Дэвид Уилсон - Крыса на козлах

— Нет, сэр. Но армия, которую я соберу — не простая армия.

— Ну и?

— Мы не сможем будем останавливаться.

— Это я уже слышал. Я хочу знать, почему?

— Я не хочу пугать вас, сэр, но если мы остановимся, то наши жизни будут в опасности. Солнце уже село, сэр, нам пора трогаться.

— Я поеду с тобой на козлах, Кучер. Я хочу увидеть эту тайну своими собственными глазами.

— Как угодно, сэр.

Это вполне совпадало с моими планами, то, что он усядется вместе со мной на козлы. Тогда я смогу удержать его, если он попробует спрыгнуть с кареты или позвать на помощь. Я помог ему вскарабкаться на козлы и мы медленно стали спускаться к городу. Он очень сильно нервничал и даже предложил повернуть обратно.

— Сэр, — напомнил я, — нашим головам больше идет у нас на плечах, чем на ступенях дворца.

Его передернуло и он затих.

Когда мы въехали в город, уже была полная тьма, и, как я и ожидал, улицы были пустынны. Света, кое-где горевшего в окнах, нам еле хватало, чтобы не сбиться с дороги, и я правил прямо, чтобы мы смогли найти дорогу обратно.

Город был похож на наш, с такими же узенькими улочками и большими площадьми. Я удивился, неужели все города похожи друг на друга? Может быть, и люди в них живут тоже одинаковые? Интересно, живет ли здесь свой Девлин? А Дженкинс, а принц, а Амадея? Если бы я родился в этом городе, стала бы моя жизнь другой? И существует ли вообще предназначение, судьба, или это просто игра случая?

— Где же они, эти твои солдаты? — прошипел Девлин.

— Повсюду, — кивнул я. — Мы должны начать с другого конца города и призвать их на обратном пути.

— А как ты собираешься призвать их? И как они поедут с нами?

— У них есть на чем отправиться с нами. Они соберутся по моему сигналу.

Наконец мы пересекли город. Я развернул карету и остановился.

— И что теперь? — нахмурился Девлин.

Я вытащил из-под плаща флейту.

— Вот мой сигнал. С этого момента я не смогу отвечать тебе. Мы будем ехать, не останавливаясь, а если ты рискнешь прыгнуть с козел — я тебе не позавидую.

— Но зачем мне прыгать с козел?

Я не стал отвечать ему. Подняв флейту к губам, я заиграл, и, с инструментом в руках и вожжами, зажатыми меду колен (особенно можно было не править), мы пустились в обратное путешествие.

Сначала, казалось, ничего не изменилось. Улицы были все такими же вымершими, моя музыка отражалась от домов, как от стен в тоннеле. Но постепенно я стал различать сзади нас шорох, а тени вокруг ожили и зашевелились. Шорох стал громче, пока даже Девлин не услыхал его сквозь стук копыт и скрипенье колес. Он оглянулся по сторонам, и снова уставился вперед, в темноту.

— Что это за шум?

А мы все катили и катили вперед, я все играл, и шум становился громче, громче, громче, пока наконец не превратился в шум грозы и ветра, цоканье коготков и торопливый топот маленьких ножек, писк и шипение…

— Что это? — взвизгнул Девлин. — Кучер?!

Из проплывавших мимо домов высовывались головы, и наверное, весь город пробудился от топота моей армии.

— Это колдовство! — завизжал Девлин.

А она росла и росла, и мои мелодии все пронизывали этот шторм и разносились вокруг, привлекая на улицы все больше воинов, спешащих за каретой и кучером. Девлин трясся от ужаса. Шум был все громче и громче, и умножался эхом от городских стен, которые уже тряслись, как от землетрясения… Девлин закрыл уши руками… Напрасно. Мы были подобны урагану, обрушившемуся на город, а я был богом ветров и дождя, повелителем всех стихий, и играл мелодии, от которых целый мир рассыпался бы в пыль.

И когда наконец Девлин различил, из кого состоят эти движущиеся тени, его отчаянный вопль был всего лишь еле слышным шепотом. Но я услышал его, потому что ждал этого момента.

— Крысы! — закричал Девлин. — Теперь я знаю, кто ты! О Господи Боже мой, теперь я знаю, кто ты такой!

Когда мы выехали из города, гул поутих, рассыпался по полям. Мы тоже замедлили ход — кони не выдерживали этого бешеного галопа. Теперь крысы были вокруг нас, одни даже забегали вперед, но основная масса огромной черной тенью тянулась сзади. Сообразив, в чем дело, Девлин затих. В любом случае от меня ответов он не дождался бы. Временами писк и повизгивание моих солдат звучали почти в унисон моим мелодиям и я знал, что целиком могу управлять ими.

Жуткое наслаждение было в этой скачке. Мой враг сидел рядом со мной, неспособный сбежать, и мы мчались вперед, по освещенной светом луны равнине, мчались к исполнению всех моих разрушительных планов. Я превратился в чудовище, обманувшее другое чудовище, и в выборе моего оружия была сладчайшая для меня ирония. Но врага нельзя недооценивать. Девлин хитер, он не будет сидеть и дожидаться смерти. Он понимает, что просто спрыгнуть с кареты для него было бы смертью. Я спокойно позволю своей армии расправиться с ним. Ему требовалось время, чтобы найти единственный возможный ход, который позволит спасти свою жизнь. И я ждал, когда он сделает этот ход.

Момент наступил, когда мы мчались вниз с холма — здесь каретой труднее всего управлять. Он неожиданно привстал и бросился на меня, обеими руками цепляясь за флейту. Если бы он вырвал его у меня и отбросил в сторону, я потерял бы контроль над крысами. Но я не допустил этого. Как только он бросился на меня, я встал, и толкнув его обратно на козлы, изо всех сил — а в этом он был мне не ровня — ударил правой рукой в лицо, левой не опуская флейту от губ. Удар получился таким сильным, что он разрыдался.

— Мои очки! Мои очки разбились!

— Если ты еще пошевелишься, — ответил я, — я брошу тебя крысам.

Он согнулся и, всхлипывая, принялся шарить под ногами в поисках очков. Я поднял флейту к губам и заиграл снова.

После этого он долго сидел молча, ощупывая свое лицо, и больше заговорить не решался. Я не знал, что будет дальше. Теперь он играл незнакомую роль, его молчание было переполнено мыслями, продиктованными отчаянием. И я должен был предугадывать их. Как бы я поступил на месте Девлина? Он знает, что мы направляемся обратно в город, и он знал, что крысы сделают с городом. Но его главная забота сейчас — это спасение своей жизни, а не города. Спасение. Сейчас он должен заговорить. Он должен заговорить.

— Если ты хочешь убить меня, то почему ты не убьешь меня сейчас?

Я наслаждался своим молчанием.

— Ведь я все равно не убегу от тебя. Ты мог бы и удовлетворить мое любопытство.

Я продолжал играть.

— Ну хорошо, ты собираешься убить меня на месте моего преступления. Романтичное правосудие. Но ведь эти твои братья не остановятся на мне. Они уничтожат весь город. Ты ведь не в обиде на город, а? Там полно невинных людей, мужчины, женщины, дети… подумай о детях… Ты что, хочешь, чтобы их съели заживо? Зачем тебе тащить меня в город? Почему не остановиться здесь и не убить меня?