Александр Черниговский - Еретик. Войны мертвых

- Проклятый упырь, - прорычал он. - Что он о себе возомнил?! Как посмел изуродовать мне лицо?!

- Тише, милый, не шевелись, - прошептала вампиресса, лизнув его щеку, - мы вернем тебе твое личико. И не стоит так беспокоиться, шрамы лишь украшают мужчин.

- Оставь свое мнение при себе, Кларисса! - огрызнулся Барон. Его рука со свистом пронзила воздух, но не достигла цели.

- Как же ты еще молод. - Она мягко улыбнулась, словно заботливая мать непослушному ребенку. Она действительно годилась ему в матери, что при жизни, что сейчас, но теперь ее белоснежные локоны не были признаком возраста. Скорее, большого, многолетнего опыта. - Даже столетия жизни не способны успокоить твою кровь.

- Не сравнивай меня с собой, сучка! Что дали тебе твои годы? Ты все еще шлюха в донжоне, и больше никто!

- Хозяин, пожалуйста... - прошептала одна из девушек, зализывающих его раны.

- Заткнись!

На этот раз он не промахнулся. Пощечина для вампира - ничто, но женщины всегда довольно обидчивы, и получив свою долю хозяйской ласки, молодая вампиресса выбежала из комнаты в компании двух подруг, оглашая каменные своды тонким девичьим плачем.

Нельзя сказать, что это был единственный случай в "сладкой башне". Старшие вампиры всегда презирали младших, считая их недостойными внимания слугами или живыми игрушками. Ангус, как сильнейший среди Баронов этого замка, мог позволить себе любую выходку, ровно до того, пока дядюшка не решит осмотреть свои владения получше. Глупо было бы надеяться, что волшебник, чары которого держат от разрухи целый город, не знал о всех бесчинствах, творившихся по воле Баронов. Скорее ему было все равно. Долг перед Советом Архимагов всегда волновал его больше, нежели прямые обязанности.

- Старый Барон восстанет из мрака, Новый Барон утопнет в крови...

- Кто-нибудь, заткните эту долбаную вещунью!!!

Девушка тихо шептала себе под нос, склонившись над обеденным столом. Она всегда была в стороне от веселья, и ни один вампир, даже Барон, не смел причинить ей вреда. Малейшая царапина на ее бледной коже, и Зеин лично разорвет обидчика в клочья. Маленькая рыжеволосая предсказательница, замкнутая сама в себе, изрекающая судьбы, не отличимые от бреда простого умалишенного.

- Милая моя, пойдем со мной, - прошептала Кларисса, взяв ее под руку. - Барон нынче не в духе. Пойдем, я угощу тебя вкусной душой, примем ванну и пойдем в кроватку, хорошо?

Конечно, она не могла ей отказать, как любому другому. "Сладкая башня" - золотая клетка для слабых кровью. Томные одежды, драгоценности, внимание господ - все лишь фальшь и снисхождение к заложникам собственной немощи, неспособных силой отнять ключ от призрачных пут. Кларисса давно усвоила этот урок, знала его и пророчица. Ни золото, ни мягкие опочивальни не могли дать им ничего, кроме стен, защищающих город от монстров с диких земель, и вечного заточения в оплоте черного изыска.

- Эй, сучки, подайте мне трубку! - рявкнул Ангус, глядя, как исчезают за дверью обнаженные спины вампиресс. Среди скамей и диванов шумно сновали его наложницы, подбирая трубку и плотно набивая ее Лунной Пылью. - Живей, живей!

***

Если нос меня не обманул, я на месте. Хотя если не верить носу, легко поверить ушам - хохот, визг и звон разбивающегося стекла. Хм, кажется, это называется... точно, бордель - обитель всех униженных и оскорбленных. Высокая башня едва ли не упирается шпилем в черное небо. Даже в замке нет таких громадин. Похоже, щенок любит броскую роскошь. Надеюсь, он не прочь поделиться каплей своего гостеприимства. Хотя вряд ли это у него семейное.

