И. Беров - Пламя и лёд

— Но они взяли в заложники ребенка! — выкрикнул кто-то из молодых учеников Мегджеда.

— Согласен, — маг кивнул, — это было плохо. Но зачем понадобилось взрывать половину города, учитывая, что он и так почти что разрушен?

— Город разрушил не я, — голос Никсалорда был тверд, а во взгляде не было и тени сомнений.

Но Войтус это сам прекрасно понимал. В конце концов человек, знающий не более дюжины заклинаний и не прошедший специальную подготовку в школе магов Мейриярда, вряд ли сможет вызвать тот катаклизм, что был использован для разрушения целого города.

— Это я понимаю, Никс. И понимаю даже лучше, чем ты сам, но факт есть факт: город еще сильнее напоминает груду камней. И все после твоего визита.

— Тогда спроси о судьбе костюма из шкуры черного тролля.

Только теперь Кантр более внимательно оглядел своего ученика.

Крепкая мускулатура действительно лишь кое-где перехватывалась черными лохмотьями. Летаврус был обнажен почти до пояса. Только в некоторых местах на плечах, вокруг шеи и в локтях могучее тело защищали черные краги.

— Морлоки.

— Что? — Кантр едва верил своим глазам и ушам, когда вдруг до него начал доходить смысл сказанного.

Мендир покачал головой.

— Но разве тебя не обучали, как обходить их патрули? — камень в огород Кантра заставил мастера меча заскрипеть зубами от злости.

— Они специально ждали меня, — ответил Никс. — Девочка была приманкой, а их король перед смертью успел передать мне мысль о каком-то таинственном человеке…

— Человеке? — маг задал вопрос так поспешно, словно для него это было очень важно.

А вот Летаврус немного покачал головой, понимая, что поспешил со своими суждениями.

— Это была какая-то фигура, — тут же поправился Никсалорд, — одетая в мантию мага. Лица я не разобрал.

Мендир утвердительно кивнул, как бы сопоставляя слова Никса с тем, что ему уже было известно ранее.

— А ты его не видел? — задал маг конкретный вопрос.

— Не т.

— Очень странно…

— Их король рассказал, что этот маг обещал им кое-что взамен наших жизней.

— Откуда тебе об этом известно? — Войтус уже получил ту информацию, которую он хотел, но напомнить об ответственности своему ученику лишний раз маг вс же решил. Тем более что магия бывает опасна.

— Их король был очень рассержен, когда я одолел его. Эти слова об обещанной награде и о маге звучали скорее как укор мне за то, что именно я оставил их без законной платы.

— Вполне похоже на этих созданий. Сильные снаружи, они кажутся хладнокровными монстрами, но в глубине души там скрывается типичный ребенок.

— Ты его еще будешь отвлекать или я могу накормить своего мальчика? — Велма как всегда знала, где найти меру. И она не замедлила воспользоваться своими талантами в области ведения тонких бесед.

Услышав материнский укор, в котором звучало также напоминание о том, что Никсалорду пришлось одолеть немалый путь после нелегкого боя, да к тому же он был ранен, и ему требовался отдых, маг смутился, резко отступив на полшага назад.

— Да-да, конечно, я понимаю, что Никсу требуется восстановить силы. Я, собственно, зашел только за тем, чтобы напомнить тебе о тех фолиантах, что твои однокашники достали для меня.

— Не по вкусу?

— Дело не в этом. Просто я закончил их изучать и хочу попросить кого-то из вас, — Мендир наградил торжественным взглядом всех учеников, кто сейчас находился возле него, — доставить эти образцы книгоизданий в руки Первой Волшебницы королевства.

— Почтем за честь! — почти что хором выкрикнули полтора десятка подростков.

— Я извиняюсь и удаляюсь, — почти нараспев произнес маг. — Мои почтения.

Кэдлис издала громкий смешок, когда на том месте, где только что стоял маг, никого не оказалось.

— Все-таки, что он сообщает о нас в Мейриярд? — задал давно всех мучивший вопрос Кантр.

— Если Белые Грифоны нас еще не разгромили, то ничего страшного, — резюмировала его жена.

— И все же, — в глазах старого мечника проблеснули искры любопытства, — что там на самом деле произошло?

— Морлоки, — Никс оставил своего учителя наедине с мечом и спокойно вошел в дом, следуя настойчивым призывам Велмы к ужину.

— Так что все-таки случилось в этих дурацких руинах? — Кантр всерьез забеспокоился открывшимися ему подробностями и не желал ничего упускать. Ложка с горячим супом упорно останавливалась возле губ, не желая попадать в рот, пока последняя деталь, пусть даже самая незначительная, не достигнет жадных до информации ушей.

— Дай ему поесть, — Велма грозно взглянула на своего мужа, предупреждая его об излишнем любопытстве. Ах! Как он был похож на того охотника Кантра, в которого она без ума влюбилась четыре (три) десятка лет назад.

Он был все такой же строгий, принципиальный, желающий во всем разобраться. Велма сама вертелась возле своих мальчишек, как она называла Кантра и Никса, так как ей самой тоже не терпелось узнать все во всех подробностях.

— Морлок сказал, что меня ждали в этом городишке.

Услышав эту фразу, Кантр едва не уронил ложку в полную тарелку, а Велма громко ахнула.

— Морлоки не умеют разговаривать, — старый охотник грозно переглянулся со своей женой, так как супруги начали высказывать свои утверждения хором.

Велма с недоумением взирала на своего старика, которого она в последнее время считала скорее забывчивым и немногословным, чем словоохотливым. После ответного вопросительного взгляда жены Кантру пришлось уступить, и дальше разговор продолжила одна Велма:

— Как мы тебе уже неоднократно объясняли, Никс, морлоки — это подземный народ, что-то вроде злых гномов, которые живут в старых глубоких туннелях и раз в три месяца по ночам выходят на охоту в поисках живого мяса или чьих-нибудь останков. — Велма сделала паузу, чтобы бросить взгляд на мужа, — тот согласно кивал и грозно посматривал на жену, словно проверял каждое ее слово и в случае искажения каких-либо фактов в любой момент готов был прервать ее речь и провести поучительную беседу в нужном русле. «Как в молодости», — уголки губ пожилой женщины чуть изогнулись в улыбке. Велма опустила голову, чтобы скрыть это от своего мужа, снова принявшего на себя облик грозного учителя.

«Как я обожаю входить в этот дом», — Никс с наслаждением поглощал горячий суп из мяса дикого кабана, приготовленный талантливыми руками Велмы. Начавший покрываться белым снегом старости Кантр и все с такой же яркой внешностью Велма сидят напротив него и внимательно слушают рассказ о его приключениях, попутно делая замечания и давая ему ценные советы. Все осталось так, как было прежде, двадцать лет назад, когда его опекун, достопочтенный брат Робар, настоятель монастыря Трех Стихий, привел его в этот уютный дом и представил его своим новым воспитателям. Ни в одной гостинице или постоялом дворе Никс еще никогда не ел ничего похожего. Удивительно, но Летаврус был абсолютно уверен в том, что этот дом для него стал совсем родным, и Никс нисколько не противился этому, наоборот, ему даже было очень приятно расти в большом мире этих добрых людей. «Надо будет спросить у Велмы рецепт этого кулинарного шедевра», — размышлял Летаврус.