Василий Сахаров - Последыш Древних

— Твое Величество, они прибыли.

Царь Великой Мореи, сорокалетний Эраций Раен, широкоплечий и длинноволосый брюнет в позолоченном камзоле, посмотрел на своего троюродного брата, Ируанского князя Айрика Раена, который улыбался, и сказал:

— Пусть подождут.

— Слушаюсь.

Князь, стройный щеголеватый блондин в строгом синем мундире с тонким эльфийским мечом на боку, кивнул и вышел, а царь посмотрел на рабочий стол, который был завален бумагами, поморщился и задумался.

Перед ним были налоговые отчеты из провинций, докладные записки «черных клинков», аналитические прогнозы личных порученцев и письма губернаторов. Больше сотни совершенно секретных документов. И практически все они говорили об одном — Морея находится на краю пропасти. Еще один шажок и государство рухнет в бездну. После чего на Морею набросятся соседи, и остатки некогда великой империи перестанут существовать. Незавидное будущее. Поэтому царь искал выход из трудного положения, и он был найден.

Тяжко вздохнув, Эраций покинул рабочее место и подошел к окну. Здесь он заложил руки за спину и его взгляд замер на мраморном памятнике, который находился во внутреннем дворе дворца под кабинетом государя. Два человека с одинаковыми лицами, воин и маг, смотрели куда-то вдаль и готовились отразить атаку. Воин был в ламеллярном доспехе и сжимал кривую саблю, а облаченный в мантию маг, конечно же, держал длинный посох с наконечником из крупного драгоценного камня. Суровые люди из суровых времен, смелые, хитрые, жестокие и страшные в гневе. Таким можно было верить, но, одновременно с этим, их следовало опасаться.

Царь это знал, как никто другой. Ведь воин и маг, которых пятнадцать лет подряд высекал в мраморе талантливый столичный скульптор Никсай Имерэ, являлись предшественниками властителя Мореи. Родной дед Эрация и его брат даже после смерти были ужасом для врагов. И, вглядываясь в их суровые лица, невольно, царь вспомнил историю своего народа и государства…

Шестьсот лет назад на материк Ирахо высадилась огромная армия завоевателей, которая пересекла океан. Морейцы — так называли себя пришельцы, которые проделали дальний и долгий путь не ради славы и наживы, а ради новых земель. Далеко-далеко на западе, за бескрайними водными просторами, этому народу стало тесно на своей родине и морейцы начали захват новых территорий. И они были настолько умелы в военном искусстве и сильны в магии, что коренные народы Ирахо, эльфы и гномы, а так же полудикие кочевники и варвары из людских племен, которые подчинялись и служили подземным коротышкам и остроухим лесовикам, ничего не могли им противопоставить. Поэтому итог войны был закономерным. После нескольких кровопролитных сражений, во время которых люди массово переходили на сторону морейцев, гордые эльфийские короли и прижимистые подземные властелины, признали свое поражение и подняли белые флаги.

Так большая часть Ирахо стала вотчиной морейцев, которые принесли на материк многие секреты, вытащили людей из грязи, нищеты и дикости, а затем дали им справедливый закон и запретили рабство. Маги пришельцев из-за океана, не делая разницы между разумными существами, обучали немногочисленных чародеев из других племен и делились с ними секретами. Архитекторы возводили акведуки, строили чистые светлые дома и прокладывали широкие каменные дороги, по которым могли перемещаться все без исключения. Чиновники не брали мзду, военные охраняли границы. Стражники ловили воров и черных колдунов. Охотники, следопыты и егеря истребляли нечисть и нежить. Ну, а вчерашние племенные вожди, властелины и короли, без ущерба для чести, становились губернаторами морейских провинций. И вдобавок к этому, что немаловажно, завоеватели признавали всех богов, лишь бы они не требовали кровавых жертв.

Это было благословенное время, эпоха мира, благоденствия и спокойствия, и продолжалась она до тех пор, пока на далекой родине морейцев не произошла жестокая гражданская война, которая унесла миллионы жизней и практически уничтожила великую цивилизацию. В то время большая часть морейской армии на материке Ирахо была переброшена обратно за океан и нелюди, почувствовав слабину, ударили пришельцам в спину и учинили безжалостную резню, убивая всех без разбору, и старых, и молодых.

Однако наместник Ирахо принц Турдо Раен действовал быстро и решительно, поэтому смог удержаться и подавить выступления предателей. Леса эльфов вырубались и остроухих сажали на кол. Подземелья гномов заливались нефтью и они сжигались. А людей, которые переметнулись на сторону вчерашних хозяев, десятками тысяч загоняли на рудники и стройки.

В общем, морейцы огрызнулись так, что мало никому не показалось. А затем из-за океана вернулись остатки армии и вместе с ними были новые колонисты, которые были вынуждены покинуть разоренную родину. После чего, оставшись единственным представителем павшей династии, Турдо Раен объявил себя императором. Нелюдям, коим уже не доверяли, но которых было решено не уничтожать — слишком мало воинов имел в своем распоряжении император морейцев, в обмен на спокойствие, оставили территории для проживания. Люди, которые им помогали, раскаялись и были наказаны, согласно законам. А наиболее непримиримые мятежники были уничтожены или бежали. Кто в далекую Лахманию, великий южный халифат на юге, а иные на восточный берег материка, полуостров Шитторо.

И снова все затихло. Опять на многострадальных землях Ирахо воцарился мир, и триста сорок пять лет было более-менее спокойно.

За это время морейцы присоединили к своему государству несколько королевств, которые стали имперскими провинциями, начали колонизацию суровых северных просторов и уничтожили сборище черных колдунов под названием Орден Читар. И все бы ничего, но морейцы расслабились. Династия Раен потеряла былую хватку, и произошло то, чего нельзя было представить даже в кошмарном сне. Один за другим ушли из жизни все взрослые члены рода Раен. Причем уходили они так, словно над самой могущественной семьей империи повисло проклятье разбитых «читаров». И это было страшно, ибо никто, даже имперские маги и придворные мудрецы, не могли объяснить причину свалившихся на Раенов несчастий.

Сначала смерть настигла принца Крона, который погиб на охоте, упал с коня и сломал себе шею. Затем в бочке с вином захлебнулся родной брат государя, великий князь Саттмар. На следующий день, видимо, от горя по единственному сыну, приняла яд императрица Мариш. После нее бросилась с высокой башни принцесса Оливия. А спустя седьмицу на крутой лестнице споткнулся, ударился головой о ступени и впал в кому повелитель огромной империи, и самые искусные столичные целители не смогли ничего сделать. Арнис Первый, поэт и политик, умер, не приходя в сознание, и его государство моментально затрещало по швам.