Линн Рэйда - Смерть и солнце

- Довольно, Хесс! - резко велела девушка с копной светлых волос. В памяти Лара шевельнулось смутное, давным-давно забытое воспоминание.

- Что там у вас?..

- Местный мальчишка, моя королева. Он может сказать нам, где его деревня.

- К Морскому змею, Гирс! Его "деревня" - это нищие рыбацкие халупы и десятка два чумазых поселян. Что у них можно взять - вязку копченой скумбрии?.. Охота была руки пачкать.

- А мальчишка?

- Тьфу, вот ведь заморыш. За такого много не получишь, прокормить дороже.

- Значит, за борт?..

- Ладно, посадите-ка его пока под палубу. С кем-нибудь да сторгуешься на Филисе. И проследи, чтобы он там не наблевал…

Лар никогда не думал, что услышит этот голос еще раз. Эти воспоминания разом перенесли его на шесть лет назад. Островитянин вжался в палубу. Теперь он видел перед собой только сапоги пиратов.

- Благодарю, - донесся до Линара голос лорда Ирема, звучавший удивительно спокойно. - Мне кажется, что я вас уже видел, хотя и в другом наряде. Тогда вы назвались Далькой.

- Меня чаще называют Айей, - ухмыльнулась девушка. - Или еще, бывает, Королевой Алой гавани. А кто ты сам, месьер?.. Помнится, в прошлый раз ты вообще никак не представлялся.

- Сэр Айрем Кейр, рыцарь Ордена.

- Ты хочешь скзаать - лорд Ирем, коадъютор Императора? - в голосе девушки звучало мрачное веселье.

Лар опять приподнял голову, пытаясь лучше разобраться в том, что происходит. Был ли коадъютор раздосадован тем, что его узнали, или нет, но в ответ на слова морской разбойницы он только поклонился. Со стороны могло показаться, что все дело происходит на балу, а его только что представили очередной аристократке.

- Что вам нужно, Айя? Выкуп? - спросил он. - Дан-Энрикс даст вам столько, сколько вы попросите.

- Может быть, и даст, а может быть, и нет… стоит ли возвращать тебя дан-Энриксу - это еще большой вопрос, месьер, - осклабилась разбойница. - Думаю, что даже в Империи найдутся люди, которые смогут заплатить за твою голову гораздо больше. А уж если говорить об Ар-Шинноре или, например, дан-Хавенрейме… неплохая будет сделка, а?

- Вне всякого сомнения, - вежливо подтвердил сэр Ирем. - Ну, а мои люди, которых вы взяли в плен?

- За благородных возьмем выкуп. Остальных отвезем на Острова. Рабы сейчас в цене, особенно хорошие гребцы для кораблей Аттала Аггертейла.

- Ошибаетесь. Никто не Островах не станет покупать рабов, которые служили на имперских кораблях.

- На твоих людях не написано, что они присягали императору. Да и от них самих никто об этом не узнает - гребцу ведь язык совсем не нужен, - рассмеялась девушка. - Все островные перекупщики, месьер, собаку съели в своем ремесле и знают, как обделывать подобные дела. А если уж к отрезанному языку добавить, например, клеймо на лбу, то никому и в голову не придет посчитать твоих гребцов бывшими аэлитами.

В висках у Лара гулко застучало. Он и сам не очень понимал, что делает, когда тихонько приподнялся на локтях и начал выползать из-под скамьи, пользуясь тем, что взгляды всех пиратов в тот момент были устремлены на сэра Ирема и Королеву.

Разделявшее его и Айю расстояние Линар преодолел одним прыжком. Предостерегающее вослицание заметившего мальчика пирата прозвучало слишком поздно, и перехватить островитянина все-таки не успели. Зато сама Айя, крутанувшись на носке, ударила Линара по руке, изменив траекторию удара. Нож распорол потертый накольчужник из вареной кожи, с тошнотворным скрежетом скользнул по вязи металлических колец на боку у Айи… Лар и сам не понял, как согнулся в три погибели, спасая от увечья безжалостно выкрученную Королевой руку.

