Владимир Лошаченко - И пришел спаситель (СИ)

«Зря с собой карабин не взял, — подумал он. На одной рыбе и крабах далеко не уедешь, хотя мне-то все равно, а вот парню необходимо полноценное питание. Придется поохотиться, — с такими мыслями он объявился на берегу».

Вслед за ним притопал сват — крепкий мужчина в брезентухе. Он переправил туристов на другой берег, а сам наладился обратно.

Пока Иван Степанович ставил палатку, Сашка, собрав спиннинг, порыбачил. Довольно удачно — поймал два ленка и кижуча. Сноровисто распотрошив улов, поставил котелок на спиртовой керогаз. Мастер ел уху и нахваливал. По мнению Саши, совершенно зря, то ли дело из стерляди, а это не рыба — так, одно название.

Утром следующего дня Мастер пробовал залопотать по-французски: «Мон шер ами…». Парнишка его сразу пресек.

— Иван Степанович, ну что вы, ей Богу, пожалуйста, говорите по-русски. Надоело, уши пухнут и вообще у меня каникулы.

Иван Степанович хотел сначала возмутиться, а потом махнул рукой. Если рассуждать непредвзято, они с Петром лишают мальчика детства, а это большой грех. С другой стороны, ставка слишком высока, через три года он нас поймет и простит.

— Саша, сейчас двинемся в Кроноцкий заповедник, до него около сотни километров. Наш маршрут пересекает горная гряда — пройдем через перевал. По горам нужно ходить осторожно, смотри, куда ставишь ногу. Кстати, по пути присматривай ольховые ровные ветки на луки, займемся охотой.

— Вот это классно, Мастер, а тетиву из чего сделаем?

— Леска у нас на что?

— Точно, по-моему, в снастях миллиметровка есть.

В обед, отмахав километров двадцать, Мастер изготовил два лука по метру длиной. Больше возни доставили стрелы — наконечники изготовили из консервных банок, а вот перья к стабилизатору пришлось выискивать в лесу. Благо, наткнулись на останки дикого голубя, видно, попался на зуб мелкому хищнику. Имея связку по семь стрел каждый, во второй половине дня решили поохотиться.

Пробные выстрелы показали довольно-таки убойную силу любительских луков. Только вот на кого охотиться — пока брели к перевалу, встретили лишь пару цокающих белок.

— Ладно, — махнул рукой Мастер, — дойдем до Кроноцкого озера, а там дичь должна быть. Поедим тушенку.

Саша кивнул — он вообще с детства не прихотлив к еде, к тому же наставники не баловали его разносолами. Советская власть не развращала простой народ деликатесами, с другой стороны, может оно и к лучшему — спартанские условия выживания, один из факторов, принесших победу в страшной войне с фашистской Германией.

Перевал одолели следующим днем, а Мастер умудрился из лука завалить снежного барана. Спустившись, устроили бивак.

Иван Степанович учил парнишку свежевать добычу, снимать шкуру, правильно разделывать тушу.

— Вот, Саша, тебе прикроватный коврик и память о Камчатке, только ее обработать нужно.

Мастер принялся снимать со шкуры мездру, а затем повесил сушиться на колышках.

Наконец они поели натурального мяса, давно Саша не ел такой вкуснятины.

До Кроноцкого озера дошли через день, Мастер оказался прав, дичи здесь собралось много — гуси, лебеди, утки, бакланы, чайки, кайры, кулики — рай для охотника.

Мастер убил из лука гуся, Сашка промазал и больше не стал делать попыток. Ему нравились эти большие красивые птицы — да и вообще охотников, стреляющих зверье и дичь ради забавы, считал кончеными уродами.

Свою мысль мальчишка высказал вслух — мужчине отчего-то стало неловко.

— Я только одного подстрелил для еды.

— Да я не о вас, Иван Степанович.

На озере отдыхали два дня, затем двинулись дальше к побережью. Сашка совершенно равнодушно отнесся к вулкану Кроноцкая сопка — Наставник даже не стал его уговаривать подняться. Гейзеры и кипящие озера особого впечатления на парнишку также не произвели, Мастер только руками разводил.

Не спеша они пересекли заповедник и к Кроноцкому заливу вышли за день до условленного срока. Погранцы не подвели, забрали вовремя.

В первых числах июля простились с Камчаткой, затем самолетом с пересадками через двое суток добрались до Якутска. Отдохнув и отоспавшись в гостинице, целый день знакомились с достопримечательностями города. Побывали в трех музеях — краеведческом, археологическом и изобразительных искусств. Узнали много полезной информации.

Якутск, оказывается, основан в 1632 году отрядом енисейских казаков под руководством Петра Бекетована правом берегу Лены как Якутский или Ленский острог. Через десять лет острог перенесли на место современного Якутска. Сам город заложили в восьмидесятых годах XVII века. Сейчас здесь крупный промышленный и научный центр, порт. Научный центр РАН, проектные институты, университет имени М.К. Амосова, драмтеатр имени П.А. Ойнуского.

Сходили на экскурсию в порт, поглядели на реку.

— Солидная речка, — прокомментировал Саша.

— Ее протяженность — четыре тысячи четыреста километров, в ней, между прочим, водится таймень, осетр и стерлядь твоя любимая, — язвительно заметил Мастер.

— Значит, порыбалим, — Сашка мечтательно закрыл глаза.

— А ты в курсе, что на севере Якутии обитает уникальнейшая птица — розовая чайка.

— Ну да? — не поверил парнишка.

— Зуб даю — и Иван Степанович щелкнул ногтем по зубам. Надо было в краеведческом музее внимательней экспонаты смотреть, а не бегать по залам, — проворчал он.

Вылетели рано утром на «Аннушке», самолет вмещал двенадцать пассажиров. Полет прошел быстро и спокойно.

В Сыгыннахе, что приютился на левом берегу Алдана, пробыли недолго. Буквально через полтора часа их на катере отправили вниз по реке до слияния с Леной. Высадив туристов на левом берегу, улыбчивый якут помахал на прощание рукой, и катер, подняв буруны, умчался обратно.

Они прошли не более десяти километров, встав на ночевку метрах в трехстах от берега. Палатку разбили между разлапистых сосен и даурской лиственницы. Сашка поставил на ночь закидушки. Иван Степанович пробовал блеснить — без толку. Поужинали тушенкой и улеглись спать.

Через четыре дня Саша впервые в жизни убил человека. Дело было так — не дойдя до поселка со смешным названием Намцы километров двадцать, в тенечке устроились на обед. Только разогрели тушенку на портативном керогазе, тут из сосняка выскочили трое мужиков. До Сашки сразу донеслась волна лютой злобы, голода и еще чего-то мерзкого.

— Саша, спокойно, это уголовники, видимо, бежали из лагеря.

Зэки, заметив туристов, радостно заржали, заголосили. Самый здоровый, в черной робе с автоматом, аж заурчал:

— Ша, сявки, пацан мой.

— У них хавка есть, — засуетился худой слева.

Третий, заросший черной щетиной, молчком достал самодельный нож устрашающих размеров.

— «Кадет», твой с ножом, мой с автоматом, — скомандовал Мастер.