Стивен Эриксон - Увечный бог

- Это Олар Этиль?

Сильхас моргнул. - Что?

- Ее ты хочешь убить, Сильхас Руин?

- Зачем бы?

- За ее слова.

- Она сказала истину, Риад.

- Она ранила тебя. Намеренно.

Он пожал плечами: - И что? Слова, Риад. Только слова.

Тисте Анди наклонился над краем утеса и пропал. Через миг он поднялся вновь - бледным словно кость драконом со снежным брюхом. Крылатая тень следовала сзади.

Риад еще немного постоял и ушел вглубь пещеры. Огонь разгорелся, мечи начали петь от жара.

- Погляди на себя, валяющегося в дерьме. Что случилось с великой гордостью Фенна? Так его звали? Фенн, воинственный король Тоблоров? Его смерть, друг, еще не повод падать столь низко. У, как отвратительно. Иди назад, в горы... нет, погоди немного. Дай погляжу на палицу - снимешь покрывало, да?

Он облизал потрескавшиеся зудящие губы. Рот казался опухшим изнутри. Ему нужно выпить, но почтовые ворота заперты. Он простоял всю ночь, слушая пение из таверны.

- Покажи мне, Тоблор - может, поторгуемся.

Он выпрямился, как смог. - Не смогу отдать. Это Элайнт'араль К'еф. С тайным именем - я прошел Дорогой Мертвых, чтобы получить такое оружие. Я собственными руками сломал шею Форкрул Ассейла...

Но стражник только хохотал. - Значит, стоит не две короны, а четыре? Дыханье Мучителя, ваш народ умеет их тратить. Был за вратами Смерти, да ну. И вышел назад. Вот так подвиг для пьяного, пахнущего свиньей Тоблора...

- Не всегда я был таким...

- Разумеется, друг. Но теперь ты такой. Отчаянно желаешь выпить, и только я стою между тобой и таверной. Ну разве не новые Врата Смерти, если подумать. А? Ведь ежели я тебя пущу, назад тебя выволокут за пятки. Хочешь пройти, Тоблор? Заплати монетку Мучителю. Твоя палица, отдавай ее.

- Не могу. Ты не понимаешь. Когда я пришел назад... да ты не сможешь вообразить. Я видел, где мы все закончим. Понял? Вернулся, и выпивка позвала меня. Помогла забыть. Помогла спрятаться. Я увидел - и это меня сломало. И всё. Прошу, пойми, я сломан. Умоляю...

- Хозяин нищим не наливает. Не здесь. Если нечем заплатить, поди прочь - назад в лес, в сухости, как щелочка старухи. Ни капли. А насчет палицы, ну, я дам три короны. Даже ты не пропьешь столько за одну ночь. Три. Глянь, вот они. Что скажешь?

- Отец.

- Не торгуй это оружие, страж.

- Это твой папаша? Ну, он может делать что захочет.

- Тебе ее даже не приподнять.

- И не планирую. Но на стене таверны братца она будет тем еще зрелищем. Как думаешь? Гордость Тоблоров прямо над нашим очагом.

- Простите, господин. Я заберу его в деревню.

- До завтрашней ночи или на той неделе. Слушай, парень, ты не спасешь то, чего не спасти.

- Знаю. Но Драконоубийцу я смогу спасти.

- Драконоубийцу? Громкое имя. Тем хуже, что драконов не бывает.

- Сын, я не собирался ее продавать. Клянусь...

- Слышу, Отец.

- Не собирался.

- Старейшины согласились, Отец. Покойный Камень ждет.

- Неужели?

- Эй, вы двое? Мальчик, ты сказал "Покойный Камень"?

- Лучше притворитесь, что не слышали, господин.

- Эта мерзкая дрянь вне закона, приказ короля! Ты, папаша - твой сынок сказал, что старейшины готовы тебя убить. Похоронить под большим камнем, мать вашу. Можешь просить убежища...

- Господин, если возьмете его в форт, выбора не останется.

- Выбора? Какого такого выбора?

- Лучше бы всего этого не было, господин.

- Я зову капитана...

