Бернхард Хеннен - Битва королей. Огонь эльфов

— Именем королевы, сложить оружие!

— Ты совершаешь ошибку, — прошипел лысый кобольд. — Ты встал не на ту сторону. Мы на службе у эльфийского князя и всего лишь защищаем его дом.

— Не знаю ни одного князя, который называл бы своим домом переулок.

— Князь Шандраль из Аркадии не понимает такую игру слов, чужеземец.

Олловейн поставил предводителя кобольдов на мостовую.

— Тогда, пожалуй, я попробую прямые приказы. — Танцующий Клинок сбросил с плеч зеленый плащ. — Перед тобой Олловейн, мастер меча королевы и верховный главнокомандующий ее войска.

Кобольд смотрел на него твердо.

— А я капитан Мадрог, начальник лейб-гвардии Шандраля, князя Аркадии. И вот того мужика я отведу к своему князю.

— Мне только что показалось, что вы хотели его убить.

Вокруг глаз кобольда образовались глубокие морщинки, словно он улыбался в бороду.

— Если бы я захотел, он давно уже лежал бы на земле в луже собственной крови.

— А в каком же преступлении он виновен? — раздраженно поинтересовался Олловейн.

Капитан колебался мгновение.

— Он вор, — наконец сказал он.

— Вот как. Многовато шуму ради того, чтобы поймать вора, капитан.

— Я очень щепетилен, — едко ответил кобольд.

— Ты осознаешь, что я, будучи верховным главнокомандующим в княжестве, находящемся в состоянии войны, являюсь высшим командиром?

Мадрог закатил глаза.

— Ты ведь не станешь размениваться на такие мелочи, мастер меча.

Какой пройдоха, решил Олловейн. На миг Танцующий Клинок действительно задумался о том, чтобы оставить это дело.

— Я забираю вора с собой, и мне не нужен эскорт.

— Тебе действительно не стоит вмешиваться, господин. Это было бы ошибкой. Ты…

— Ты мне угрожаешь? — Белый рыцарь отправил меч в ножны. Набросил накидку, провел рукой по ткани, просунул палец в одну из дыр, оставленных арбалетными болтами. — Покушение на убийство верховного главнокомандующего королевы — этого достаточно, чтобы надеть шелковую удавку даже на шею эльфийского князя.

Воин с когтями рассмеялся.

Мадрог, защищаясь, поднял руки.

— Я ничего такого не имел в виду. Ты ведь знаешь это, господин. Мы понятия не имели…

— Ах, вот как! — резко перебил его Олловейн. — Значит, ты убиваешь детей альвов на улице без разбору. Конечно, это все меняет. Тогда твоего хозяина можно обвинить только в том, что у него плохие советчики при выборе наемников. Тебе, впрочем, все равно это обещает пеньковый воротничок. — Мастер меча задумчиво провел рукой по подбородку. — Всегда полезно принять командование, начав с парочки казней. Тогда всем становится понятно, что закулисная борьба за авторитет — пустая трата времени.

Мадрог отступил на шаг. А потом махнул своим воинам рукой.

— Мы передаем нашего пленника мастеру меча королевы.

Ребята Мадрога оказались дисциплинированным отрядом.

Они отступили без колебаний. Некоторых пришлось нести, но никто не ворчал насчет приказа командира.

— Надеюсь на твое чувство справедливости, — многозначительно произнес капитан. Неловко поклонился и направился ко входу во дворец.

Олловейн посмотрел на воина с когтями. Его странное оружие исчезло. Он стоял, лениво прислонившись к стене, и с ухмылкой наблюдал за спором с кобольдами. Теперь он тоже поклонился, но каждое его движение было пародией на поведение Мадрога.

— Для меня большая честь быть спасенным тобой, мастер меча. Позволь представиться: Мелвин, сын Сильвины и Альфадаса. Поскольку в глазах большинства князей я что-то вроде главаря разбойничьей шайки, то лучше приготовься к некоторым неприятностям, дядя.

— Нас не соединяют узы крови, — резко ответил Олловейн.

Мелвин! Так вот, значит, каков он. Пятнадцать лет назад, зимой, мастер меча кое-что слышал о сыне Сильвины. Ребенок, которого вообще-то не должно было быть, поскольку у эльфов и людей не может быть общих детей. По крайней мере так считалось.

— Поскольку ты лучший друг моего отца, я считаю тебя дядей. Количество моих немохнатых родичей настолько мало, что я не обращаю внимания на такие подробности. Я… Ах, дерьмо!

— Прошу прощения?

— Забудь! Мой отец не появился ни разу за всю мою жизнь. Для него я не существую. Весь этот бред про дядю тоже можешь забыть. Если ты друг, то научи меня этому трюку с арбалетными болтами. Выглядело очень впечатляюще. А на меня произвести впечатление не так-то легко.

Олловейн мягко покачал головой. Мальчик ему нравился. Чем-то Мелвин напоминал ему Мандреда. Кровь фьордландца в полуэльфе, похоже, гораздо сильнее, чем в Альфадасе. Однако, возможно, все дело в том, что Альфадас вырос при дворе Эмерелль, а Мандред — в задымленном доме. Такой дом гораздо ближе к волчьей норе, чем ко дворцу королевы.

— Боюсь, что вынужден разочаровать тебя, Мелвин. Этот трюк, как ты его называешь, представлял собой танец стрел. Мне потребовалось почти сто лет, чтобы овладеть им. При этом я был ранен двадцать семь раз. Трижды я выжил только потому, что рядом оказалась целительница с силой камня альвов. — Олловейн побоялся прямо называть имя Эмерелль. Королева так много сделала для него. Так часто спасала! А теперь хочет его смерти. Он подчинится, но понять ее не сумеет.

— А как научиться этому танцу? Есть несколько утонченных Дам, считающих меня довольно одаренным танцором. Как в вертикальном, так и в горизонтальном положении.

Мастер меча скрыл негромкий смешок за кашлем.

— Сначала ты должен увидеть всех стрелков противника и оценить все возможные траектории полетов стрел. И представить их всех в виде светящейся сетки. А потом нужно двигаться по самым крупным ячейкам этой сетки и мечом создавать защитный экран. Но путаться нельзя. Даже величайшие мастера танца стрел, сумеют отразить самое большее восемь из десяти. Считать себя неуязвимым означало бы совершить смертельную ошибку.

Мелвин ухмыльнулся.

— Готов спорить, что головорезы Мадрога видят это иначе. Они всем растрезвонят, что ты неуязвим.

Олловейн пожал плечами.

— Не стану им препятствовать. Как там говорил Мадрог? Нельзя отвлекаться на подобные мелочи.

Молодой полуэльф рассмеялся.

— Ты не такой, как болтают, мастер меча.

Олловейну вспомнилась Линдвин. Она изменила его. Лишила части брони, за которой он так долго скрывал свои чувства. Но нужно быть начеку. Будучи верховным главнокомандующим, нельзя позволять себе слишком сильно поддаваться чувствам. Его задача требовала умения посылать солдат на смерть, не испытывая угрызений совести. Так выигрывают сражения. А он был исполнен решимости победить!

— Я упоминал о том, что ты под арестом, Мелвин?

Разбойник по-прежнему улыбался. Очевидно, счел его слова шуткой.

— Сейчас ты пойдешь со мной в лагерь, а там я велю заковать тебя в цепи до тех пор, пока у меня появится время уделить внимание мелочам.