Питтакус Лор - Падение Пятого

— Забирайся на спину, так будет легче, — говорит Пятый, присаживаясь на корточки ко мне спиной.

Нет ничего дебильнее, чем седлать Пятого, но на кону стоят наши жизни. Как только я устраиваюсь, Пятый взмывает в воздух. Это не похоже на нестабильную левитацию с помощью телекинеза. Полёт Пятого стремителен, точен и полностью управляем. Пятый поднимает нас метров на десять, и мы оказываемся прямо над башкой многоножки. Я начинаю бомбить монстра огненными шарами, скидывая их на него один за другим. На спине монстра расцветают обугленные раны, воздух наполняется смрадом.

— Какая гадость, — бормочет Пятый.

Свернувшись клубком, монстр ревёт от боли. Громадный глаз лихорадочно шарит вокруг, но крошечный мозг многоножки не способен определить источник боли. Я продолжаю нападать сверху, надеясь, что смогу прикончить тварь, прежде чем она поймёт, в чём дело.

Мой следующий огненный шар уходит в молоко, так как Пятый неожиданно ныряет к земле. Чтоб не упасть, я хватаюсь за его рубашку, пока он снова не выравнивается. Рубашка Пятого насквозь пропитана потом.

— Ты в порядке? — ору я, перекрикивая шум ветра и завывания многоножки.

— Сложновато летать с огнемётом, — кричит он в ответ. Пятый пытается отшучиваться, но его голос звучит напряженно.

— Потерпи ещё чуток. Держись!

Многоножка закатывает глаз к небу и, наконец-то обнаружив нас, снова ревёт, только на этот раз от радости. Тварь устремляется вверх, протягивая к нам свои крошечные лапки. Жуткая морда, скрежеща зубами, стремительно приближается. Пятый с криком отлетает назад, и зубы многоножки щёлкают по пустому месту.

Из-за резкой смены направления меня сбрасывает со спины Пятого. В руках остаётся кусок его рубахи. Я падаю.

У меня получается оттолкнуться от земли с помощью телекинеза, хоть как-то смягчая падение. Если б не это, я бы наверняка сломал себе ногу. Но падение всё равно выбивает из меня дух. А, что ещё хуже, я приземляюсь прямо перед многоножкой.

Голоса Шестой и Сары кричат мне бежать. Но для этого слишком поздно. Многоножка с грохотом устремляется ко мне. Между нами от силы метров сорок. Пасть монстра широко раскрыта, темная глотка исторгает зловонное дыхание.

Собрав всю свою силу, я зажигаю Люмен и окутываю им всё своё тело. Если эта тварь хочет мною закусить, я напоследок сожгу её изнутри дотла. А если сумею проскочить сквозь ряды зубов, то, возможно, смогу прожечь себе путь наружу прямо через тварь. Само собой, быть проглоченным могадорской многоножкой — не лучший план, но ничего умнее за две секунды до того, как она обрушится на меня, я не придумал.

Когда монстр оказывается совсем близко, я вдруг различаю на его глазу красную точку, как от лазерной указки. Откуда она тут взялась?

Где-то за спиной грохает выстрел.

Глаз монстра взрывается, когда многоножке остается всего пара метров. Меня забрызгивает зловонной жидкостью. Монстр в ярости визжит, совершенно позабыв обо мне. Я использую появившуюся возможность отступить и прямо на ходу швыряю огненные шары в брюхо многоножки. Она бьется в конвульсиях, так молотя хвостом по земле, что почва у меня под ногами начинает дрожать. После последнего, самого сильного, спазма многоножка падает на землю и медленно обращается в пепел.

Пятый приземляется рядом со мной, сцепив пальцы на макушке.

— Чувак, прости, что уронил тебя.

— Не парься, — рассеянно отвечаю я, отодвигаю Пятого в сторону и бегу в сторону «Ярмарки Монстров». Никто из нас не брал с собой снайперскую винтовку. Кто же тогда стрелял?

Шестая с Сарой бегут к высокому бородатому мужику средних лет, спускающемуся с крыши старенького автомобиля. В руках у него винтовка с лазерным прицелом. Первая мысль — это добрый самаритянин. Да и кто бы ни пристрелил сколопендру-переростка, которая неистовствует в твоём районе? Правда, что-то в этом мужчине кажется мне странно знакомым.

Тут я замечаю возле машины ещё одного человека. Он помогает бородатому слезть со своей снайперской точки. Когда Шестая добегает до машины, то практически набрасывается на него с объятьями. У меня отпадает челюсть, и я немедленно срываюсь с места.

Это Сэм.

Шестая с такой силой бросается мне на шею, что едва не сбивает с ног. Она обнимает меня, и мои руки сами оказываются у неё на спине. Футболка Шестой вся мокрая от пота из-за недавнего боя, но мне плевать. Гораздо важнее, как её светлые волосы мягко скользят по моей щеке. Прямо как в моих грёзах, которым я предавался в плену. Многие из них содержали точно такую же сцену.

— Сэм… — потрясённо шепчет Шестая, сжимая меня так, будто я могу исчезнуть, — ты здесь…

Я тоже крепко прижимаю её к себе. Так мы и стоим, вцепившись друг в друга. Видимо, это длится слишком долго, поскольку стоящий рядом отец неловко прокашливается.

— Эй, Шестая, может, уступишь парня другим?

За спиной Шестой стоит Сара. Внезапно смутившись, Шестая поспешно отпускает меня. Не припомню, чтобы её броня когда-нибудь давала такую трещину. Кажется, я и сам краснею. Как хорошо, что сейчас ночь.

— Ну, здравствуй, Сэм, — говорит Сара, тоже заключая меня в объятья.

— Привет, — отвечаю я. — Вот уж не ожидал. Далековато тебя занесло от Парадайза.

— И не говори! — соглашается она.

Я наблюдаю через плечо Сары, как к нам бежит Джон в компании какого-то коренастого темноволосого парня — по-видимому, Пятого. Именно его сообщение и привело нас сюда. Отцовский веб-сканер засек в интернете новость о выжженном на поле знаке, и мы двинули в Арканзас. Без остановок пронеслись сквозь Техас и подоспели как раз к концу битвы.

Пятый замешкивается позади остальных. Ему явно не по себе от встречи со столькими незнакомыми людьми, а Джон подбегает прямо ко мне. Моё лицо расплывается в улыбке — не только от радости воссоединения с лучшим другом, но и от понимания, что вместе нам предстоит стать частью чего-то большего. Нам предстоит спасти мир.

Джон широко улыбается мне в ответ, тоже радуясь встрече, однако в его взгляде таится что-то такое, чего я не могу расшифровать. Он крепко пожимает мне руку.

— Просто ответь мне на один вопрос, — с ходу просит Джон, не отпуская мою руку. — Ты помнишь тот день, когда ты впервые заподозрил во мне пришельца?

— Ну, да, а что?

— Скажи, что ты тогда сделал?

Я недоверчиво кошусь на Джона. Чего это с ним? Оглядываюсь на отца, тот наблюдает за нами с тем же недоумением, ожидая, когда я представлю его лориенцам.

— Э… угрожал тебе пистолетом…? Ты об этом?

— Самуэль! — ворчливо упрекает отец, однако Джон лишь улыбается и тут же крепко обнимает меня.

— Прости, Сэм. Просто я должен был убедиться, что ты не личина Сетракуса Ра, — поясняет он. — Ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть!