Линн Рэйда - Смерть и солнце

- Может, это вообще не лисья мята? - буркнул кто-то.

- Да какая разница! - немедленно отреагировал на это Торвальд. - Все равно, в такое время года там не должно быть цветов. Потом - жара. Вы ведь заметили, какая днем была жара?.. Как будто сейчас не начало мая, а июль. Ну и вода сейчас совсем другая. Я заметил, когда прыгнул через борт после южанина. Не море, а парное молоко.

- Что ж ты тогда молчал, если такой приметливый? - съязвил все тот же голос.

- Я подумал - показалось. Мало ли, - пожал плечами Тор.

- Тор прав. Не надо было здесь причаливать. Это плохое место… что-то с ним не так. Лучше нам всем лечь спать на корабле, - заметил человек, лицо которого "дан-Энрикс" не мог толком рассмотреть в темноте.

- Да ерунда, - резко заметил Нойе. - Место самое обычное. Не знаю, что там с этой мятой; может, здесь она цветет именно в мае. Но я не намерен спать на жестких досках только потому, что кто-то перетрусил. А вы как хотите.

Показаться трусом никому не захотелось. В результате все устроились спать на песке вокруг костра, оставив пару часовых следить за безопасностью. Крикс завернулся в плащ и решил перед сном еще раз тщательно обдумать все, что обсуждали у костра. Но потом он услышал крик, в недоумении пошевелился и внезапно обнаружил, что вокруг уже совсем светло. Крикс был почти готов поверить в то, что это тоже действие вчерашней магии, если бы его одеревеневшее от предутреннего холода тело не свидетельствовало о том, что он проспал на этом месте уже несколько часов. В следующую секунду до него дошло, что разбудивший его крик вполне мог означать какую-нибудь неожиданную неприятность. Энониец торопливо вскочил на ноги, не успев еще до конца продрать глаза, но умудрившись подхватить лежащий рядом меч.

За спиной у Рикса грубо выругался Нойе, одновременно с остальными различивший в утреннем тумане силуэты трех военных кораблей, загородивших выход из залива. Похоже, их последний часовой заснул и проглядел их появление, а когда наконец проснулся, принялся орать, чтобы хоть как-то скрыть свою оплошность. Незнакомые суда были больше любого из тех, которые "дан-Энрикс" видел до сих пор, и оставалось только удивляться, как их умудрились привести сюда, не посадив на мель. С того, что оказался ближе к берегу, уже спускали лодку, на которой чужаки намеревались добраться до песчаной отмели. Крикс прищурился, приглядываясь к флагам, развевавшимся над мачтами обоих кораблей, и, опознав играющих друг с другом леопардов, успокоенно опустил меч.

- Штандарты Аггертейла. Это корабли с Томейна.

Нойе мрачно рассмеялся.

- Да какие там штандарты! Вон он, Аггертейл. Собственной персоной.

- Где?

- На лодке.

Спрашивать, о ком он говорит, было не нужно. Атталидов в спущенной на воду лодке было только семь - шесть человек гребли, а последний стоял в лодке во весь рост и смотрел в их сторону, положив руку на эфес меча. Лодка раскачивалась и подпрыгивала на волнах, но предводителю островитян это нисколько не мешало - вероятно, он привык. Энониец не мог отвести от лодки взгляд. В Легелионе про Аттала говорили часто, причем вещи, выглядевшие взаимно исключающими. Одни заявляли, что Аттал - один из лучших рыцарей на Островах, одерживающий блестящие победы на турнирах и разбивший флот аварцев в схватке за Акулий мыс. Другие утверждали, что он слишком любит развлечения и праздники, а кроме того - все время завивает волосы и обливается духами, как какой-нибудь столичный щеголь, ни разу не бывавший на войне. Запутавшись в этих рассказах, Крикс однажды попытался узнать правду об Аттале у мессера Ирема. "Аггертейл еще мальчишка, - хмыкнул коадъютор. - Полагаю, в юности он начитался "Повести о Бальдриане" и тому подобных сказок и с тех пор играет в рыцарей из Золотого Века. Впрочем, несмотря на свои шелковые тряпки, он талантливый военачальник и отменный фехтовальщик. Думаю, тебе бы он понравился". По мере того, как лодка подплывала к берегу, стоящего на носу человека можно было разглядеть все лучше. На нем не было ни кольчуги, ни даже любимой моряками куртки из вареной кожи - только бархатный колет серо-стального цвета. Крикс подумал, что сейчас глава Союза представляет из себя прекрасную мишень даже для слабенького самострела. Но Аттала это, судя по всему, нисколько не заботило. Услышав за спиной знакомый шелестящий звук выскальзывающей из ножен стали и сообразив, что кто-то из его команды обнажил оружие, Крикс резко обернулся - и, конечно же, увидел Нойе. Рикс поймал себя на том, что удивился бы, будь это кто-нибудь еще. Но размышлять об этом было некогда. Взгляд у рыжего был исключительно неласковым, и было ясно, что свою роль главной кости в горле Рикса он намерен доиграть до самого конца. К примеру, натравив на них островитян.

- Убери меч, - прошипел Рикс. - Тан Аггертейл - наш союзник.

- Ты уверен, что он тоже так считает? - огрызнулся Нойе, даже не подумав выполнить распоряжение "дан-Энрикса". Остальные гребцы с "Зимородка" в разговор не вмешивались, но, судя по выражению их лиц, в душе они были вполне согласны с Нойе. Оно и понятно. Как раз по вине Союза и его правителей их предкам пришлось отказаться от своего излюбленного образа жизни и вместо набегов на соседей продавать свои мечи Империи. А теперь Аттал, по слухам, вообще задумал присоединить к своей державе остальные острова. Крикс понял, что пререкаться с рыжим и его товарищами об Аттале - дело гиблое, и сменил тактику.

- Да посмотри на эту лодку. Их там всего семеро. Ты думаешь, они рассчитывают с нами драться?..

На сей раз его слова подействовали - показаться трусом, опасающимся нападения со стороны более слабого противника, рыжему явно не хотелось. Энониец с облегчением вздохнул, видя, что Нойе, чуть помедлив, нехотя вложил меч в ножны.

Когда узкая лодка ткнулась носом в берег, Аггертейл спрыгнул на песок и неспеша направился в их сторону, даже не оглянувшись, чтобы убедиться в том, что его спутники последуют за ним. Угрюмый вид столпившихся на берегу людей его, казалось, вообще не занимал. В этой манере было что-то удивительно знакомое, и энониец начал понимать, почему сэр Ирем называл Аттала фанфароном.

Коадъютор не переносил людей, похожих на него самого.

Вблизи островитянин оказался не так молод, как сначала показалось Риксу. Сейчас было понятно, что ему не меньше двадцати пяти, просто он, в согласии с причудливой островной модой, не носил усов и бороды. Лицо у Аггертайла было обветренным и загорелым, словно у обыкновенного гребца, а глаза светлые, зеленовато-серые, сразу напомнившие Риксу Айю. А еще, глядя на Аттала, Крикс поневоле вспомнил их вчерашний спор. Возможно ли, чтобы глава Союза мог так сильно загореть с начала мая, даже постоянно находясь на палубе своего корабля?..