Сергей Мельник - Барон Ульрих

Местность за Речной стала меняться, лес редел, деревья расходились, река становилась шире и тише, а земля стала пестреть многочисленными лугами и поросшими высокой травой холмами.

Вверх-вниз, вверх-вниз, с холма спускаемся, на следующий поднимаемся. Мирно, тихо, мысли и чувства от такой монотонности оседали, покой и шебутная девчонка ласкали взгляд и душу.

По моим прикидкам, ходу нам еще было дня на два, от силы на три, неугомонная Ви вновь стала бегать, собирая различные цветы и травки, а я читал, так сказать, лекции для моего абитуриента травоведения и натуротерапии.

Где-то к полудню мы встретили колонну барона Рингмара. Кавалькада закованных в броню доспехов всадников вышла на нас, обогнув один из холмов. Они шли не спеша, без дозоров, впереди колонны под вымпелами и флагами ехал сам хозяин земель. Барон был мужчиной уже в годах, но выглядел еще молодцевато. Седоволосый, худощавого телосложения, с прямой спиной, он ехал на поджаром черном жеребце, украшенном цветастой попоной.

Меня кольнуло беспокойство, когда колонна встала, а в нашу сторону галопом помчалось два стражника. Без разговоров, я даже пикнуть не смог, меня за шкирку подхватил солдат, усаживая перед собой, так же и с Ви, которая тут же разревелась.

— Кто такие? — Рингмар даже не взглянул в сторону брошенных к его ногам детей.

— Мы из Дальней, ваше сиятельство. — Я стоял, опустив голову и прижимая к себе девочку.

— Вы что не знаете, что крестьянам не дозволяется без моего указа покидать деревню? — Взгляд его полыхнул брезгливостью и злостью.

— Вели пороть их, отец! — с усмешкой выкрикнул мальчишка моих лет, рядом восседающий на коне. — Совсем чернь почтения не ведает!

— Не велите наказывать, ваше сиятельство! Всех убили в деревне солдаты барона Когдейра! — Я стоял, опустив голову, и пытался выглядеть как можно более прибитым жизнью, несчастным и жалким. За себя мне не было страшно, а вот как представлю, что будут бить Ви, желваки на скулах от злости сводит. — Ваше сиятельство, мы бы умерли в лесу сами, вот и шли в Касприв, к вам на службу поступить!

Барон, похоже, окончательно потерял к нам интерес, а вот мальчишка, по всей видимости, его сын, подъехав на коне, ударил меня ногой, свалив на землю.

— Собака! — процедил он, сплюнув.

— Ульрих, прекрати! — Барон поморщился.

Свита тронулась вновь в дорогу — два закованных с головы до ног рыцаря, дамы в пышных платьях, сидящие боком на конях, молодой барон, еще какие-то богато одетые люди, лишь старший Рингмар задержался, давая указания стражникам.

— В обоз их, доставите в мой замок в Касприве. Мальчишку в конюхи определите, девчонку на кухню. — После чего стукнул коня пятками, бодро уходя вперед.

В обозе нас просто плюхнули, как мешки с картошкой, в крайнюю телегу, которой правил кряжистый бородатый мужичок, даже не посмотревший в нашу сторону. Ви, все еще напуганная, всхлипывала, я же успокаивал ее, осматриваясь и прикидывая наши с ней шансы и перспективы.

Что мы имеем? Мы едем в город, и у нас будет крыша над головой. Злоба меня давила на барона и его сыночка лютая, да вот смысл мне сбегать от них? Куда я побегу? На улицу? А если поймают? Оказывается, без дозволения я не имею права самостоятельно передвигаться. Пусть я даже сбегу в другое баронство, что это мне даст? Так же, скорей всего, определят на конюшню или в какую другую деревню отправят.

Да уж, мир просто сверкал радужными перспективами.

Я крестьянин, скот бесправный, что барин скажет, то и буду делать — скажет: прыгай, значит, прыгай, скажет: ползи, пузо сотри, но изобрази благородному змейку.

Что же мне делать? Да ничего. Ровным счетом ничего. Был бы я один, можно было б еще побрыкаться, но вот как быть с Ви? Обрекать ее на бега и судьбу вечного перекати-поля? Нет, я так не могу с ней поступить, я чувствовал ответственность за этот маленький комочек из золотых кудрей и грязного серого платья.

Значит, буду терпеть, стиснув зубы. Теперь мы слуги в замке, так тому и быть, не могу я прыгнуть выше головы. По крайней мере не сейчас. Пока.

Минул день, и прошла ночь, обоз то катил, пыля по дороге, то становился на привал, и тогда, слуги, едущие с нами на телегах, раскладывали столы и готовили еду для господ. Мы с Ви не отлынивали, во-первых, как я понял, мне бы не позволили те же слуги, а во-вторых, мне хотелось собрать побольше информации о самом Рингмаре и его окружении. Мало ли, как жизнь сложится, могут продать, могут высечь, к каким людям можно подойти с просьбой, а кого стоит избегать как огня.

Полное имя барона было Каливар фон Рингмар, сына звали Ульрих фон Рингмар, и был он единственным сыном барона. Были еще две дочки, старшие, но их барон уже выдал замуж, поэтому ни одной из них здесь не было, они были отправлены по политическим соображениям в соседние земли.

К знати в свите Рингмара официально принадлежали два рыцаря из баронства. Эдгар Вистер Самли, молодцеватый мужчина средних лет с пышной черной шевелюрой, и седой, уже в возрасте Агнер Вирт Коф, старый друг и приятель старшего барона, с которым они прошли огонь и воду в лучшие свои годы.

С Самли в поход отправилось два его сына, довольно крепкие парни лет по восемнадцать-девятнадцать, не расстающиеся с оружием и довольно нелюдимые и неулыбчивые. А вот Коф взял в поход свою младшую дочку Пестре, погодку моей Ви. Знаете, на душе так мерзко стало, когда я посмотрел на них. Две пигалицы, одного росточка, даже похожие чем-то друг на друга, но какая пропасть! Розово-белое чудо в кружевном платьице — и золото, припорошенное пылью и грязью дорог, моя Ви.

Они совсем дети, им бы бегать друг с дружкой за ручку и цветы собирать, а вот никак, никогда и ни при каком условии этому не случиться. Кто мы — и кто они?

Остальные были благородными вроде как условно: дело в том, что рыцарские и баронские титулы утверждались королем Финора, а вот звания лэров, пэров и сквайров раздавались своим людям самими крупными землевладельцами, за особые, так сказать, заслуги.

Эти-то и составляли наиболее злую и надменную массу, вечно стаей крутящуюся у ног барона, пытаясь хоть как-то расположить его к своей персоне. Капризные, срывающие злобу на слугах или же препирающиеся между собой, они по большому счету недалеко ушли по служебной лестнице от простых смертных. К примеру, насколько я понял, ко двору в столицу подобный контингент не допускался. Все их просьбы должны передаваться непосредственно через своего сюзерена, на землях которого располагались их дома и которому, они, так же как крестьяне с Дальней, вынуждены платить ежегодный долг.

Впрочем, что мне с них? Шакалы при Шерхане. Хотя, если вдуматься, то есть возможность выслужиться перед бароном или рыцарем, и тот милостиво отвесит вам перчаткой по хлебалу, нарекая пэром Пупским, давая некоторое преимущество перед прочей массой бесправного народа.