Вадим Тарасов - Гастарбайтер по вызову

Мой прораб, в одной набедренной повязке, лежал на жухлой грязной траве, распятый кверху задом в позе "звезды", с привязанными кожаными ремешками к вбитым в землю колышкам руками и ногами. Лицо, совершенно без всякого пирсинга, только с одним кольцом в носу, имевшее явные следы знакомства с кулаками встречающих, было повернуто в мою сторону; оно выражало апатию и полное равнодушие к своей дальнейшей судьбе. Мутные, безжизненные глаза смотрели в одну точку. Блин. И как его теперь спасать?

Рядом со мной внезапно оказался шаманистый Дерсу - Узала.

- Иномирец, не делай глупости, - предупредил он. - Не смей прерывать и нарушать обряд, сделаешь только хуже, и ему и себе! И не переживай за своего друга, думаю, Малах его встретит, - прокартавил старик.

- Я могу поговорить с вождем? - спросил глухим голосом.

- Нет, - покачал головой колдун. - Это не имеет смысла. Варбун принял свою судьбу, как и подобает воину. Как видишь, он, против нее не возражает, - указал подбородком на распятого пленника.

- А сказать пару слов ему можно? - почему-то я уже знал, каким будет ответ.

- Не следует этого делать, - шаман говорил уже не строго, даже с какой-то мягкостью в голосе. - Шанх Каджар в мыслях уже ступил на Тропу Мертвых. Не нужно сбивать ему настрой. Если все пойдет так, как я думаю... в общем, благодарю за подарок, - неожиданно перевел разговор на другую тему. - Моя младшая жена сильно удивилась. Думаю, что смогу удивить ее еще несколько раз. Твой дар помог мне сделать предпочтение... так что прощаться со своим другом тебе не надо, - сделал он неожиданный вывод. - Помни, что я сказал - стой спокойно, что бы ни случилось, ничего не предпринимай. А эти двое воинов, - кивок моим сопровождающим, - присмотрят, чтобы не мешал, - с этими словами колдун отошел от меня, направившись к будущей жертве.

В голове царил полный сумбур. Речи старика на что-то намекали, давали какую-то призрачную надежду, призывали на что-то уповать... Но что он задумал, черт побери?!

Вождь и шаман обменялись взаимными кивками. Манун шанх Зирьяб поставил подле орка маленький горшок, который до этого держал в руках, высек огонь, и запалил его содержимое. Из него, стелясь вокруг Варбуна, повалил темный, вонючий, дым. Затем откашлялся, и, раскачиваясь, завел какую-то заунывную мелодию, припев которой периодически подхватывали все стоящие вокруг воины. Пели долго, минут десять. Потом, взял из рук подбежавшего помощника бубен, и как положено всякому уважающему себя шаману, устроил вокруг лежащего пленника священную пляску. Я обратил внимание, что к окончанию дикарского танца, дым из горшка не разошелся, а клубами осел вокруг пленника, но на самого орка, он, по какой-то причине не наползал. К этому времени, по телу Варбуна потекли струйки пота, дыхание участилось, а по мышцам стали пробегать мелкие судороги.

Минут через пятнадцать, когда охрип, старик отложил бубен, прошел сквозь дым, вытащил из-за пояса деревянный ящичек, размером чуть больше спичечного коробка, открыл, и, резким движением вытряхнул его содержимое на спину прораба. Выпавший оттуда жук... величиной с колорадского, такой-же полосатый, только ярко-желтого ядовитого цвета, как форма ДПСников, сложив крылья и лапки неподвижно устроился на пояснице бедуина.

Все вокруг затихли.

Вот жук зашевелился... перевернулся на живот... пополз, тварь. В сторону головы. Потом остановился, сделал несколько маленьких кругов, последовал дальше. Миновал ложбинку между лопатками, начал карабкаться выше... прополз рядом с самым крупным отростком шейного позвонка... Остановился, начал двигаться туда - сюда, по паре сантиметров, словно пытался отыскать одному ему известную точку.

Окружающие замерли, по-моему, даже затаили дыхание, наблюдая за трагичным действом со смертельным исходом. У многих были распахнуты рты, у некоторых - широко открыты глаза, у третьих - сжаты кулаки... В голове мелькнула мысль кинуться вперед и сбросить этого чертового жука на землю, растоптать, раздавить тяжелым каблуком... Но она быстро юркнула в потемки душного страха, придавившие смятенную душу, попутно увязнув в болоте внутренней нерешительности. Что даст мой поступок? Варбуна сразу прирежут, да и со мной цацкаться не станут, тут же отправлюсь вслед за бедуином, любоваться пейзажами Того Света. И шаман все твердил, мол стой спокойно, и охранники эти... Что же, просто, не вмешиваясь, наблюдать, как твоего товарища убивают? Да пропади оно все пропадом, так неправильно! Как я потом сам себе в глаза смотреть буду? Как объясню совести собственное малодушие? Что Алоэ скажу и другим мужикам? И остальным... Всю жизнь ведь униженным ходить придется! Самого себя упрекать в трусости. Чувствовать жалким ничтожеством. Ну, уж нет! К черту все это! Сейчас растолкую этим зеленошкурым уродам, где я их видел!

И, согнувшись, прыгнул вперед!

Ноги, в районе голеней, тут же ожгла сильнейшая боль, видимо, по ним хлестнул кнутом один из сторожей. Из глаз непроизвольно брызнули слезы. Дальше не смог сделать ни одного шага, упал в дым, на вытянутые руки, в голове помутилось, хотя сознание и не потерял. Вот только... окружавший меня мир куда-то исчез. Звуки, запахи... они тоже пропали. Время остановилось. Вокруг плыла какая-то чернота, точнее - темные полосы тумана, не сплошные, а именно лентами... гигантскими, словно облако, или наоборот - тонкими, как бантик первоклассницы. Чернота была разной глубины: от угольно - антрацитовой, беспросветной, до графитово - матовой, которая, на фоне остальных, казалась чуть ли не белоснежной. Полосы тумана переплетались между собой в некоей завораживающей игре, они плыли везде: спереди, сзади, сверху, снизу... что казалось совершенно противоестественным и, непонятно почему, каким-то мерзким, словно щупальца огромного кальмара, или каракатицы гипнотически увлекали за собой в этом нереальном танце. К горлу подкатила тошнота...

Внезапно, Мир вновь обрушил на меня свет, запахи и звуки.

Я опять находился в первом ряду между орками, которые поддерживали меня под руки. Самому стоять оказалось трудно, ноги подкашивались, дрожали, внутри ощущалась болезненная слабость и накатывающая приступами дурнота. Взгляд расплывался, но когда вновь увидел распятого Варбуна, зрение обрело прежнюю четкость. Казалось, с момента прыжка прошло всего пара - тройка секунд, поскольку на площадке ничего не изменилось...

Жук, переполз совсем недалеко... прекратил свои поиски, замер, поднялся на лапках...

А шанх Каджар издал пронзительный крик!

Тело орка изогнулось дугой, стянулись мышцы спины, затылок потянуло к пяткам, его затрясло, пальцы заскребли по земле, выдирая корни травы... и бывший прораб, пару раз дернувшись, затих. Блин! Как же так-то? Неужели все? Он погиб?