Фергус - Мальчик

Подумав, Фенрис сделал то же самое.

Часовня вспыхнула, как свечка. А через несколько мгновений изнутри грянул пронзительный вопль. Плотно заваленные двери и окна сотряслись от ударов рвущихся наружу существ.

Одно окно не выдержало и треснуло. Из щели выпросталась синяя рука, а за ней показался и весь упырь. Следом выскочили два его самых прытких товарища.

Зарычав, упырь бросился на врагов. Он увернулся от стрелы Люпуса и в мгновение ока оказался перед лицом Фенриса. Княжич разрубил существо пополам. Остальные твари бросились наутёк, но далеко убежать им не удалось. Одного свалил нож, пущенный Вуком, а второго настигла стрела магистра. Галбаций тем временем заделал пробитую упырями брешь.

В какой-то момент вопли сгорающих упырей затихли. Пламя, охватившее часовню, стало утихать. Впрочем, это была уже не часовня, а лишь обугленный остов.

- Всё кончено, - сказал Люпус. - Поехали отсюда.

Настроение на обратном пути в Солей было мрачным. Даже следопыты, которые снова держались в хвосте, приуныли.

- Нужно созвать большой совет ордена, - делился планами Люпус. Фенрис внимательно слушал. - Признаться, я в тупике. Если упыри стали нападать стаями, то отдалённые деревушки в опасности. Боюсь, та, что мы видели сегодня, не последняя. Надо бы назначить разъезды воинов ордена, хотя бы в пределах княжества. Эх, я давно советовал Леону открыть филиалы ордена в других землях.

- Он отказался?

- Да, из политических соображений. Боится усиления местных князей. А в ордене, к сожалению, мало людей, особенно Охотников и рыцарей.

- Мы можем объявить набор по всей стране, - подумав, предложил Фенрис. - Наверняка, найдутся люди, пострадавшие от нежити, которые захотят отомстить.

- А что, это здравая мысль, - оживился Люпус. - Конечно, в большинстве своём пострадавшие слишком напуганы, чтобы мстить, но среди них могут найтись и исключения. Нужно обсудить это с Ликосом и Люпой.

Дальнейшая дорога прошла в молчании. Фенрис, довольный тем, что его предложение нашло отклик, приободрился.

Оказавшись в замке, княжич сразу прошёл в свою комнату. Хоть он больше не числился в свите принца Лео, он до сих пор жил там же, где его поселили по приезде в Солей. Сказывались родственные узы с де Солисами и благорасположение королевской семьи.

Не успел Фенрис переодеться после дальней дороги, как в дверь деликатно постучали.

- Войдите.

Посетителем оказалась принцесса Леа. При виде её Фенрис вскочил и неуклюже попытался пригладить волосы. Он был ужасно раздосадован, что леди застала его в пыльной одежде и заляпанных кровавой грязью сапогах.

- Чем могу быть полезен, моя принцесса? - Фенрис галантно склонился над её рукой. На лице девушки заиграла ласковая улыбка.

- Вообще-то, ничем. Это я подумала, что могу быть полезна тебе.

- Вы? Полезны мне? - Фенрис был обескуражен. Впрочем, к этому он давно привык. Лее доставляло удовольствие смущать его и приводить в растерянность.

- Держи, - без лишних слов принцесса протянула ему бумажный свиток. - Тебе стоит это прочесть.

Бумага оказалась письмом, уже вскрытым. Узнав отцовский почерк, Фенрис заинтересовался. Но следующее открытие ввергло его в смущение.

- Оно же адресовано его величеству! - воскликнул он. - Я не могу читать королевскую переписку.

- Читай, - терпеливо повторила Леа. - Отец знает, он сам разрешил. Тебя это касается прежде всех.

Сглотнув комок в горле, Фенрис быстро пробежал глазами чернильные строки, выведенные твёрдой рукой его отца, князя Люция Грейса. В первое мгновение он всё ещё сомневался, правильно ли поступает, но почти сразу же все сомнения вытеснила тревога. Известие оглушило Фенриса, как удар грома.

- Совет вольных городов объявил Ланду войну?! - ахнул он.

- Вчера войска Урбса и других вольных городов вторглись на территорию княжества Грейс, - с каменным лицом сообщила Леа. - Война уже идёт, Фенрис. И идёт она на твоей земле.

- Мне... Я... - Фенрис обхватил голову руками. - Мне нужно немного времени, чтобы всё обдумать. Пожалуйста, моя леди.

- Да, конечно, я понимаю, - Леа сочувственно положила руку ему на плечо. - Если что, я буду у себя. И... если ты захочешь уехать, я тоже пойму.

Дверь за ней закрылась. Фенрис остался один. По-прежнему прижимая к голове руки, он исступлённо зашагал по комнате.

Что же делать? Уехать? Принцесса Леа сказала, что поймёт. И принц Лео, и король, наверно, тоже. Но ведь он рыцарь Волчьего ордена! Он служит королю в борьбе с нечистью, он защищает невинных. Сегодня он видел, на что способны упыри, и та деревня, возможно, не последняя. А в Волчьем ордене и так не хватает людей. Как он может уехать сейчас, когда дела идут хуже некуда?

Но с другой стороны, он ведь ещё и княжич Грейс. И сейчас в его родном княжестве, на его земле, идёт война. Его отец сражается, его сёстры, возможно, скоро окажутся в опасности. Он нужен своей семье, своим людям!

Так что же важнее? Семья или честь? Обязанности перед королём и магистрами ордена или обязанности перед людьми своего княжества?

Эти вопросы мучили его, но в глубине души Фенрис чувствовал, что уже сделал выбор. Он Фенрис Грейс. Он будет сражаться за свою семью и свою землю.

Фенрис подскочил к столу, выхватил чистый лист бумаги, уронив при этом стопку книг, и обмакнул перо в чернильницу. Нужно написать магистрам! Он уже занёс перо над бумагой, но внезапно передумал и только поставил кляксу. Может быть, сначала следует сообщить маме или принцу Лео? Принц Лео уехал на охоту, а мама, кажется, собиралась прогуляться со сьердом Публием.

Да что же он делает? Фенрис хлопнул себя по лбу и отшвырнул бумагу, перо и чернильницу. Вот ведь дурак! Король, прежде всего он должен поговорить с королём!

Фенрис едва ли нашёл в себе терпение, чтобы переодеться в чистое. Всё-таки не стоило являться под пресветлые очи Леона с видом бродяги из подворотни. После чего поспешил в королескую часть дворца.

Перед кабинетом Леона XIII маялось несколько придворных, но Фенриса пропустили без очереди. Их возбуждённое перешёптывание за его спиной напомнило рыцарю рой жужжащих мух. Похоже, слухи о войне уже успели облететь дворец.

Его величество Леон XIII восседал на золотом троне. Справа от него скрючился за своим столом секретарь, а слева держался чашник, готовый по первому знаку подать своему господину дымящийся кубок.

Глядя на набухшие веки Леона и мешки у него под глазами, Фенрис в очередной раз вспомнил слухи о том, что король сильно сдал. Оно и не удивительно при той обстановке, что царит в стране. Да ещё и Тавр д'Агри не устаёт подсовывать его величеству шпильки по этому поводу. Фенрису не хотелось плохо думать об отце Ламиана, но его охватывала злость при каждом выпаде Тавра в адрес короны. А ведь раньше, когда Леон был ещё в расцвете сил, эти д'Агри держались, как шёлковые.