Татьяна Русуберг - Аркан

Найд прислушался. Обычные лесные звуки: посвист птиц, поскрипывание сухих стволов, шелест осенних листьев на ветру. Мелодия была правильная, ничто не нарушало ее, и Найд рискнул. Высунув голову из куста волчника, он быстро осмотрел просеку в обоих направлениях. Ни души: только лежат под елями глубокие тени, в которых мельтешит еще не уснувшее на зиму комарье.

Найд вышел на заросшую колею, оставленную телегой лесорубов. Внезапно в тенях под елями что-то изменилось. Инстинкт подсказывал как можно скорее нырнуть между стволами, но что-то внутри велело инстинкту заткнуться. Найд замер на полушаге, обернувшись в ту сторону, где тьма перетекала волнами, накатывала, всасывала пространство и формировала из себя что-то… кого-то… Так естественно, что музыка леса пропускала это через себя, и комары пропускали, и белая мотыльковая мелочь, что толклась под куполом еловых лап — к дождю.

Найд никогда не слышал о мифриальных доспехах. О броне, укрывающей ее носителя от вражеских глаз, изменяя цвет, приспосабливаясь под окружение, как хамелеон. Когда лошадь со всадником, похожие на осколки черного зеркала, выступили на свет, паренек все еще стоял неподвижно, глядя на них расширившимися глазами. Человек тронул бока огромного коня пятками, заставляя перейти на рысь. Найд вздрогнул: он узнал наездника, по лицу которого скользили отражения деревьев и неба.

Медленно, как во сне, мальчик развернулся и бросился бежать. Всадник послал скакуна в галоп. В голове Найда не осталось ни одной мысли: только кричащее от ужаса желание использовать силу, чтобы заставить чудовище на черном коне рассыпаться прахом, и знание того, что, примени он магию, ему придется встретиться лицом к лицу не только с безликим, но и со старым знакомцем Хопкинсом, визгливой рыжеволосой и прочими чародеями, сколько их там напосылали за его пропащей головой.

Найд сиганул в барбарисовый куст, обдираясь о колючки. Черная длань пролетела над вихрами, промахнувшись на дюйм. Скакун, горячась, пронесся мимо. Вывалившись из барбариса, парень рванул через лес так, будто на пятках выросли крылья. Треск веток и глухой топот копыт позади заставили беглеца обернуться. Он споткнулся и чуть не полетел кувырком — что стало бы, очевидно, последней ошибкой в его короткой жизни. Черный иноходец настигал, ломая подлесок бронированной грудью.

Прикусив рвущийся из глотки вопль, Найд резко ушел в сторону и наддал вправо, в том направлении, куда еще недавно продефилировали Хопкинс и рыжая в сопровождении Айдена. На бегу парень молился всем богам Светлого пантеона, чтобы Безликому не взбрело в голову использовать лук или арбалет. На маневры времени уже не оставалось — Найд несся по прямой, как заяц, перескакивая препятствия в виде бурелома, пней, ям и муравейников. Копыта иноходца, казалось, выбивали дробь прямо между лопаток, там, где ручьями бежал пот.

На душе у Айдена было мерзко. Он чувствовал себя предателем и с ужасом думал о том, как посмотрит Найду в глаза, если они действительно отыщут мальчишку — отыщут с его, Айдена, помощью. Ни на одно мгновение он не поверил чудовищным обвинениям. Утверждать, что привеченный отцом сирота — маг и убийца, так же нелепо, как доказывать, что горлицкие куры несут золотые яйца. Конечно, Найд любил подтибрить, что плохо лежит. Да, честно говоря, пацан и дня не мог прожить, чтобы во что-нибудь не влипнуть. Но подпольное колдовство и убийство?! Нет, это явно какая-то глупая ошибка! Но разве СОВБЕЗовцам объяснишь?

Целую ночь его выспрашивали про Найда так, что он под конец уже не мог припомнить, что и как рассказывал. А с утра пораньше потащили в лес, припугнув тюрьмой и лишением титула за соучастие. Соучастие в чем?! Айден не знал, то ли ему зареветь в голос, то ли плюнуть в эти холодные голубые глазищи, которые, казалось, выворачивали душу наизнанку. И чего ему так везет на рыжих? В итоге он ограничился тем, что повел волшебников к излюбленным Найдом местам самыми запутанными тропами и нарочито шумел, не пропуская ни одну сухую ветку, что могла бы предупредить беглеца о приближении погони.

К лесной прогалине, которую ему было велено найти, Айден тащил сидевших в печенках магов через овраги и вздувшиеся от дождей ручьи, так что передвигалась группа с черепашьей скоростью. Взобравшись наконец на очередной глинистый склон, извозюкавшиеся чародеи в изнеможении попадали на траву. Рыжая, по обыкновению, кляла длинного визгливым голосом, плохо соответствовавшим сногсшибательной внешности. Длинный хмуро молчал, палочкой соскабливая с сапог килограммы налипшей грязи. Айден стрелял глазами по сторонам, раздумывая, как бы незаметно удрать, предварительно заведя СОВБЕЗовцев в ближайшую волчью яму.

Наверное, именно поэтому он первый заметил Найда. Мальчишка несся прямо на них так, будто за ним гнались все демоны Тьмы. Глаза — круглые и дикие, лицо исцарапано в кровь, одежда висит клочьями, а сам вымазан в желтой глине не хуже чародеев. Айден хотел подать ему знак, предупредить, но тут увидел, от кого убегал Найд. Мальчишка едва доходил до груди преследующей его лошади. Всадник размером был под стать скакуну. Оба носили странную зеркальную броню, делавшую их похожими на ожившие кусочки пейзажа. Если бы не часто натыканные древесные стволы, страшный конь давно настиг бы Найда. На краю оврага деревья расступались, и дальше беглецу хода не было — тут его ждали только порядком озленные беготней по лесу СОВБЕЗовцы и обрыв.

Страшный визг рванул барабанные перепонки. Айден покатился по земле, зажимая уши. Зеркальная лошадь встала на дыбы. Ближайшие деревья согнулись, как от сильного ветра, и сбросили оставшиеся листья. Краем глаза сквозь хлынувшие слезы парень различил рыжую, наставившую на всадника когтистый палец и издававшую накрашенным ртом крик, заставивший сосны полысеть. Боль, разрывавшая череп Айдена, была невыносимой. Он уже приготовился умереть, и Найд, спокойно шагавший к нему по вересковым кочкам, почему-то оставляя впереди и позади себя синий светящийся след, показался предсмертным бредом. Айден зажмурился, вцепился руками в сухую траву так, что ногти впились в землю. В нем что-то схлопнулось, ухнуло, опустело и снова вернулось, швырнув потяжелевшее тело на твердую бугристую поверхность.

Первое, что он осознал, лежа с закрытыми глазами, это тишина. Страшный вой пропал, и Айден слышал только близкое журчание проточной воды и робкий посвист трясогузки. Нет, рядом еще что-то шумно плескалось и фыркало. Он лежал, распластавшись на спине, кажется, на мелких камешках, которые больно врезались в позвоночник и щеку. Парень рискнул приоткрыть один глаз. Сначала все перед ним расплывалось зелеными, голубыми и желтыми пятнами, потом они наконец слились в Найда, как ни в чем не бывало полоскающегося в лесном ручье.