Григорий Павленко - Империя

Но её не последовало. Император лишь внимательно посмотрел на неё, а затем с удивлением в голосе переспросил:

— Клятву?

— Да, милорд, — кивнула она, — примерно три месяца назад. По инициативе их вождя — Хароудела. Он собрал весь свой народ в праздник, который называется «день Ятура», и потребовал от них клятвы верности Корантару и Империи. Горцы, все до единого, дали эту клятву.

Император с сомнением посмотрел сначала на Велену, а затем на Балора, но тут слово взял Логар:

— Если позволите, милорд, я хотел бы подтвердить слова леди Велены. Эта клятва действительно имела место быть, хотя сомневаюсь, что она была вызвана хоть чем-то кроме массовой попойки.

— Только по пьяни человек говорит то, что у него на сердце, — не задумываясь, повторила Велена слова, когда-то сказанные её отцом, чем неожиданно вызвала улыбку на лице Императора.

— Да, — негромко сказал он, посмотрев на неё, — Старый Медведь знал в этом толк. Передай этому Хароуделу, что Император принимает клятву его народа. Горцев теперь не существует, есть только граждане Корантара и Катарской Империи.

— Благодарю, господин, я обязательно передам ему это, — улыбнувшись, сказала Велена, — но позвольте мне ответить на ваш вопрос. Поначалу наши новые граждане жили в резервациях, устроенных для них имперскими легионами, но со временем они показали, что достойны того доверия, что вы оказали им, позволив поселиться в Империи. Некоторые из резерваций были превращены в города, а некоторые и вовсе разобраны, так как люди, жившие в них, растеклись по всей северной границе Корантара. Множество разрушенных замков были приведены ими в порядок, поля, раньше не использовавшиеся, теперь золотятся от колосьев, а Корантар из разрушенной и опустевшей провинции вновь превратился в настоящую житницу Империи. Именно благодаря горцам возможны те ежегодные поставки зерна, что мы отправляем в Соладар и… — Велена посмотрела на Логара, — Бакорт, конечно же.

— Это добрые новости, — кивнул Император, — я рад, что Корантар смог вернуть себе былые силы и преодолеть последствия войны и чумы. Но у меня есть к тебе и другой вопрос, — намёк на теплоту, пребывавший в голосе Императора исчез при этих словах, а глаза его стали более всего напоминать две льдинки, — вопрос о предателях.

— В Корантаре нет предателей, милорд, — удивлённо сказала Велена.

— Забавно, что вы так говорите, леди, — на этот раз поднялся с места Балор. В руках он держал то самое письмо, что Велена отправила в столицу. Письмо, в котором она просила Императора прислать в Корантар кого-нибудь, кто мог бы образумить старого Донака, — ведь именно вы смогли увидеть этого предателя. Я говорю о бывшем генерале Донаке.

— Что? Донак просто старый дурак, которому голову вскружили эти южане, он не…

— Не стоит сваливать его вину на кого-то другого, — жёстко оборвал Велену Император, — он предал Империю, и этим все сказано.

— Но милорд! — Велена просто не верила, что все это творится на самом деле. Как этот человек мог осуждать старого дурака Донака за те глупости, что он говорил своим соседям за кружкой эля?!

— Донак мог стать маршалом Империи, — вновь заговорил Балор, все ещё держащий в руках злополучное письмо, — но он предпочёл этому жизнь в Корантаре с какой-то крестьянкой. Я не осуждаю его за это, хотя видит Бог, оскорбление, которое он нанёс Императору этим поступком, заслуживало наказания. Но сейчас я узнаю, что Донак не просто отверг ту честь, что правитель предлагал ему, но он ещё и плетёт какие-то интриги в Корантаре. Я не знаю, что повинно в том, что он отвернулся от своего Императора, но знаю, что больше рассчитывать на милосердие ему не придётся.

— Я уже распорядился о том, чтобы Донак был доставлен в Соладар, — негромко сказал Император, глядя Велене прямо в глаза испытующим, как ей показалось, взглядом. Господи, он проверял её верность? Но Император же сам всего несколько минут назад говорил о том, что он полностью уверен в её преданности. — Здесь он и все, кого он заразил своими предательскими мыслями, — продолжил говорить правитель, — будут подвергнуты суду.

«Тихо девочка, тихо. Не ошибись», — твердила про себя Велена. Если она сейчас сделает что-то не так, то…

— Казнить на месте, — неожиданно сказал Логар, — вместе с семьёй и друзьями, если таковые имеются.

— Что?! — не выдержала Велена, — без суда?! Да как ты можешь такое говорить!

— Суд придуман для того, чтобы отличать виновных от невиновных, — ответил ей лорд Бакорта, — Донак виновен. Доказательства в руках у лорда Балора.

— Логар, — взгляд Императора переместился на правителя Бакорта, который встретил его с тем же железным спокойствием, что и прежде, — если мне потребуется твой совет, то я спрошу тебя.

— Спасибо, ваше величество, — торопливо сказала Велена, — я хотела сказать, что нужен честный и справедливый суд, который сможет определить степень вины Донака. Он ведь просто…

— Предал своего Императора, — прервал её правитель, — я не спрашивал мнения Логара, но, тем не менее, я согласен с его словами. Суд нужен только для тех, в чьей виновности ещё есть сомнения, но твоё письмо, Велена, вполне ясно дало мне понять, в кого превратился бывший генерал. Он будет казнён в Корантаре, как и вся его семья.

— Милорд, но как же…

— Я не закончил, — в голосе Императора ясно чувствовался лёд, — и чтобы подтвердить, что слова предателя не запали тебе в душу, казнью будешь руководить ты. Так ты докажешь свою преданность Катарской Империи и своему Императору.

Велена буквально остолбенела, услышав эти слова. Она должна была казнить Донака просто за то, что он неосторожно высказывался об Императоре… Да что же это такое?.. Как это вообще было возможно? Казнить человека, без всякого суда, казнить просто потому, что так ей сказали.

— Велена, — шепнул ей Эрхен, — сядь.

Не особенно понимая, что делает, правительница Корантара опустилась на своё место, все ещё пребывая в каком-то полузабытье, а Император тем временем не отрывал от неё испытующего взгляда. Он верил, что Велена исполнит его приказ, но то, с каким трудом она приняла его слова, изрядно озадачило Императора. Он думал, что, будучи дочерью Валора, она прекрасно поймёт всю необходимость такой жестокости к врагам Империи, но…

«Кто сказал, что она сама не предала меня? Разве можно верить той, кто так легко сжилась с этими горцами, не принимающими истинного Бога?» мелькнула в голове Императора мысль, сопровождаемая волной гнева. Но правитель быстро взял себя в руки, ведь не было никаких доказательств того, что Велена отвернулась от него. Надо просто дать ей возможность доказать свою преданность Катарской Империи. Всего лишь возможность.