Макс Мах - Сумеречный клинок

— Рассказывай! — предложила дама-наставница спустя еще одно томительное мгновение.

— О чем? — ненатурально удивилась Тина, она прекрасно понимала, о чем пойдет речь и какими вопросами задаются на ее счет немногочисленные спутники. То есть ругать ее никто не ругал. Напротив, все вместе и каждый порознь выразили ей чувство благодарности за вовремя поднятую тревогу, заметив как бы между делом, что «мальчик вел себя как мужчина» и что «обратный хват в кошачьей свалке может и подвести, но все равно ты был хорош, парень». И все такое в том же духе. Однако недосказанности и умолчания висят на плечах не легче вериг.

Итак…

— Рассказывай! — потребовала Ада.

— О чем?

— О том, чего я не знаю.

— Но я не знаю, что вы имеете в виду.

— Не знаешь? — протянула Ада, по-прежнему играя тростинкой. — А я думаю, знаешь. Как не знать?

— Мне нечего вам сказать, фру аллер’Рипп!

Сказано не без вызова, но Тина не станет раскрывать кому бы то ни было — тем более даме-наставнице — все свои секреты. Ведь это не только ее секреты. И даже не столько ее. На руках Дитты, если она, конечно, не врет — но с чего бы ей выдумывать? — много крови, а на душе семь убийств. И только чудо спасло ее от повешения или утопления, когда стражники захватили Дитту во время ограбления аптекарской лавки в Деревянном Городке. Судья — старый хрыч — просто не поверил, что такая тоненькая славная девочка с черными как ночь волосами и глазами чистейшей сини способна хладнокровно перерезать своему противнику горло, а затем отправиться обедать, чем бог пошлет. Однако начни теперь Тина рассказывать Аде, кто и как обучал ее тихими приютскими ночами держать в руке клинок, могли всплыть — слово за слово — и многие другие, не предназначенные для слуха дамы-наставницы подробности.

— Не хочешь, не говори, — сказала после паузы Ада. — Но учти. Все все видели, и бандитский обратный хват узнала, по-моему, не одна я. Так дерутся в Ханке, но ты ведь не оттуда, или я чего-то не знаю?

— Я не читала своих бумаг, — дипломатично ответила Тина. — Что в них написано?

— В них написано, что до Чумы ты жила где-то на юге… у добрых людей… по усыновлению… Неужели не помнишь?

— А как же корзинка и мастер Ферен?

— Эту историю рассказала мне та дама-наставница, что служила в приюте до меня. Дама Леонтина, ты ее помнишь?

— Да. — Даму Леонтину трудно забыть, а может быть, и не надо. Есть вещи, которые не следует забывать…

— Почему ягнята такие маленькие?

«И в самом деле, почему?»

— Тебе-то что за дело?

— А человеколюбие?! — вскинул брови Сюртук.

— И кого конкретно ты возлюбил? — рассеянно спросил Виктор, он изучал окрестности и разговор вел между делом, просто чтобы не молчать.

— Мальчик хороший…

— Ты имел в виду, девочка?

— Что, в самом деле?

— Только не говори, что не знал!

— Знал.

Они стояли на высоком обрывистом берегу реки и смотрели на противоположный берег, на просторную чуть всхолмленную равнину, плавно поднимавшуюся к югу, к цепи невысоких гор. В сущности, река и этот берег, на котором они сейчас находились, все это уже относилось к Границе. Ничейная земля, пространство между тем и этим, как бы ты это ни называл. И все-таки создавалось впечатление, что настоящая Граница начинается там, за быстрой водой.

— Выкладывай! — потребовал Виктор.

Сейчас — ненадолго — они остались вдвоем, так отчего бы и не обменяться впечатлениями?

— Обыкновенные разбойники…

— Ты уверен?

— А о чем ты сейчас спросил?

— Насколько хорошо вы, сударь, осведомлены об этом мире? — Виктор произносил слова медленно и отчетливо.

— Даже и не знаю, что вам ответить, сударь.

— Не крути быку хвост!

— И не думал! — возразил Ремт. — Но вот ты сам подумай, как можно ответить на твой вопрос? Насколько хорошо по отношению к чему? К тому миру? К тебе? К мальчику, который девочка? К крючкотвору, у которого фамильная шпага на боку?

— Клеймо рассмотрел? — мгновенно заинтересовался Виктор.

— Наковальня и еще что-то…

— И перо, — кивнул ди Крей. — Глены, скорее всего, или Ридеры, но вернемся к вам, мой друг. — Холодная улыбка, прохладный взгляд. — Итак?

— Я знаю достаточно, чтобы утверждать — это обыкновенные разбойники. И успокойся, их никто не посылал, сами наткнулись. Я побеседовал с одним из тех, кто готовил обед… Страшные люди, Виктор! Просто ужас! Убивцы, каторжники, тати ночные! Но это не они идут по нашему следу.

— Значит, ты тоже почувствовал… — кивнул Виктор.

— Что-то есть, — согласился Ремт. — Знать бы еще что!

— Ау! — крикнули сзади.

«Вот и все наши разговоры». Он обернулся.

Первым шел «мальчик», вооружившийся кривым трофейным тесаком. Меч не меч, но в твердой руке хорошо заточенный тесак — оружие неприятное, под стать кошкодеру дамы Ады.

«Кто она? — Виктор смотрел на девушку, почти смежив веки — из-за ресниц. — Что за история скрывается под ее мальчишеским нарядом? И кто эта женщина? — перевел он взгляд дальше, на стройную даму Адель, шагавшую так легко, словно провела в лесах и на горах всю жизнь. — Кто эта дама, дерущаяся кошкодером, как северянин-наемник, и возящая с собой лютню и арбалет, как южанин-менестрель? Что связывает ее и мальчика, который не мальчик? И кто они доктору права, носящему меч с клеймом Гленов или Ридеров, и доктор ли он, право, или все они лишь маски, за которыми прячутся тени? Как я, как Ремт…»

«Красивая женщина! — Это был окончательный диагноз, и оставалось лишь гадать, как он сразу же, с первого взгляда не разглядел этой стати, этих правильных черт, мягких движений губ, особого взгляда светлых глаз? — Что за наваждение!»

И в этот момент их взгляды встретились.

— Не стоит, — покачала головой Адель аллер’Рипп. — Сожалею…

Однако в ее глазах не было ни жалости, ни понимания, лишь холодная усмешка, равнодушная пустота.

— Я не для вас, Сандер, — мягко шевельнулись губы. — Просто потому, что вы не мой герой. Увы…

«Черт!» Его словно окатили ледяной водой, теперь в ней уже не было ровным счетом ничего, что могло бы зажечь его страсть.

«Красивая женщина…»

Бесспорно! Но не молода и, по-видимому, холодна…

— Извините! — Он и сам не понял, за что просит прощения, но так показалось правильнее.

— Пустое! — отмахнулась она. — Как думаете, эти парни и в самом деле проводники?

— Ну, пока они нас все-таки куда-то ведут… Послушайте, сударыня, вы…

— Что?

— Где вы научились так?

— У меня была бурная молодость, мэтр Керст, но уверяю вас, все это уже позади. Вам нечего опасаться. — Холодная улыбка…

«Прохладный взгляд… За кого она меня принимает?»

— Этот берег ничем не отличается от того! — Тина подошла к Адель и вопросительно взглянула в глаза.