Линн Рэйда - Смерть и солнце

Собравшиеся наблюдать за казнью "Горностаи" были при оружии, и, хотя появление отряда Лесных братьев стало для них полной неожиданностью, оправились они довольно быстро. На дворе гостиницы мгновенно закипело настоящее сражение. По дороге к "Рогу" Крикс мечтал о том, как перебьет как можно больше "Горностаев", но, увидев сложенный костер, мгновенно позабыл о своих планах. Те, кто видели его в этот момент, потом рассказывали, что глаза у Рика стали дикими. Это было словно повторение полузабытого кошмара о троих имперских раненных, казненных "Горностаями" по обвинению в убийстве Бешеного принца. Не думая больше ни о чем, Крикс бросился вперед. От удара первого из оказавшихся у него на пути такийцев он попросту увернулся. Второго, не глядя, рубанул мечом. "Рик! Сзади!.." - предупреждающе крикнул кто-то, и Крикс обернулся - слишком медленно, всем корпусом. Увидел занесенный меч, успел подумать, что, пожалуй, уже не успеет отразить этот удар… но тут холодный воздух вокруг них как будто бы вскипел под резкими ударами двух серебристо-белых крыльев. Крикс услышал странный, резкий клекот и только тогда, с изрядным опозданием, сообразил, что Астер все-таки нашел своих людей, успев как раз к сражению. Лицо у атакующего его "Горностая" дико исказилось - то ли от ярости, то ли от ужаса. А в следующую секунду Сокол камнем упал вниз, и Крикс рванул к костру, уже не беспокоясь об оставшихся у него за спиной такийцах. Взбегая наверх по сложенным вокруг бревна вязанкам хвороста, он даже бросил бесполезный меч. Астер был здесь, и значит - ни один из "Горностаев" не приблизится к костру, пока он освобождает пленников.

На месте глаз у Сайрема были какие-то жуткие, багровые провалы. Крикс увидел их только мельком, но горло сразу захлестнуло ужасом, от которого стало трудно дышать. А может быть, все дело было в дыме, разъедающем ему глаза и не дающем сделать вдох. Нож у "дан-Энрикса" был острым, но толстые, мокрые веревки поддавались далеко не сразу. В голове южанина мелькнуло, что, должно быть, пленников нарочно окатили водой, чтобы сделать казнь дольше и мучительнее. Между тем жар сделался невыносимым. Ступней коснулась такая жгучая боль, что на мгновение перед глазами Рикса потемнело. Рядом хрипло и протяжно застонала Ласка. Это отрезвило энонийца. В отличие от него, приговоренные были босыми. Значит, то, что чувствовал он сам, ни шло ни в какое сравнение с тем, что должны были испытывать они. Крикс с ожесточением перепилил последнюю веревку и помог хромающей, скрипящей от боли зубами наемнице сбежать с поленницы. Часть набросанных такийцами поленьев съехала на землю вслед за ними, взметнув в воздух целый вихрь красных искр. Уже не думая о прожженных сапогах, Крикс опять взобрался на кострище и, надрывно кашляя от дыма, принялся освобождать Сайрема. Тот уже не подавал признаков жизни. Может быть, лишился чувств, а может быть, действительно не вынес долгих пыток. На одежде Сайма тут и там виднелись пятна крови, рваные штанины уже тлели. Надсаживаясь от чрезмерного усилия и хватая ртом воздух вперемешку с жирным черным дымом, Крикс стащил тяжелое бесчувственное тело вниз. В последнюю минуту энониец рухнули на землю вместе со своей ношей. Криксу показалось, словно ему в легкие бросили пригоршню пылающих углей. Он задыхался, кашлял и никак не мог заставить себя сделать вдох. Но в тот момент, когда "дан-Энрикс" уже был уверен, что ему вот-вот придет конец, ему немного полегчало. Кто-то подхватил его подмышки и поставил на ноги. Щурясь и смаргивая слезы, Крикс увидел рядом Береса.

- Мы победили?.. - сипло спросил он.

Не отвечая на его вопрос, тот произнес всего два слова:

- Астер мертв.

Крикс облизнул сухие губы, силясь осознать, о чем толкует Берес. И только тогда увидел шагах в двадцати от них на смерзшейся земле нечто похожее на окровавленный комок из белых птичьих перьев.

"Умер. Астер умер" - тупо повторял про себя Крикс, сидя в одной из полутемных спален постоялого двора. Хотелось плакать, но слез не было. Хотелось пойти к пленным "Горностаям" и собственноручно перерезать горло каждому из них. А еще прежде того - выколоть глаза, как они выкололи Сайму.

Только Астера все это все равно не оживит.

В комнату тенью проскользнула невысокая, рыженькая девчонка - родственница бывшего хозяина гостиницы. Ее повстанцы нашли в погребе, сжавшуюся в комочек в самом дальнем и темном углу. Платье на ней было разорвано, через прорехи тут и там виднелись синяки. Сейчас она одела новое. Но в этом чистом платье, с кое-как причесанными волосами, она почему-то выглядела еще более несчастной, чем тогда. В глазах у девушки застыло странное, затравленное выражение. А по гостинице она ходила как-то боком, словно боясь отпустить спасительную стену.

В комнату, где находились Ласка, Сайм, и Пчелоед с "дан-Энриксом", племянница погибшего хозяина вошла с такой опаской, словно ожидала встретить здесь лат-Гира и его людей. "Я их убью. Всех, кто остался жив после сражения. Собственными руками" - мысленно пообещал себе южанин. После смерти Астера все мысли у "дан-Энрикса" стали какими-то чужими, односложными и блеклыми.

- Вот… - пробормотала девушка, ставя на стол накрытый полотняной салфеткой поднос. И поскорее выскользнула прочь из комнаты.

Укрытый плащом Сайм метался на кровати и скрипел зубами, чтобы сдержать стоны.

- У тебя еще осталась наперстянка?.. - хрипло спросил он, когда к его изголовью подошел Пчелоед. Крикс удивленно встрепенулся - но потом подумал, что слепой, наверное, узнал его по сладковатому запаху высушенных трав, которым пропиталась вся одежда Пчелоеда.

- Да, - отозвался тот, помедлив.

- Это хорошо… - мучительное напряжение на лице Сайма на мгновение смягчилось, но потом седой повстанец снова беспокойно заворочался. - Смешай мне "Черный полдень".

Пчелоед еще немного помолчал, глядя на раненого сверху вниз.

- Сайм… а ты уверен?

Лицо седого исказилось - то ли от страдания, то ли от злости.

- Ну конечно я уверен, Хегг тебя дери! В чем, по-твоему, тут можно сомневаться? Я ослеп. Ослеп - это ты понимаешь, старый идиот? Даже если я поправлюсь, я теперь калека, ни на что не годный человек. Я буду висеть у вас на шее, как каменный жернов. Так что кончай зудеть и просто сделай то, что следует. Я попросил бы Ласку ткнуть меня ножом, если бы не испытывал сейчас такого отвращения к ножам и ко всему, что с ними связано.

Ласка, сидевшая у его постели, взяла Сайма за руку и слегка сжала. Глаза девушки были сухими, но горели диким, сумрачным огнем.

- Хорошо, - сдаваясь, согласился Пчелоед. - Я принесу… то, что ты просишь.

- Только поскорее, - отозвался Сайрем.

Пчелоед направился к дверям - должно быть, собирался пойти в кухню и приступить к приготовлению обещанной Сайму отравы. Крикс вышел вслед за ним, нагнал целителя у самой лестницы и стиснул его плечо с такой силой, что у него самого заныли пальцы.