока не убита волшебница!

— Олловейн. — Ганда негромко, но настойчиво произнесла имя спутника. — Ты можешь спасти свою волшебницу. Унеси ее отсюда.

Мастер меча затравленно оглянулся и посмотрел на лутинку. Лицо его было серым, блестело от пота. Пряди длинных светлых волос падали на лоб. Казалось, у эльфа жар.

— Отступи, — умоляюще сказала лутинка. — Ты должен унести ее и перестать сражаться.

Олловейн снова смотрел на Галавайна. Наконец кивнул.

— Да, я должен увести ее.

Он медленно вышел из палатки спиной вперед. А потом повернулся и побежал.

Галавайн шумно перевел дух.

— Он едва не убил меня.

— Что ты сделал? — резко спросила Ганда.

Она откинула тонкую занавеску и подошла к игровому столу. Пришлось забраться на пустой стул Олловейна, чтобы оглядеть игровое поле. Похоже, мастер меча проиграл сражение.

Хранитель знания поднял со стола фигурку, разбитую на две части. Большую белую собаку.

— Я хотел побить его волшебницу, — пояснил он. — С помощью призрачного пса. И тут его охватило безумие. Я хотел сократить игру, как ты мне советовала, Ганда. Я заметил, что он ведет себя странно, когда речь заходит об этой фигуре. Он поставил своего полководца рядом с волшебницей, чтобы защитить ее. А было бы разумнее оставить его с войсками.

— Волшебницу, то есть Линдвин, убила собака?

Галавайн покачал головой.

— Не думаю…

— Что это значит?

— Он не захотел говорить об этом, когда я расспрашивал его позавчера. Пробормотал что-то о потерянном лице… Похоже, волшебница погибла уже после окончания боев.

Ганда поглядела на широкие следы на песке. Они вели на гребень большой дюны. Если смотреть от палатки, казалось, что дюна достает самого неба, которое, впрочем, представляло собой не что иное, как иллюзию.

— Я пойду за ним, — печально произнесла лутинка.

Уже несколько часов бродила Ганда по лабиринту библиотеки, но нигде не могла отыскать Олловейна. Сначала она отправилась в его комнату. Тщетно. Потом побывала под ярко освещенным крестовым сводом с семью фонтанами, где вода наигрывала негромкую успокаивающую мелодию. Туда эльф удалился предыдущим вечером, чтобы достичь гармонии с самим собой. По крайней мере так он сказал. Но и там его не оказалось. Лутинка бесцельно бродила по читальным залам, длинным коридорам, вдоль стен которых тянулись книжные полки, и маленьким комнаткам, где слегка запыленные кресла приглашали устроиться поудобнее с книгой. Библиотека была настолько пустой, что это давило на маленькую рыжехвостую посетительницу.

Наконец лутинка добралась до двери, через которую в мрачный темный зал почему-то вывалились книги. Старые фолианты с золотым тиснением и переплетами из свиной кожи валялись вперемешку. Некоторые книги были сломаны; пожелтевшие пергаментные страницы застывшим потоком врезались в ущелья книжной горы. Ганда мимоходом прочла некоторые названия на корешках. «О жидком золоте фавнов», «Душа вина», «Сотни заповедей пивоварения», «Красное кальпурнское», «Дегустация вина в Аркадии»…