Михаил Исхизов - Надо Помочь Бабушке

Барону немногого стоило удовлетворить просьбу. Но он сделал это с таким видом, будто совершил великое благодеяние.

- Берите этого бездельника в полное свое распоряжение, - сказал он. - И, желая быть щедрым до конца, добавил: - Э-э-э... можете использовать для общения с ним мою пыточную камеру. Уверяю, вам она очень понравиться. Пусть этого Гарпогария отведут в темницу, - отдал барон Брамина-Стародубский распоряжение дружинникам.

Парадный зал замка давно не видел такого застолья. Подавали запеченного в капустных листьях зайца и еще двух небольших зайчат фаршированных пахучими травами. Подавали трех жаренных уток (из тех пяти, которых конфисковали у наших путешественников). Подавали черные бобы в сладком соусе, фасоль в длинных стручках, огурчики свежие и огурчики соленые. Высокими горками красиво были уложены румяные яблоки, сочные груши, красные сливы и желтые сливы. Стояли ароматные прохладительные напитки... И все это в красивой серебряной посуде. На каждом блюде, на каждом кубке о величии баронов Брамина-Стародубских напоминали воинственные грифоны, охраняющие футбольные ворота, за которыми не было никаких сокровищ.

Изголодавшиеся путешественники налегали на еду и хвалили ее. К немалому удовольствию хозяина они восторгались и серебряной посудой, которую редко сейчас встретишь.

Ужин сопровождался приятным разговором о разгроме кикивардов, о славной битве у пролома, в которой защитники проявили и воинское мастерство, и мужество достойное воинов, состоящих на службе у Брамина-Стародубского. А сам барон похваливал Максима, и мастерство с которым тот обращался с таким странным оружием, как оглобля. И шутил, что надо создавать в войсках отряды оглобельщиков. Но более всего он с удовольствием вспоминал свою роль в этой битве. Барон, кажется, помнил каждый свой удар, каждый удачный выпад. И постоянно призывал в свидетели Максима, как очевидца его воинских успехов.

Максим весьма охотно подтверждал ратные подвиги барона, ибо тот, действительно был незаурядным бойцом, мастером сражения на мечах.

Даже Дороша был в прекрасном настроении. Брамина-Стародубский высоко оценил его тактические способности, как организатора залпового огня, благодаря которому кикиварды вынуждены были держаться подальше от стен замка.

И все весело шутили над ошибкой Агофена, который вместо камней осыпал врагов нежными лепестками красных роз. Джинн благодушно посмеивался и показывал незамысловатые фокусы, которыми барон искренне восхищался.

Торжественный ужин, в ознаменование полного разгрома агрессивных кикивардов, прошел в теплой, и дружеской обстановке.

Максим и Агофен спали допоздна, спали вволю, и кто знает, не пролежали бы они в своих постелях до полудня, если бы их не разбудил вставший, как всегда, на рассвете, и уже успевший обойти замок и его ближайшие окрестности Дороша.

- Разве можно столько спать? - ворчал лепрекон. - Во сне ничего и не сделаешь. Поспал немного и вставай. Когда темно - это еще понятно, приходится спать, все равно работать нельзя. Если светло, то чего же спать? Делом надо заниматься. А некоторые все спят и спят, как будто им делать нечего. Светло, а они спят. Ну и пусть спят. Я никого будить не стану. Каждый и сам должен понимать, что если рассветало, то вставать надо. Чего же их будить? Поймут, что вставать надо, и встанут.

Максим и Агофен старались не обращать внимание на ворчание Дороши. Если с тобой длительное время рядом лепрекон, к его ворчанию следует привыкнуть. Но и спать под непрестанное бухтение было невозможно.

- Дороша, ты, может, немного помолчишь? - попросил Максим, не открывая глаз.

- Я что, мое дело маленькое, могу и помолчать, - согласился лепрекон. - Я и так почти что молчу. Я и половины не сказал из того, что сказать надо. Бах - тот дракон серьезный. Давно уже встал, ходит, думает. У него от этого разные мысли появляются. А вы спите. Если по столько спать, то как раз, полжизни в постели и пройдет. А делом заниматься когда?

Было ясно, что Дороша не замолчит и спать не даст.

- Не хочу я вставать, - заявил Максим. - Не хочу и не могу. Я еще не выспался. И устал вчера...

- И мне не хочется вставать, - признался Агофен, лениво потягиваясь.

- Вот, и кикиварды не встают, - сообщил Дороша. - Одни лежат, другие сидят, а никто не встает. Они, может и хотели бы встать, так не могут, и морды у всех позеленели. У них, наверно, эпидемия серьезной болезни произошла. Не знаю, что ты вчера с ними сделал, но последствия имеются. Вялые они совсем стали, ни на что не годные. Наверно скоро вымирать начнут.

Это сообщение заставило Агофена подняться с постели. Следовало посмотреть, что происходит с кикивардами. Возможно что-то в заклинании не сработало, или у самих кикивардов организм оказался слишком восприимчивым и теперь им грозит серьезная опасность. И Максим стал одеваться. Он тоже подумал, что джинн мог вчера в чем-то ошибиться.

Ворота по-прежнему были закрыты. А на стенах, и в проломе стояли слуги, и те из дружинников, кто после вчерашней битвы мог самостоятельно ходить. Все они смотрели на поляну перед замком, где до сих пор находились кикиварды. Наши путешественники, к которым присоединился и Эмилий, вышли через пролом.

Зрелище, действительно, было странным и неприятным. На поляне в беспорядке разместилась сотня кикивардов. Одни лежали, другие сидели. Все они предпочитали не двигаться. Лица у кикивардов были отекшие, глаза тусклые, пустые. И никто не разговаривал, над поляной стояла тревожная и печальная тишина.

- Плохо им... - пожалел Дороша кикивардов. - Совсем пустые стали, вялые и безразличные. Даже не разговаривают. Я на кикивардов, в свое время, насмотрелся. Шумливые, нахальные, все время суетятся. А эти тихие и не двигаются. Наверно, не выживут. А может им помочь можно? - посмотрел он на Агофена.

- Действительно, выглядят они довольно скверно, - поддержал лепрекона Эмилий, - надо что-то делать.

- Глубокое похмелье, - объяснил Максим. - Приняли много и без закуски.

Друзья с недоумением уставились на Максима. И он вспомнил, что в этой параллельной вселенной цивилизация развивается несколько иначе. Вроде бы все то же самое, но несколько иначе... Если взять, к примеру, квадрат и ромб. И в одном, и в другом четыре стороны и четыре угла. Площадь та же. Но у ромба все наперекосяк. Такие вот дела: джинны и драконы здесь есть, а электричества нет. Есть Мухугук, но нет футбол. Спиртное полностью отсутствует... Значит нет и пьяных. И никто не знает, что такое похмелье.