Елена Лобанова - Новоселье

Чужая память такая жуткая штука при насильственном чтении, что хуже некуда — все эмоции ловятся. Бабуля сказала, что мне полезно знать данный факт. Но потом сама же мне эмоциональный фон и отсекла. Ага. А всё потому, что я поймала такую эмоцию… Наариэль сильно переживал, смогу ли я убежать при моих никаких физических возможностях. Успею или нет? И очень-очень у него ко мне была хорошая эмоция. Нежная. Да-а-а. А потом Синяя родственница отрезала мне доступ к его переживаниям, что наводит на совсем уж приятные размышления. Напрочь приятные, несмотря на второй ментальный подзатыльник.

Ну, дальнейшие воспоминания Наариэля были и так понятны, но всё-таки Короед их дочитал. Страж видел магическим зрением, как к нему «спешит на помощь» Дракон-в-его теле. Несётся прямиком в пасть к некромантке вместо того, чтобы спасать нас с Лидорчиком. Последней мыслью стража, перед тем как бабуля проникла ему в мозг и лишила сознания, был потрясающе длинный мысленный вопль, в котором склонялись, сочетались и занимались форменным непотребством все родственники Короеда, включая его пра-пра-предков. И ни одного орочьего драмзерха! Исключительно древнеэльфийский фольклор! Устно я бы эту фразу ни за что не поняла. Я её даже в переводе воспроизвести не могу — не хватает смысловых оттенков. Короче, общий посыл был такой: «Куда ты сюда бежишь, слабоумный, вместо того, чтобы бежать отсюда?» Примерно так, но в десять раз длиннее.

А кто-то утверждал, что этот восхитительный самый прекрасный из эльфов — совсем не тот, кого стоит любить. Бабуля намёк поняла и пробурчала: «Люби на здоровье». Ну, спасибо. Разрешили.

— И что мы теперь будем делать? — поинтересовался Короед.

— Знакомиться, — решила Синяя Бабушка, — а ты, Мита, молчи. Мысленно. Он о тебе не знает, и знать ему ни к чему.

Нет, ну надо же, а? Разве не понятно теперь, что Наариэль ни за что меня не выдаст? Да он же за меня фактически умер! Лидорчик, вон, всё никак не сподобится, а прекрасный страж уже почти успел.

Но меня даже слушать не стали. Задвинули щитами в дальний ментальный угол — и всё. Обидно.

Короед хлебнул водички, переменил позу и приступил к тому, что бабуля назвала «знакомиться будем». Заторможенный до состояния статуи Наариэль растормозился и попытался ощупать свою голову.

— Зачистили?! — немедленно влез с вопросом Лидорчик.

— Не м-шай, — отмахнулся от него Керосиныч, — потом расскажу.

ТоннаЭля обиделся, демонстративно налил себе вина, но его демарш вышел ему же боком.

— И нам, — потребовал Короед, — стражу тоже.

Лидорчику пришлось тихо сгорать от любопытства и обеспечивать нас питьём. Даже мне налил — неумный. Ладно, я ему потом отомщу.

Наариэль пил и активно тормошил свою память, учитывая вопрос Лидорчика. Нашёл всё, что произошло на кладбище, и спросил:

— Ну и как?

На что получил ответ от Короеда прямо в мозг:

— Нормально, главное — не сопротивляться и не дергаться. Сейчас я покажу свою… нашу память.

Хорошо показал. Качественно. Начиная со встречи в Подкове, опустив момент общения с Бабушкой, включив местного сыщика-некроманта и все ругательства Ракшассов, которые тем более невозможно перевести из-за отсутствия у нас того жуткого зоопарка, который водится в Синем Мире. Отомстил за помянутых Наариэлем предков. Ха. У стража всё равно лучше получилось. Понятнее. Отвлеклась…

Наариэль дважды давился вином и один раз яблоком, которое ему любезно сунула в руку Яся.

— Моя старшая родственница следила за детьми и охраняла их, — открыл самую главную тайну Короед, — а она — сильнейший маг моего мира. Шансов у Вас и впрямь не было, если бы Карнэль'тэор'таргал ниир Караен эр'гарх била на поражение, — после чего продемонстрировал ошарашенному Наариэлю тот самый багровый светящийся столб до небес, которым были мы с Бабушкой. Впечатляюще, ырбуц меня драмзерхом!

Мысли стража понеслись галопом во все стороны разом. Стороны включали в себя если не всё возможное, то очень многое — и изумление по поводу мысленного общения, и размышление об удобстве этого общения, его эмоциональности, открытости, сверхнужности для допросов (ну, что взять со стражей…), и смущение оттого, что он, страж, напал на весьма уважаемую персону, родственницу Короеда, что неприятно, а с учётом возможного межмирового конфликта — просто недопустимо.

— Если есть какой-нибудь способ… — сформировал мысль и дополнительно озвучил её Наариэль, — если Ваша уважаемая родственница опять посетит наш мир, я бы хотел лично принести ей извинения. Был не прав. Ошибся с выводами. Спровоцировал нападение. Чуть не сорвал операцию по поимке некроманта.

Совсем расстроился. Печальный он ещё красивее, оххх! Однозначно — Наариэль самый очаровательный эльф на свете. Интересно, если я стану его женой и пересолю суп, он сумеет обвинить в этом себя? И если да, то как? Опять отвлеклась…

— Приносите извинения, я Вас внимательно слушаю, — ехидно откликнулась Синяя Бабушка, отчего Наариэль всё-таки привстал.

Но смотрел он при этом на сидящего рядом со мной Короеда. Вот это, я понимаю, благородство! Тарноэру в жизни не пришло бы в голову, что в качестве «гостиницы» для Ракшассов можно использовать ребёнка! Меня, то есть. Бабуля прикрылась ментальным щитом и прошептала: «Ты уж определись, Миточка. Ты ребёнок, или влюблённая девушка?» Ага, весело ей. И Лидорчик тоже сидит как в цирке, наблюдает жестикуляцию Наариэля — страж то руки к сердцу приложит, то за голову схватится.

Проникновенная речь прекрасного мага бабуле понравилась. Да, насчёт глупости её внука страж был не прав — как можно было подумать, что детей просто так в кустиках полежать оставили? И вообще страж придумал много лишнего, и, конечно, уважаемая дама имела полное право его убить и имеет это право до сих пор. Бабуля млела.

— А с учётом того, что речь идёт о безопасности Драконов, а теперь ещё и Ракшассов, если Вы полагаете, что мои знания для вашего родственника и для родственника Митавии опасны, — продолжал гнуть покаянную линию самый благородный из эльфов, — то лучше сотрите мне в памяти всё, что сочтёте нужным. Для Вашего спокойствия.

Где таких щедрых разводят, а? Надо же такой ырбуц пандыцевый сочинить!

— Нууу, — вполне серьёзно задумалась Карнэль, — если Вы настаиваете…

Только не это!

— Неееет! — заорала я вполне своим голосом, поскольку мысленно достучаться через Бабушкины щиты мне не светило, — не надо стирать! — Сама не понимаю, как мне удалось справиться с горлом в отсутствии доминанты, но раз уж удалось: — Бабуль, он никому ничего не скажет!

Ой! Забыла совсем, что я же тут вроде как просто так сижу. М-да, тоже доконспирировалась.

— Митавиа? — с изумлением уставился на меня Наариэль, — Ну, зачем же юную девушку было вовлекать… в общение? — обратился он опять к Короеду.