Владимир Лошаченко - Стажёр

Буйство тот же час прекратилось.

— Задание грандиозное, но столь же опасное. Вы, господин Лаваль, не переживайте, ответственность я беру на себя. Будем считать, что я вас силой заставил делать запрещенное законом оружие.

После этих слов Лаваль повеселел и согласился сделать такую весьма сложную работу. Все новшества, а также содержание дружины требовало серьезных финансовых вливаний. К сожалению, на территории графства из залежей полезных ископаемых добывались лишь медь и каменный уголь, правда, весьма неплохого качества. В задумчивости Чернота провел не один день и нашел, что в этом мире может принести мгновенную прибыль при низких затратах — ширпотреб. В империи имелись стеклодувы, но весьма в ограниченном количестве. Выдували примитивные кружки с уродливыми ручками и такие же бокалы. О цветном стекле понятия не имели, оконное стекло только в очень богатых домах, да и то сложенное из нескольких кусков. Ну а зеркало — это вообще из области сказок. Народ смотрелся в надраенную медяшку или бронзу. Стеклодув Петек, небольшого роста мужичок, с мощным торсом, сходу въехал в прожекты графа и, следуя его указаниям, принялся искать помощников подмастерьев.

Наемная бригада строителей-артельщиков, привезенная из Савоны, спешно строила большую мастерскую. Удача сопутствовала планам графа — песок изозера Гарда, лежащего близ замка, по всем показателям подходил для стеклянных изделий. Пашка просидел не один день, записывая все, что он помнил о производстве стекла. В новой мастерской каменщики соорудили три больших печи для варки стекла с поддувом воздуха. Кузнецы установили четыре чугунные станицы, водрузив сверху толстые медные листы для прокатки оконного стекла.

Конечно, Пашка не мог найти таких добавок, как соединения марганца и кобальта, пришлось довольствоваться тем, что под рукой. Он точно помнил, что искусственный хрусталь получили на основе окиси свинца. Горы белого песка высились перед стеклодувной мастерской — сегодня первая варка. Сам мастер-стеклодув приплясывал возле печей от нетерпения — продувка стекла воздухом для осветления явилась для него большим потрясением. Нильс Петек с благоговением смотрел на графа — Его светлость — величайший человек, и ему, простому человеку, посчастливилось работать с ним. Нильс о стекле за два месяца столько узнал, что не познал бы за десять прежних жизней. Стекло, остывающее на разных столах после прокатки тяжелыми стальными вальцами, получалось ровным, прозрачным и почти без пузырьков. Да только за одну эту методу Нильс готов был целовать графские сапоги. После недели изготовления оконного стекла перешли к изготовлению цветных витражей — вот тут-то дело и застопорилось. И если зеленый цвет получили без труда — добавили медного купороса, то с остальной цветовой гаммой облом-с. На третий день мучений Пашка, не выдержав, плюнул прямо в варочную печь и сам обалдел от неожиданного результата. Стеклодувная масса моментально окрасилась в яркий рубиновый цвет. Вспомнив старую поговорку: «куй железо не отходя от кассы», — Чернота плюнул в остальные две печи. Получилось на выходе стекло синего и золотого цветов. Мотавшему головой Нильсу пояснил, дескать, кинул в печи секретные добавки. Последующую декаду пришлось Пашке плевать в варочные печи, задавая при этом цвет.

Но витражи и оконное стекло — для богатых и зажиточных людей, нужно браться за ширпотреб — недорогая посуда, бусы, серьги, тара под вино. Отдельный вопрос — зеркала. На серебряную амальгаму пришлось перевести три тысячи серебряных монет, правда, дело того стоило. Прибыль обещалась быть двадцатикратной. Под ширпотреб построили вторую мастерскую. К ассортименту добавилась посуда, кувшины, стаканы, разноцветные пуговицы.

Через месяц на ярмарке всю стекольную продукцию смели оптом заезжие купцы, несмотря на высокие цены отдельных видов — большие зеркала, витражи со смальтой и оконное стекло. Горожанам досталось сравнительно мало, но графские приказчики поспешили успокоить народ, дескать, товар скоро появится, если закончится — еще подкинем.

Чернота глазам своим не верил, когда в сокровищницу притащили три больших сундука. Двенадцать тысяч золотых монет — расход около тысячи. Чистая прибыль — одиннадцать тысяч золотом.

— Ну я блин даю, бизьнесьмен, етит твою двадцать. Теперь можно отправлять караван в северное графство за железом и селитрой. Интересно, обоз с хлопком пришел?

Пашка позвонил в колокольчик, на пороге объявился секретарь — молодой, но очень ответственный товарищ.

— Адемус, что с хлопком?

Молодой человек, поклонившись, по-армейски отрапортовал:

— Обоз в количестве шестнадцати возов прибыл вчера вечером. Хлопок сгружен в склады.

— Лаваля известили?

— Так точно, Ваша светлость.

— Хорошо, ступай.

В последний день лета на специально устроенном полигоне испытывали полевую пушку. Инженер Жозеф Лаваль с важностью павлина расхаживал возле суетящегося расчета канониров. Пушка — полевое орудие шестидесяти миллиметров на поворотном круге, с лафетом и колесами — представляла собой уникальное явление. Стальной ствол с мягкой рубашкой без нарезов, не вписывающийся в средневековье, покоился на деревянной архаике.

Лаваль с обожанием гладил рукой свое детище, ну не совсем свое — основную мысль подсказал граф. Инженер поначалу хотел отлить оружие из чугунины, но после короткого разъяснения Черноты, резко отменил свои планы. Преимущество стального ствола настолько очевидны, что и спорить не о чем. Чугунная пушка стреляет один раз в час, затем ей нужно остыть. Стальное жеорудие — один выстрел каждые пять минут, учитывая время для пробанивания ствола, закладки порохового заряда, пыжевания и закатки ядра в дуло, а затем дополнительный пыж.

С казнозарядной пушкой ничего, к сожалению, не получилось — не мог Пашка вспомнить устройство затвора. Да и с бездымным порохом осечка — не смогли они с Лавалем произвести нитроцеллюлозу. Пришлось довольствоваться старинным рецептом изготовления дымного пороха — пять частей селитры, две части древесного угля и одна часть серы. Слабоватое ВВ [4] ВВ — взрывчатое вещество , а что делать. Хлопок, лежащий бесполезным грузом на складах, Павел приказал отдать ткачам для изготовления тканей. Наконец, все приготовления закончились, народ гурьбой ссыпался в приготовленный окопчик — на всякий случай. Оставшийся канонир поджег фитиль, и резвым зайцем прыгнул в укрытие.

— Открыть рот, — вдруг скомандовал Чернота.

— Ась? — инженер непонимающе вскинул глаза.

Раздался гулкий выстрел. Лаваль затряс головой, пытаясь выбить «пробку» из ушей.