Татьяна Русуберг - Аркан

Черные маслины скользнули по лицу Аджакти, круглое лицо растянулось в улыбке:

— Тогда зачем ты спрашиваешь?

У Кая создалось впечатление, что он разговаривает с каменной стеной, от которой все слова отскакивают, как горох.

— Возможно, вы передумаете.

Фламма удивленно поднял надбровные дуги: брови были сбриты, что делало безбородое лицо еще более голым:

— И что заставляет тебя так думать?

Этого вопроса Кай ожидал:

— Вы видели меня на арене.

Брови, которых не было, опустились на положенное место, лицо разгладилось, улыбка исчезла:

— Нет.

Фламма отвернулся. Каю не требовалось объяснений, чтобы сообразить, к чему относился этот ледяной ответ. Тогда, впервые за долгое время, у него защипало шрам на спине.

— Рен! Сен! Тха-а!

Быстрый вдох, медленный выдох, контроль. Ритм. Вперед, вправо, удар, страховка, обратно в стойку. Вдох.

— Суа! Ра-а!

«Может быть, сегодня наконец это случится. Фламма обратит на меня внимание. Выделит среди сотни бойцов. Возьмет в спарринг. Поймет, как это важно для меня. Единственного, за исключением Скавра, кто видит, чем он владеет».

Наблюдая за Фламмой в последние месяцы, Кай убедился в одном: живой легендой немолодого гладиатора делало не многообразие стилей и техник боя, которые тот мог менять так же быстро, как пламя — цвет своих языков. Аджакти пробовал перенять мастерство Огня, следя за его поединками в школе и на арене, пытаясь вычленить, а потом повторить новые движения и элементы. Часы, отведенные для отдыха, Кай проводил в бесконечных упражнениях, не обращая внимания на боль в растянутых связках и перенапряженных мышцах, снова и снова толкая тело за грань. Но не добился ничего, кроме косых взглядов товарищей и понимания: в его исполнении техника Фламмы всегда будет искаженным отражением, пародией, как попытки ребенка, только что научившегося ходить, подражать искусному танцору.

В основе мастерства фаворита лежал особый секрет, связывавший все приемы в единую стройную систему, так же как ритм и полное дыхание основывали фундамент, на котором строилась боевая техника Танцующей школы. Но именно этому тайному знанию Фламма и не хотел учить — ни Аджакти, ни кого-либо еще. Ходили слухи, что тому была причина: последний ученик Огня, Руслан, которого связывали с учителем тесные узы, погиб на арене.

Ладони рабов опустились на тугую кожу в последний раз, эхо ударов заставило дрогнуть нагретый солнцем воздух и растворилось в нем. Десятки блестящих от пота полуобнаженных фигур замерли на плацу в начальной стойке, а затем синхронно поклонились наставникам, благодаря за урок. Доктора дали гладиаторам знак разойтись по отрядам — настало время групповых упражнений.

Альдона, приземистый и кряжистый лисиец, весь полосатый от старых шрамов, выстроил димахеров в линию против жнецов Фазиля. Вооруженный двойными мечами Аджакти по команде доктора атаковал стоявшего перед ним Грома. Тот держал кривой клинок-целурит в левой руке, а круглый с острым краем щит — в правой. Но этого было недостаточно, чтобы смутить Кая. За отведенную минуту он успел обезоружить левшу и заставил его выступить из строя.

— Смена!

Димахеры сделали шаг влево и оказались лицом к лицу с новым противником. Кай, последний в строю, перебежал в его начало и обнаружил там Тигровую Лилию. Не дожидаясь, пока он займет позицию, девушка атаковала. Кай едва успел отметить краем глаза, что Фламма встал на пустующее место в шеренге «длинных мечей» по соседству — «Длинный Дик» был излюбленным оружием фаворита. Аджакти принял целурит Лилии на скрещенные клинки, уклонился от режущего края щита. Ослабил упор, качнулся в сторону и в бок, заставив гладиатрикс потерять равновесие. Целурит скользнул вперед, а Кай под него. Затупленные острия его мечей ткнули Лилию в живот, опрокидывая навзничь.

— Смена!

Со следующим «жнецом» он разделался, поразив его под щит из низкой стойки.

— Смена!

Токе стал на удивление быстр, но его подавили грубая физическая сила и напор.

— Смена!

Аджакти с десяток раз прошел строй «жнецов», прежде чем удовлетворенный Альдона дал команду для спарринга. «Жнецы» поменялись местами с «длинными мечами», и сердце Кая бешено заколотилось — с кем-то встанет в пару Фламма? Однако фаворит, вместо того чтобы выбрать партнера, подошел к доктору димахеров и что-то тихо сказал ему.

— Кумал — Шустрый. Клад — Тач. Аджакти — Морок.

«Значит, Огонь видел еще недостаточно, — усилием воли Кай заставил себя сосредоточиться и занять место напротив длиннорукого широкоплечего Морока, уверенно прикрывавшегося прямоугольным щитом. — Ладно, мы ему покажем».

Аджакти обрушил на «длинного» такой град ударов, что за несколько мгновений вогнал несчастного почти по плечи в песок. Альдона велел сменить противника. На этот раз Каю достался лоснящийся и гладкий, как полированное черное дерево, Булат. Они едва успели обменяться ударами, когда появление нового персонажа заставило Аджакти впервые за долгое время забыть о Фламме. По галерее в сопровождении Скавра, четырех воинов и чернокожей служанки шла женщина в струящихся белых шелках.

Вообще-то в посещении школы свободной горожанкой не было ничего необычного. Денежные гости как мужского, так и женского пола частенько платили Скавру за возможность посмотреть на тренировки гладиаторов. Удивление вызывало то, что женщина не осталась на смотровом балконе, как остальные посетители, а получила разрешение выйти на плац. То ли мадам хорошенько подмазала мясника (не зря он сиял, как новенький цирконий), то ли была важной птицей, которой владелец школы не смел отказать. А скорее всего — и то и другое, судя по тому, какого эскорта она удостоилась.

Лицо гостьи скрывала белая вуаль. Только глаза — живые и полные янтарного огня — оставались на виду. Ветер рвал легкий шелк платья, бесцеремонно загоняя его между стройных ног, обрисовывая тонкий стан и высокую грудь. Мужчины, как один, поворачивали головы, провожая взглядами ангелоподобное существо, посетившее их так далеко от рая. Заглядевшись, Булат пропустил удар в голову. Чернокожий мешком осел на песок, глупо улыбаясь и не замечая выступившей на лбу крови. Кто-то позади Аджакти засвистел, кто-то цветисто выругался, кто-то прошептал восхищенно:

— Клянусь щелью Иш-чель, вот это краля!

Голос, похожий на Арконов, весело крикнул:

— Кто ты, красавица? Огонь твоих прекрасных глаз ожег мое сердце!

Послышался влажный звук удара — доктора были настороже, и нахал поплатился за свои слова разбитым ртом. «Красавица» не ответила и уселась в тени галереи на заботливо подставленный стул. Кай больше не смотрел в ее сторону. Он помог Булату подняться, и они снова начали бой. Северянин позволил сопернику войти в ритм, чтобы усыпить его бдительность, а потом смял защиту мгновенной атакой. Булат потерял ориентацию, а с ней и свой меч, зажатый в клещи и выдернутый из руки приемом димахера.