И. Беров - Пламя и лёд

Губы старого вампира больше не произносили никаких слов.

— Я — твой хозяин и единственный господин! — голоса трех небольших костяных волков хором ответили на вопрос собрата.

— Я нашел всех твоих братьев и я требую награды! — белые костяные волки говорили глухим лающим басом, от которого сотрясались стены, а с потолка, словно снег, сыпалась штукатурка.

Желтая голова янтарного существа неприятно дернулась, а в пустых глазницах полыхнуло желтым огнем, когда костяные волки разом открыли свои пасти, обнажая клыки и шипя странные звуки. На этот раз голос подавал и сам человек-тень:

— Я почти собрал тебя, Аватар! Дай мне заслуженную награду и приди ко мне! Воссоединись со своими младшими братьями, стань снова частью некогда единого целого и восстанови свое имя из многогранных тканей Магика!

Желтая голова волка только громко зарычала, в глазах магической сущности снова блеснуло пламя, но на сей раз призванное из тканей мироздания существо не стало сдерживать бушевавшую стихию внутри себя.

Летаврус едва успел сощурить глаза, когда все дорогие столы и стулья в большом зале вспыхнули ярче солнца, поедаемые языками огня.

Никс никогда еще не видел, чтобы оранжевое пламя так ровно «слизывало» дерево. Аккуратно, слой за слоем, щепка за щепкой красивые предметы мебели превращались в пепел и дым. Хотя запах этого дерева не был Никсу в тягость, даже наоборот, наемнику нравились присутствующие в запахе дыма терпкие и сладковатые составляющие. Наемник предположил, что мебель была сделана из пород хвойных деревьев.

«Как у костра в лесу», — вспомнил Летаврус приятные моменты своей жизни.

— Мне нравится твоя сила, Файдайер! — человек-тень не скрывал своего восторга от происходящего.

— Эта сила принадлежит всем нам! — каменные волки, три разрозненные части одного целого, подали голос.

— Нас уже четверо!

Три костяные волчьи морды смотрели на парящую в воздухе фигуру янтарного создания.

— Верно, — по-прежнему парящая в воздухе фигура волкочеловека слегка дыхнула огнем сначала в лицо, а затем и в ноги человека-тени.

— Кто бы ты ни был, ты почти завершил мое возрождение.

Ползавшие по телу человека-тени язычки магического огня окружили голубоватый магический кокон, прорывая паутину тонких линий, в некоторых местах прерывая и перестраивая их. На глазах у Никса начиналась одна из последних стадий перевоплощения.

Человек-тень и Аватар начали опутывать друг друга магическими потоками, создавая вокруг себя полупрозрачную оболочку. Голубой и желтый цвета сливались воедино, образуя новые зеленоватые узоры. Янтарная фигура пришла в движение и стала сначала вплотную приближаться к человеку-тени, а затем начала медленно врастать в крепкую плоть.

Из плеч и коленей древнего вампира начали вырастать новые шипы и наросты брони. Костяные пластины увеличивались в размерах, покрывая собой еще большую часть торса. Низ живота, голени и стопы — броня на этих участках тела приняла вид цилиндрических лат, соединявшихся с новыми слоями костяных пластин, на глазах покрывавших торс вампира. Выраставшие слои обновленной брони надежно защищали своего владельца. Человек-тень тоже стал меняться — он как будто увеличивался и в габаритах, и в массе, превращаясь из ночного существа в настоящее воплощение разрушения. Трансформация еще не до конца завершилась, но между тем вид у человека-тени был впечатляющий.

Файдайера — так назвал древнее существо человек-тень — явно не прельщало происходящее. Его янтарная фигура еще не до конца растворилась в теле человека-тени, но процесс был неостановим.

Между тем температура в помещении быстро повышалась. Никс ощущал всем телом, как по его конечностям и лицу катятся крупные капли пота, а в лицо бьют волны огненного жара от полыхавших огней.

Очевидно, существу Магика было что-то не по душе, или процесс воссоединения пошел не совсем так, но создание, попавшее в лапы чужой волшбы, должно было подчиниться человеку-тени. И оно подчинялось. Нехотя, протестуя, но подчинялось, делая и без того сильное тело древнего вампира еще крепче.

Никсу очень хотелось увидеть финальный шедевр начавшегося перевоплощения. Скоро освобожденный огромный воин-повелитель огня будет свободен и в лице человека-тени начнет свой поход завоевателя.

Но, как бы любопытство ни овладевало наемником, Летаврус не стал дожидаться конца рождения нового злодея. Шанс у наемника был только сейчас, когда новые костяные наросты еще не до конца срослись со старыми доспехами. Наплечные и наколенные шипы новой брони еще не были велики, и древние руны пока не покрывали новый доспех перерожденного воина.

Тридцать сантиметров. Летаврус чувствовал, как старый охотничий нож почти касается своей рукояткой, обтянутой теплой воловьей шкурой, его пальцев. Еще чуть-чуть. Всего один сантиметр. Сквозь боль и жар, страх и азарт Страж Леса неудержимо протягивал руку к оружию, однажды уже пронзившему толстую древнюю шкуру.

Никс уже не видел, как человек-тень стал вдвое выше ростом и массивнее. Костяные белые волки, число которых уже достигло четырех — четвертый появился в брюшной области живота — завыли.

Блеск в глазах человека-тени менялся с голубого на ярко-желтый. Лицо окончательно утратило сходство с человеческим, превратившись в морду волка. Когда он мигнул, языки огня, уже покончившие с мебелью, поднялись до самого потолка. Но артефакт еще не конца соединился со своим новым хозяином и оставался недоволен сложившимся положением дел.

Но Летавруса это уже не интересовало.

Кантр как-то сказал: «Никогда не поворачивайся спиной к своему врагу, даже если ты уверен в победе и поверженный противник испустил последний вздох».

А, похоже, человек-тень напрочь забыл про своего оппонента.

В который раз Летаврус не пожалел о том, что Кантр не открыл свою школу в каком-нибудь полисе типа Мейриярда, Аргола или Скариланда. Также Никса никогда не покидала мысль о его так называемой непобедимости. На самом деле он еще раз убедился, что половина его победы кроется в том, что это не он такой супербоец, просто у него были не всегда грамотные противники. И хотя было обидно это признавать, но тем не менее наемник был по-прежнему жив — и вот об этом он никогда не жалел.

Пальцы левой руки, твердые, как сталь, полностью сжали рукоятку оружия. Никс чувствовал прилив сил. Наемник не знал, что это: очередной дар вампира, о котором он ни разу не подозревал, чувство мести, азарт в предвкушении продолжения незавершенного боя или просто запах горящей краски на стенах, очень сильно отдававший серым запахом пожара.

Летаврус просто доверился своему чувству самосохранения и с зажатым ножом в крепкой руке в одно движение поднялся и встал напротив человека-тени.