Анатолий Патман - Храм для бога

Пайтар и Ярхунук, конечно, с порученным заданием справились, сразу же найдя троих измученных долгим ожиданием парней и отправив их в Выселки. Оставив один десяток сторожить границу, они с отрядом, обойдя по подсказке тех троих молодых дружинников, успевших все‑таки неплохо изучить границу, немногочисленные посты пограничной стражи Тракта, последовали вдоль гор вглубь долины. Благополучно и незамеченными перейдя приграничную речку, разведчики отправились на юг и сумели достичь речки Малая Анжайка, текущей на запад, в реку Северный Анжай, а перейдя ее, ближе к заходу светила очутились у Северного тракта чуть западнее городка Тракт, столицы баронства. Вот тут и их обнаружили торговцы, следующие из Анжа, как оказалось, в Лабинор. Надо было бы их задержать на какое‑то время, или вообще отправить в Выселки, чтобы сведения о разведывательном отряде не стали известны врагу. Вместо этого, отделавшись легким испугом, торговцы последовали дальше. Отряд двинулся на юг, и после короткого привала вышел на южную дорогу, соединяющую Тракт с Северным Анжаем. Как раз тут‑то и случился тот самый конфуз, волновавший теперь Сулима. Оказалось, что торговцы немедленно отправили в Тракт гонцов, которые мгновенно подняли на ноги весь городок. Весть о приближении войск северных охотников напугал жителей городка, переселившихся сюда из разных земель Сатора, и обрадовал коренных изнурцев и многочисленных рабов. Более того, глава управы Тракта вместе с воеводой, прихватив казну, собрали немногочисленных стражников и спешно покинули городок, направившись по южной дороге в Северный Анжай. Надо же было такому случиться, что на очередном повороте столкнулись два отряда ‑ полсотни северных охотников, решивших немного пройти по встретившейся им дороге, точнее, только их передний десяток, и пара сотен горожан во главе с приближенными барона, убегающих в сопровождении трех десятков стражников в соседнее баронство. Увидев немногочисленных северян, храбрый воевода отдал приказ схватить их, а потом сильно пожалел об этом. Один единственный магический удар мага огня Акивера, и рой стрел охотников, по этим плохо подготовленным воинам, вынужденно, от испуга и во исполнение приказа, ринувшихся на северян, и все, полная сдача со всем оружием, имуществом и людьми, включая главу управы и воеводы, также и женщин, и детей. Пришлось Пайтару и Ярхунуку любезно сопроводить напуганных горожан обратно в свой городок, и как оказалось, неудачно. Тракт уже был заполнен толпами возбужденных коренных изнурцев и рабов, тоже изнурцев, и северян из племен северных охотников, когда‑то частично обращенных в рабство. Приход изнурского войска эти измученные жестокой жизнью под гнетом саторцев люди встретили с ликованием. Они готовы были сразу же на месте растерзать беглецов, и тогда Пайтар, немедленно отправив пару гонцов в Выселки, принял решение двумя десятками сопроводить эти две с половиной сотни, уже, можно сказать, изгнанников, в Изнур. Можно было бы их и отпустить и восвояси, но что сделано, то сделано. Обоз с этими людьми уже находился в пути, и сейчас наверняка приближался к границе Центральной долины. Да и сам Сулим, в принципе, совершенно не был намерен отпустить такую ценную добычу. Шутка ли, практически вся верхушка баронства Тракт со своими семьями следовала в сторону Выселок. А власть в этом пограничном баронстве теперь перешла уже в руки Пайтара и Ярхунука, первого ‑ как командира отряда, и второго ‑ как особо доверенного его, Сулима, человека. Ой, что же скажет теперь ему милорд? Что будет? Как вывернуться из этой неприятной ситуации? С другой стороны, не отдавать же так нечаянно доставшиеся земли, притом, целое баронство, просто так во вражеские руки. Ведь Западная долина когда‑то тоже была частью Изнура, и значит, тоже подлежала к возврату законному барону.

Не долго думая, Сулим приказал поднять все свое войско и готовиться к очередному походу. Что сделано, то уже сделано. Не в его правилах отступать и сдаваться, и Коста точно не только обидится, но и не простит, если Сулим, вот так вот просто, бросит на произвол судьбы тех людей, которые воспрянули духом после прихода войск своего родного баронства, когда‑то вынужденно ушедших с защищаемых ими земель.

Как же измотали меня эти бароны, и как его, Сиятул Анжский. Торговались за каждую серебрянку, и чуть ли не считали медяшки. Конечно, я тоже был хорош, но в меру. Как мне хотелось просто запереть этих пленников куда‑нибудь в казематы. Пусть бы они гнили там до скончания веков, как поступали сами эти аристократы с бедными крестьянами и рабами просто за их непослушание, не говоря уже о более серьезных проступках, как, например, открытый бунт после того, как становится жить совсем невмоготу. А с бунтарями эти господа, как мне уже прожужжали все уши коренные изнурцы, толпами повалившие ко мне сразу же после освобождения Изнура со своими просьбами и жалобами, просто не церемонились. Подвергнув ужасным пыткам, предавали не менее лютой казни, одни описания которых у нормальных людей могут вызвать остановку сердца. Как тут не вспомнить великого атамана Емельяна Пугачева, которого самого просто разорвали на части, а его семью заморили в застенках, притом, то, что их не убили сразу, ныне подается как величайшая милость царей. Мол, несмотря на деяния злодея Емельки Пугачева, они все же пожалели этих несчастных женщин и детей, и, как мне думается, тоже святых и невинно убиенных.

Как не хочется войны! Как тяжело это бремя власти, возложенное на простого и случайного попаданца, совсем не желавшего таких приключений на свою бедную головушку. Но вот теперь, хошь не хошь, приходится соответствовать. Иначе разорвут на части меня, и моих приемных детей заморят в застенках, не говоря уже о вот этих дорогих мне людях, как Ратимир или Лиллена, Акпарас или Илемпи…

Ну, ничего, уломали мы все‑таки этих высокомерных аристократов и заставили раскошелиться. Точнее, пока просто оформили все бумаги, как полагается, и даже засвидетельствовали у местного изнурского архивариуса Валеруса Аренского, кстати, дальнего родственника Велира Аренского, сухого мужчины моих лет. Ничего, пока пусть послужит у меня новому Изнуру и передаст дела нужным людям, а потом, если пожелает, может катиться на все четыре стороны. Будет верно и честно работать, так и быть, будут ему и почести, и милости, все, как полагается рабочему человеку. Вообще, надо постараться сохранить все местные кадры. Где я найду таких подготовленных в разных сферах, например, в управлении или учете, в местной юриспруденции или даже торговле, людей? Настоящие чиновники, а не всякие чинуши просто так на земле тоже не валяются. Их еще и подготовить требуется, потратив много казенных и неказенных средств. А то, что воруют, так это власть или система сама так поставлена, чтобы кто‑то мог воровать по маленькой, а кто‑то и аршинами немереными.