Соблюдая "этикет" вхожу через парадную дверь. Уже отсюда тянется облако боли и слез. Гости лютуют, гости хотят крови и зрелищ! И судя по царившему здесь веселью, им всегда будет мало.

- Чего-нибудь желаете, господин? - прошептали мне на ухо.

Хрупкая нежность лилась из уст этой девочки. Увенчана золотом и камнями не хуже любой княгини, золотистая прядь мягко спадает на личико, а в лазурного цвета глазах горит подобострастное пламя. Красота, но не та, что мелькала в моей голове...

- Желаю, - оскалился я. От фальшивого тепла не осталось и следа, лишь страх перед сильной кровью. Другие посетители продолжали веселиться, не обращая на нас никакого внимания. - Где сейчас отдыхает Барон?

- Какой именно, господин? - ее голос едва заметно дрожал.

- Мелкий, наглый щеголь, - уточнил я.

Девушка слегка улыбнулась.

- Здесь таких много, - смущенно сказала она.

- Заметно. Племянник Зеина.

- А, господин Ангус? Он в своих апартаментах, на самом верху. Но у него сейчас плохое настроение, вряд ли он согласится Вас принять.

- Согласится, можешь не сомневаться...

- Вас проводить?

- Нет, спасибо, я сам. Добрых ночей, сестра.

Юркнув в свой уголок, девушка еще долго смотрела мне в спину. Даже не глядя в глаза я читал ее, как открытую книгу. Она не понимала меня, лишь чувствовала силу, власть старшего. Не понимала мыслей, не понимала запаха, все чувства говорили ей, что я чужой. И пусть, это не важно.

Шаг за шагом я приближался к этому ублюдку. Винтовая лестница, словно змея, вила свои кольца, и на каждом витке-этаже было одно и то же. Веселье и шлюхи, шлюхи и веселье. Об одном из них и вовсе не хотелось вспоминать. Смазливые молоденькие кровопийцы никогда не были моей страстью, даже сейчас я могу смело это утверждать. Каждый получит по заслугам, даже они.

Две сестры проходят мимо меня. Одна из них поднимает взор на мое изуродованное яростью лицо. Вот она, огневолосая, видит все. Ее взгляд гораздо чище и осмысленней, чем у большинства гостей этого странного места. Она уже знает, чего я хочу, и улыбка озаряет ее измученный лик. Ты тоже держишь обиду на этого ублюдка, красавица. Что ж, я утолю твою печаль, можешь быть спокойна.

Наконец, последний этаж! Я уже чувствую его вонь! И тут, на самой границе сознания промелькнула странная мысль: как поступить лучше - обойтись малой кровью, оторвать ему голову из Темноты, или поддаться внутреннему зверю и растерзать его у всех на глазах, на мгновение утолив эту проклятую незатухающую жажду крови? Такой простой выбор, но зудящий в голове, словно блоха!

И как всегда, все решил случай. Увидев меня, девушка, несшая огромный поднос, с грохотом уронила на пол свою ношу. Сперва все недоуменно уставились нее... И это был мой единственный шанс первым нанести удар.

Резкий бросок сквозь Тьму... он успел заметить меня! Трубка медленно вылетела из его губ, наложницы с дикими криками бросились в стороны. Прекрасная картина, но увы, в этой серой бесконечности некому и нечем рисовать.

Моя рука уже тянулась к его жилистой глотке, как багровая стена заслонила его и оглушительно лопнула, разбросав нас по разным концам комнаты. Со всех сторон летели осколки стекла и металла, деревянная щепа и каменная пыль заполнили собой раскаленный от животной ярости воздух. За мгновение я уловил резкий запах крови, настолько сильный, что не шел ни в какое сравнение с той нитью, по которой я пришел сюда. Но Тьма и звериная сущность спасут всякого, с кем чуют родство.