Вера Чиркова - Все тайны проклятой расы

— Сахта-шаманка? — с преувеличенным вниманием рассмотрев нашу маленькую компанию, негромко спросил ведьму хитроглазый человек с висящей на груди толстенной золотой цепью.

— Ну я, — небрежно отозвалась Сахта, — а что вы так долго?

— Садитесь. — Кочевник явно не намерен был с ней объясняться или оправдываться, и двое его спутников свистом подозвали свободных лошадок.

Мне уже приходилось, и не раз, ездить подобным способом, но Камиру нам пришлось подсаживать, да и Тур выглядел как-то неуверенно. Артемия, снова занавесившая волосами половину лица и выглядевшая с привлекающим внимание шрамом очень зловеще, к моему удивлению, сидела на засаленном куске кошмы так же уверенно, как в кресле за собственным столом. Вот теперь мне понятно, в кого Камира такая актриса, имея такую мать, трудно не научиться мгновенному перевоплощению.

Наш новый главарь поскакал впереди, наши лошадки, повинуясь его легкому свисту, помчались за ним, а все остальные делали вид, что просто едут следом, хотя я был уверен, на самом деле бдительно следят за каждым нашим движением.

— Тур, сделай немного водички… — Хриплый шепот Камиры раздается не часто, девушка терпит до последнего.

Когда она потеряла сознание в первый раз, Тур впервые за все время, что я его знаю, рассвирепел. Нет, он не орал и не ругался. Просто ледяным шепотом объявил своей возлюбленной, что превратит в сосульки всех, до кого дотянется, если она не будет пить, когда чувствует себя плохо.

Сахта немедленно достала свой кубок и протянула магу. Ее не стали обыскивать, чиндайцы даже дотрагиваться боялись до ведьмы. Как и до заразной, на их взгляд, Камиры. Остальных обыскали и отобрали все оружие. Какое смогли найти.

Отпив несколько глотков, Камира протянула кубок матери, та ведьме. Я тоже не стал отказываться, когда очередь дошла до меня, дурманящая мозг духота и невыносимая вонь много хуже ведьминских шуточек.

Днем нас везли от стойбища к стойбищу на похожих, как близнецы, лошадках, и это были лучшие моменты путешествия. Сами стойбища я уже ненавидел, может, оттого, что в круглые шатры, где обедал и отдыхал по ночам наш главарь, нас не пускали. Для таких, как мы, в каждом стойбище отгорожен жердями и колючими ветками зловонный загончик, а иногда еще хуже — просто выкопана не менее зловонная яма. Отсидев в такой первый раз, Сахта взбунтовалась и попыталась договориться с главарем. Он выслушал ее с бесстрастным выражением лоснящегося после сытного обеда лица и отдал какой-то приказ своему помощнику. Теперь нас ссаживали с лошадей за пару сотен локтей от стойбищ и запирали в клетке, предназначенной для пойманных рабов и тигров. И те и другие хороший товар, причем молодой зверь обычно ценится в десяток раз дороже молодых парней. Стоимость девушек, как обычно, зависит от красоты и возраста.

Вот только никто и никогда не чистил в этих клетках, их просто время от времени переставляли на другое место. Но нам уже третий раз подряд доставалась самая грязная клетка, и я не сомневался, что это месть главаря ведьме за наглость. Хорошо, что он даже не подозревает, какова будет месть ведьмы, судя по моим наблюдениям, Сахта сильнее обычной местной шаманки раза в два, а то и в три.

— Выходите, — один из наших конвоиров размотал тяжелую цепь и распахнул узкую дверцу.

Мы торопливо полезли на волю, подальше от невыносимой грязи и вони. Я был уверен, что за эти два дня мы насквозь пропитались мерзкими запахами, и как о чем-то несбыточном мечтал о бадье с горячей водой и большом горшочке с самым едким мылом.

И вообще я хочу домой. Так сильно, как не хотел, пожалуй, ни разу в жизни. Холмистые просторы и широко распахнутая бездонность неба радовали только в первые часы, теперь они навевают уныние и тоску. Почти неприметная дорога, вьющаяся между холмами и иногда сменяющаяся полным бездорожьем, так однообразна, что к концу первого дня мне начало казаться, будто мы едем по нескончаемому кругу. И только во второй вечер по подросшим на горизонте снежным вершинам я догадался, что направляемся мы в сторону Хайкань-Таньского хребта. А сегодня утром убедился в своей правоте.

Смутные подозрения переросли в уверенность при первом же взгляде на троицу, ожидавшую нас неподалеку от одного из белых войлочных шатров.

Одетых в одинаковые белые туники и штаны, с босыми ногами и обвязанными белыми платками головами, хайканьских отшельников не спутаешь ни с кем. Так вот, значит, кому понадобился старинный артефакт!

Не нравится мне их интерес, ох и не нравится. Потому что никто во всем мире не сможет с уверенностью сказать, чего от этого артефакта можно ждать. Самые загадочные и странные жрецы неведомого бога живут высоко в горах в неприступных пещерах, не поддерживают ни одного правителя и ни с кем не вступают в переговоры. Послушники хайканьских отшельников славятся воинским искусством и неподкупностью, предпочитая смерть измене.

— Почему они такие грязные? — тихо обронил на одном из чиндайских наречий посланник, и ветер донес до нас эти слова.

— Мы не нанимались их мыть, — нагловато ответил кочевник, продолжая спокойно ковырять в зубах.

Отшельник промолчал, видимо решил не спорить попусту. Да и Сахта не проронила ни слова, но по мелькнувшей на ее губах загадочной ухмылке я понял, что кара за наши мучения придет в стойбище очень скоро.

— Садитесь на лошадей, — скомандовал отшельник, и мы торопливо полезли на уже привычные куски кошм.

Можно было не сомневаться, теперь наше путешествие станет совершенно иным. Не знаю лишь пока, хуже или лучше, хотя людям и свойственно надеяться, что завтрашний день будет светлее и добрее. Жаль, жизнь зачастую не оправдывает этих надежд.

Отшельники, тоже получившие по лошадке, ехали впереди, и впервые за последние дни за нами никто не следил. Да и куда бежать в этих бесконечных холмах, без запаса еды и воды? Хотя теперь у Сахты было несколько заполненных Туром накопителей, было бы глупо надеяться, что ведьма отправит нас с магом в королевство. Запавшие мне в голову слова о больших планах ведьмы на мою персону вряд ли были шуткой, а значит, уйти так просто нам не позволят.

Чиндайский поселок, легко узнаваемый по игрушечным домикам со смешными крышами, открылся с вершины холма, на который мы въехали на закате. Он раскинулся по берегам небольшого озера, образованного несколькими стекающими в низинку ручьями, и выглядел очень чистеньким и милым в окружении аккуратных разноцветных заплаток полей и огородов. Намного приятнее кангирских стойбищ.

Один из провожатых пристукнул по бокам лошадки голыми пятками, и она резво рванула вперед.

Сахта только с надеждой вздохнула, провожая его взглядом, но уже привычно промолчала, наши проводники сходились в одном — новые точно так же, как и старые, не собирались ставить нас в известность о своих дальнейших планах.