- Если позовете, все выйдет наружу. Хотите поднять Тоблоров на тропу войны? Хотите, чтобы мы выжгли вашу едва оперившуюся колонию? Хотите, чтобы мы выловили и убили каждого? Детей, матерей, стариков и мудрецов? Что подумает Первая Империя о замолчавшей колонии? Они поплывут через океан расследовать? Но когда новые люди выйдут на берег, мы встретим их не как друзей, а как врагов.

- Сын - схорони оружие со мной. И доспехи, прошу...

Юноша кивнул. - Да, Отец.

- В этот раз я умру безвозвратно.

- Это правда.

- Живи долго, сын, как можно дольше.

- Постараюсь. Страж?

- Пошли с глаз моих.

Дорога в лесу. Прочь от торговых постов, от мест, где Тоблоры отдают все, начиная с достоинства. Он держал сына за руку и не оглядывался. - В королевстве мертвецов выпить негде.

- Мне так жаль, Отец.

- А мне нет, сынок. Не жаль.

Аблала сел, вытер глаза. - Они убили меня. Снова!

Релата пошевелилась рядом, изогнула шею и огляделась сонными глазами. Еще миг, и ее голова опять скрылась под мехами.

Аблала увидел Драконуса стоящим неподалеку, но внимание воителя привлек восточный горизонт, где свет новорожденного солнца медленно озарял каменистую блестящую пустыню. Великан встал, растирая лицо. - Я голоден, Драконус. Мне холодно, ноги болят, под ногтями грязь и в волосах кто-то живет. Но сексоваться было здорово.

Драконус оглянулся. - Я уже начинал сомневаться, Тоблакай, что она сдастся.

- Понимаешь, она устала. Скука - хороший повод, как считаешь? Я считаю. Теперь я буду делать это самое еще чаще, со всеми женщинами, каких захочу.

Бровь поднялась: - Ты будешь покорять их, Аблала?

- Буду. Как только найдем новых женщин. Буду покорять прямо на земле. А ты в дракона обернулся? Было трудно разглядеть, ты был весь смутный и черный как дым. Ты так можешь когда захочешь? Зачем вам, богам, ноги, если так можете. Эй, откуда огонь?

- Лучше начинай готовить завтрак, Аблала. Нам сегодня далеко идти. Причем через садок, ибо мне не нравится пустыня впереди.

Аблала поскреб зудящий скальп. - Если ты можешь летать, почему не летишь прямо туда? А мы с женой сами найдем куда пойти. А палицу с доспехами я закопаю. Прямо здесь. Не люблю. Не люблю сны, которые они мне...

- Я тебя действительно покину, Аблала, но не сейчас. А насчет оружия... боюсь, скоро оно тебе понадобится. Уж поверь, друг.

- Ладно. Приготовлю завтрак. А это половина свиньи? Где вторая половина? Знаешь, друг, я всегда удивлялся на рынке, видя полсвиньи. Где вторая половина? Убежала? Ха-ха. Релата? Ты слышала мою шутку? Ха-ха. Как будто полсвиньи могут бегать! Нет, им пришлось бы плюхать, а? Плюх, плюх, плюх.

Релата застонала под мехами.

- Аблала.

- Да, Драконус?

- Ты веришь в справедливость?

- Чего? Я чего-то не так сделал? Ну чего я сделал? Больше шутить не буду, обещаю.

- Ты ничего плохого не сделал. Но ты можешь узнать, когда что-то неправильно?

Аблала в отчаянии озирался.

- Не сейчас, друг. Я говорю в общем смысле. Когда ты видишь нечто неправильное, несправедливое - ты что-то делаешь? Или попросту отворачиваешься? Думаю, ответ мне известен, я только хочу убедиться.

- Не люблю плохие вещи, Драконус, - пробурчал Аблала. - Я пытался это сказать богам-Тоблакаям, когда они вылезли из земли, но они не слушали, и нам с Железным Клином пришлось их перебить.

Драконус посмотрел на него и отозвался: - Думаю, я сделал нечто подобное. Не зарывай оружие, Аблала.