Дмитрий Колотилин - Шахматы Богов

Шли почти налегке, лишь небольшие заплечные мешки, чтобы было проще пробираться по снегам и молчаливо стиснув зубы от всепроникающего холода. Останавливаться нельзя, движение согревало, только широкие снегоступы на ногах не позволяли проваливаться под снежный покров, позволяя хоть сколько легче идти по норовящим поглотить сугробам.

Русберг не обращал внимания на холод, пытающийся сковать его тело, который нисколько не сравнится со смертным холодом ночи возле обители Теней. Сиригал же держался достойно для жителя жарких песков, одев заранее поверх кое-что из мехов, найденных в закромах пещеры. Вообще северосы всегда делали запасники во всех мало-мальски подходящих для убежища местах. Ведь кто знает, куда загонят снега, поэтому в пещере нашлись аккуратно сложенные свертки с теплой одеждой. Вообще не понятно, как Сиригал в своих одеяниях смог добраться до пещеры тем более в такую сильную вьюгу. Сейчас же его не узнать, сариец стал больше походить на североса, правда малость нелепого, местами торчали его алые шелка.

Бескрайние белоснежные просторы, лишь изредка встречающиеся следы недавно прошедших животных, по следам схожих со снежными псами. Небольшие засыпанные тонкие стволы деревьев, сбившихся в небольшие пролески. Иногда по пути встречались верхушки каменных руин некогда возвышавшихся сооружений. Камень старый, источенный ветром и водой, все еще сражался, оставаясь непогребенным под снегом подобно его собратьям, проигравшим эту бесконечную битву до следующих теплых дней, когда бесчисленные снега превратятся в журчащие бушующие потоки, прокладывающие себе русло между горными склонами к Ледяному морю. Густые низкие облака подобно ленивым черепахам нехотя волочились по ночному небу и вспарывали свои брюха острыми горными вершинами.

Русберг взглянул на противоположный хребет, там на одной из малых пологих вершин мерцали немногочисленные огоньки Риграда, неприступно возвышавшегося над снежным царством. Никакое людское войско не способно осадить его, любой враг, дерзнувший заявиться, попадал под пристреленные тяжелые арбалеты на узком огрызке, по сторонам которого разверзалась пропасть. Город Риград считается оплотом силы северосов, потому как даже в Чумную Пору не был повержен и предан огню подобно всем другим городам.

Горные склоны, словно кем-то небрежно нагроможденные отвесные гигантские глыбы и подточенные ветрами, неприступны ни для человека, ни для зверя, ни для птицы. Почти вертикальные отполированные ветрами монолиты, лишенные уступов и растительности уходили высоко в небеса, вспарывая облака и доставая, казалось, до звезд. У подножия посреди снежных насыпей идеальная гладь, не предвещающая ничего хорошего.

Предательская тишина, лишь хруст снега при малейшем давлении разносится подобно звону колоколов. Сиригал всматривался в идеально ровное полотно, внушающее опасение. Объяснить это нельзя, оно идет изнутри, но это чувство сильнее запоздалой тревоги, приходящей обычно в тот момент, когда от опасности не уйти. Но впереди единственный короткий путь, другой же более длинный и безопасный давно стоял перекрытым военным лагерем, чтобы ни один северос не смог проникнуть в земли Халлана.

Шаг - хруст снега подобно лавине эхом разлетелся вокруг. Лед, скрываемый толстым слоем снега, реагирует на любые посягательства в пределы не так, как в иных местах. Еще один шаг - эхо от хруста разнеслось в тот же момент, в ответ донесся протяжный тяжелый рев. Клинки вышли из своих ножен, застыли в воздухе, готовясь упиться кровью. Двое медленно пошли вперед, и каждый шаг разносился гулом тревожного негодования ледяного панциря, словно тот кричал и требовал убраться с него прочь. Навстречу доносились звуки надвигающейся угрозы, и с каждым мгновением звуки усиливались, походя на волны прибоя, раз за разом бьющие в берег все сильнее и сильнее. Они приготовились, пальцы еще сильнее сжали эфесы, во мраке нарастало надвигающееся размытое темнотой пятно. Готовясь встретить надвигающую угрозу, лезвия направили острия навстречу, но воины разом отскочили в стороны - мимо пронеслось огромное существо, покрытое белой шерстью, из-под которой местами торчали остроконечные роговые наросты.

- Вот значит, где они прячутся! - успел выпалить в кувырке Русберг, но Сиригал будто бы не услышал.

Существо уперлось своими массивными когтистыми лапами в белоснежную массу и развернулось - из-под шерсти на добычу смотрят десяток кроваво-красных буркал, пасть скалится рядами острых клыков, исторгая невыносимую вонь. Существо быстро пошло на Сиригала, кроша лед своими когтями, поднимая снежные массы и издавая внутриутробный рев. Не ожидая ни мгновения, Русберг и Сиригал атаковали, состригивая клинками шерсть в попытке пробить броню зверя. Клинки высекали искры, встречаясь с наростами, но не могли поразить пытающееся схватить и растерзать их существо. Лед не выдерживал под тяжестью, разнося вокруг эхом тяжелые звуки треска. Зверь молниеносно размахивал лапами, смыкал и размыкал пасть, перескакивал с места на место вслед за целью. Но жертвы двигались еще быстрее, их клинки рассекали снежные хлопья быстрее, чем те успевали разлететься на части и упасть. Каждый взмах когтистой лапой приближал смертный конец жертве, Русберг в последний момент уходил от когтей, прогибаясь настолько, что кости хрустели от напряжения, а мышцы рвались, порождая жуткую боль. Сиригалу было нелегче, зверь бросался на обоих разом, и лишь то, что ему нужны были мгновения для атаки обоих, позволяло тем жить. Трещины на льду разрастались во все стороны. Зубастая тошнотворная пасть блестели острыми рядами клыков, клацающими раз за разом в близости. Клинки высекали искры и лишь изрубали поднявшийся снег.

Тварь не страдала от холода или недостатка пищи, и скорее всего, напала на вторгшихся в пределы ее территории только ради забавы или стремления защитить свое. Хотя, все же просто ради убийства. И то, как она легко вертелась, изворачивалась, стремясь ранить жертву, было ясно, что существо знало, как убить так, что жертва даже не успеет среагировать. Два архивоина успевали совершить лишь постоянные уклонения и ответные попытки найти слабое место.

Русберг отпрыгнул, упал на колени, выгнув спину - зубастая пасть захлопнулась над ним в том месте, где мгновение назад он завершал прыжок через себя. Острые лезвия со свистом ударили куда-то в бока огромной морды зверя. Раздался лязг лопающегося лезвия, и отлетел кусок, но правое прошло. Жуткий рев и еще большая вонь от сразу же потекшей на Русберга слизи даровали мгновения. Сиригал вскочил на спину застывшей твари и принялся орудовать клинками, покрываясь все той же слизью и не останавливаясь, пока тварь не попятилась и не упала. Весь в слизистой тошнотворной массе Русберг встал, опираясь на уцелевший клинок.