Мария Архангельская - Пока не устану жить

— А как получилось, что именно волки могут, как бы это сказать… передавать свои способности на сторону?

— Один из Повелителей решил увеличить число волков-оборотней. Ведь волки оказались чуть ли не единственными стайными животными в этом сообществе. Их верность была крепче, чем у других Тёмных, те подчинялись по велению рассудка и далеко не всегда с охотой, а волки — по зову сердца. Тот Повелитель — его звали Магнус Торелль — взял за основу способ вампиров передавать вампиризм и вывел новый вид оборотней.

— Но постойте… Ведь, насколько я поняла, Тёмные могут выводить новые виды только из мёртвых. Те же вампиры уже не живые.

— Это был особенный Повелитель. Уникальный.

— Изначально серый, но сумевший дотянуться до Источника? — догадалась я.

— Совершенно верно. Он смог создать уникальный сплав из светлых и тёмных заклинаний, позволивших ему сотворить новый вид живых Тёмных.

Кристиан вернулся утром, довольно поздно. Услышав, как стукнула дверь проходной комнаты, я выглянула из своей спальни, старательно изобразив улыбку:

— Ну, привет, гуляка! Ты хоть завтракал?

— Нет, — сказал он.

— Так пошли завтракать. И знаешь, с твоей стороны было изрядным свинством не предупредить мадам Клэр, что ты не придёшь к ужину.

— Мадам Клэр? Да, наверное… А я думал, ты скажешь, что надо было предупредить тебя.

— Ты не обязан передо мной отчитываться. Я тебе не мать и не жена.

— Так тебе всё равно? — он прищурился с выражением скорее досады, чем облегчения.

— Нет, — честно сказала я. — Но я знаю, что с тобой всё в порядке, а это главное. Всё остальное ты сам мне расскажешь, если захочешь. А не захочешь, так и спрашивать бесполезно.

— Это верно, — кивнул он, и после небольшой паузы добавил: — Послушай, может, съездим куда-нибудь за город? В Фонтенбло или Версаль? Или просто покатаемся?

— Давай, — сказала я, — если мэтр нас отпустит.

— Отпустит, я уже спрашивал.

И мы поехали в Фонтенбло — на подержанном «Ниссане», купленном Крисом неделю назад. И я постаралась не думать о том, что, может быть, вчера или сегодня утром на моём месте сидела мадмуазель Десайи.

На обратном пути Кристиан спросил, не хочу ли я научиться водить машину. Я ответила, что не думала об этом, но мне стало интересно. Первый урок Крис дал мне тут же, на одной из тихих улиц Фонтенбло. Под его руководством я на предельно малой скорости доползла до шоссе, после чего снова уступила ему водительское место.

— Для первого раза неплохо, — ободряюще сказал Крис.

Я благодарно улыбнулась, подумав, что ради таких минут можно и потерпеть его предполагаемую связь с секретаршей. Во время совместных прогулок он принадлежал только мне, и тогда меня охватывало, быть может, обманчивое, чувство близости и полного доверия. Пожалуй, я правильно поступаю, воздерживаясь от выяснения отношений. Ни к чему портить нашу дружбу ради сомнительного удовольствия узнать наверняка, что там у него было, или есть, с другой женщиной.

Однажды он спросил меня после урока у Шевалье:

— У тебя нет желания подышать свежим воздухом? Мне вот до смерти хочется размять лапы после того, как насидишься на службе.

— Потому ты и удираешь почти каждый день? Чтобы размять лапы, а не ноги?

— Именно. Ну так что, пойдём? Вернее, поедем? Заодно ещё попрактикуешься в вождении. Сейчас машин на улицах мало, самое то для новичка.

— Давай, — сказала я.

До Булонского леса мы добирались довольно долго, но всякий путь рано или поздно заканчивается. Я вылезла из машины на одной из освещённых аллей и прошла немного вперёд, ожидая, пока он перекинется. Никогда не видела, как он это делает, но, судя по иллюстрациям в «Ликантропии», зрелище было не из самых приятных.

Большой серый зверь выпрыгнул из приоткрытой машины и деловито устремился куда-то в глубину леса. Я заперла дверцу и неторопливо пошла по аллее. Компания Крису сейчас была, похоже, не нужна, и я подумала, что мне можно было и не ехать. На такой прогулке каждый из нас будет сам по себе. Но через некоторое время волк вынырнул из темноты, коснулся холодным носом моей руки и снова умчался. Так мы и двигались — я шла куда глаза глядят, а он бегал вокруг, серой тенью стелясь над землёй. И как же был красив этот стремительный бег, как невероятно грациозны движения поджарого сильного тела! Поистине, он был создан для бега — для быстрого, лёгкого, долгого бега, и как же он был хорош! Я словно впервые смотрела на Криса, на моего волка. Тяжёлые мощные лапы, широкая грудь, изящно вытянутая голова с острыми ушами, и хвост, пышный, как рыцарский плюмаж…

Я машинально подобрала какую-то ветку, потом она мне надоела, и я отбросила её. Кристиан тут же подбежал к упавшей палке, подхватил её зубами, поднёс мне и демонстративно помахал хвостом из стороны в сторону.

Я рассмеялась и снова кинула её, а он опять принёс.

— Как не стыдно, ты же волк, а не собака! — сказала я. Крис лязгнул зубами, я подняла ветку повыше, он несколько раз слегка подпрыгнул, вцепился в другой конец и потянул на себя.

— Ну и что ты с ней будешь делать?

— Р-р-р, — ответил Крис, не разжимая зубов. Мы ещё немного покружили по аллее, отнимая палку друг у друга, потом я сдалась и выпустила свой конец. Кристиан мотнул головой, бросил палку и придавил её лапой к земле.

— Нашёл себе игрушку, — сказала я, присаживаясь на корточки. Волк поднял морду и посмотрел куда-то поверх моего плеча.

— Вообще-то, мадмуазель, такие собаки должны носить намордник.

Я вздрогнула и оглянулась. К нам подходил какой-то мужчина, не маг, обыкновенный человек лет тридцати пяти, в тёмном пальто, и с беленькой болонкой на руках.

— Он хорошо воспитан, — сказала я, выпрямляясь. Было немного странно, что Крис подпустил его так близко, но, видимо, счёл неопасным. Болонка вдруг пронзительно заскулила и попыталась вырваться.

— Но, знаете ли, существуют определённые правила. Он, я смотрю, даже без ошейника.

Крис едва слышно рыкнул.

— Ручаюсь, месье, он совершенно безопасен.

— И всё же, такой крупный кобель… Вы же, в случае чего, с ним не справитесь. Какой он породы?

— Восточная овчарка. В них есть примесь волчьей крови, поэтому они крупнее немецких.

— Восточная овчарка? Мне казалось, что они более лохматые.

— Наверно, вы видели кавказскую овчарку, месье. У них действительно длинная шерсть и висячие уши. А мой красавец, — я почесала Криса за ухом, для чего мне не пришлось нагибаться, ведь его голова, когда он сидел, была на уровне моего пояса, — родом из Белоруссии.

— Из Белоруссии? А где это?

— Рядом с Польшей. Там есть заповедник, где живут последние в Европе лесные быки, ну и волки, конечно. Егеря до сих пор во время волчьих свадеб оставляют своих собак в лесу. Отец Криса был наполовину волком, и потому он великоват даже для своей породы. Вылитый волк, правда?