- Эт-то еще кто?.. - спросила девушка. Без злости, скорее с веселым изумлением.

От резкой и непривычной боли на глаза Линара сами наворачивались слезы. Айя потянула его руку на себя, заставив распрямиться, и Лар еще успел ужаснуться мысли, что сейчас все обязательно увидят, что глаза у него на мокром месте… А потом он неожиданно увидел сэра Ирема и поразился выражению его лица.

- Отпусти его. Он же ничего тебе не сделал, - глухо сказал рыцарь.

- Да. Но попытался, - мрачно ухмыльнулась Айя. - Как считаешь, бросить его за борт - или прямо тут пристукнуть, чтобы Морской Змей не посчитал, что его оскорбляют таким подношением?..

Лар подумал, что сейчас самое время испугаться, но, как ни странно, страха он почти не чувствовал. И думал не о том, что решит сделать Айя, а только о том, как ему отыскать такое положение, в котором боль в руке не будет такой нестерпимой.

- Что ты хмуришь брови, калариец? Ну давай, скажи, что ты убьешь меня, если я в самом деле выкину мальчишку за борт. У тебя это на лбу написано, - не унималась Айя. - Или будешь угрожать нам гневом Императора?..

На скулах лорда заходили желваки.

- Это же всего-навсего ребенок, Айя. Я прошу тебя.

- Эк ведь тебя разобрало! - присвистнула разбойница. - Ну ладно…

Она грубо оттолкнула Лара в сторону стоявшего поблизости пирата и велела.

- Энно, присмотри! Только поосторожнее - щенок-то, кажется, кусачий.

Поначалу Риксу показалось, что грести, вопреки его опасениям, будет не так уж трудно. Но уже через несколько минут у энонийца начали ныть от напряжения спина и руки, а еще через какое-то время онемение и боль разлились по всему телу от затылка и до поясницы. Было ли все дело только в непривычке или в том, что не умеющий грести южанин делал что-нибудь не так, как следует, - оставалось неизвестным. "Если доживу до вечера, спрошу у Торвальда" - пообещал себе "дан-Энрикс". Недавняя идея сесть на весла, чтобы утереть нос Нойе, уже не казалась Риксу такой уж блестящей, но деваться было некуда. Не приходилось сомневаться, что, если он не продержится до общей смены, то покроет себя несмываемым позором в глазах остальной команды и даст рыжему возможность с полным основанием прохаживаться на его счет. И даже то, что Рикс был младше всех на "Зимородке", его не спасет. Хотя бы потому, что, если верить Торвальду, Наор из Дома Альбатроса, отец Нойе, взял наследника в морской поход, когда рыжей заразе еще не исполнилось двенадцати. И, очень скоро, утомившись слушать просьбы и нытье, позволил ему сесть на весла. На снекках весла легче и короче, чем на глейте, но не сильно, так что Нойе полагалось либо быстро сдаться и уступить место старшим, либо надорваться от упрямства. Но, однако, рыжий греб на совесть, а к концу лета даже заслужил собственное место на скамье. По мере того, как усиливалась ноющая боль в плечах, эта история казалась Криксу все менее правдоподобной. Нойе, безусловно, был силен… но все же не настолько, чтобы в одиннадцать лет ворочать неподъемное весло, из-за которого у самого "дан-Энрикса" буквально отрывались руки. А ведь хлипким себя энониец вовсе не считал. Правда, голодная зима в Каларии оставила на нем свой отпечаток, и, поставь их кто-то рядом с Нойе, Крикс смотрелся бы не слишком-то внушительно… но даже без распирающих рубашку мышц он мог полдня не выпускать из рук утяжеленный меч или умело разрубить двухслойную такийскую кольчугу с одного удара.