Людмила Музыка - Сын герцога

Когда слуга открыл перед ними дверь, то внутрь он пригласил только Джая, указав остальным на низенький диванчик у стены.

Юноше хватило одного взгляда, чтобы понять, что перед ним личный кабинет императора. Он напоминал ту комнату, в которой его величество принимал своего племянника в прошлый раз, но был немного меньше, и обстановка здесь была проще: только письменный стол, несколько кресел (два из которых теперь были заняты), книжные полки, карта на стене. Ничего лишнего, или такого, что мешало бы сосредоточиться.

Император сидел в кресле за письменным столом. Напротив него в точно таком же кресле устроился герцог ар-Сантар. Увидев этих двоих, Джай еще раз убедился в том, насколько они похожи. Причем, сходство было не только внешним, оно угадывалось в движениях, жестах, даже во взглядах.

На юношу с одинаковым изучающим вниманием смотрели две пары глаз: карие и голубые.

— Приветствую вас, ваше величество, — поклонился Джай. Потом он точно так же поклонился отцу, и получил в ответ два очень похожих кивка.

Император указал ему на свободное кресло. И молодой лорд приготовился к тому, что сейчас ему придется в очередной раз вспоминать события прошедшей ночи, но его величество задал ему совсем другой вопрос.

— Джай, расскажи, пожалуйста, о том, что произошло с советником Барусом сегодня утром, — сказал он.

— Я многое не помню из событий вчерашней ночи, — ответил юноша. — И мне кажется, что советник добрался до этих воспоминаний. Но я не знаю, что он увидел.

— А эльф? Он же держал тебя за руку, когда ты пришел в себя.

— Лар помнит все только на уровне ощущений: свет, боль, страх, — покачал головой Джай.

— Ты уверен? — переспросил император.

— Я видел это в его воспоминаниях, когда он отвечал на вопросы герцога ар-Тана.

— Значит, на нем действительно магический поводок?

— Я не знаю, что это такое. Но иногда я слышу, о чем он думает, что чувствует… я могу причинять ему боль, даже не прикасаясь к нему, — все-таки добавил он после короткого молчания.

Император понимающе кивнул в ответ, а юноша надеялся, что внимательный взгляд отца только показался ему. Ему было стыдно вспоминать о случившемся.

Потом его величество еще несколько минут расспрашивая Джая о подробностях сегодняшнего утра, уточнил детали прошлой ночи. Он явно знал обо всем, что произошло, причем, больше самого сына герцога. Скорее всего, просто хотел посмотреть на реакцию Джая.

— Присмотрись к своему эльфу внимательнее и пока не выпускай его из виду, — наконец сказал он.

А юноша с недовольством подумал о том, почему все вокруг называют Лара именно «его эльфом». Должно быть, что-то все-таки промелькнуло на его лице, потому что император продолжил:

— К сожалению, теперь он действительно твой, Джай. Я не знаю, что представляет собой магический поводок, но если бы советник Барус мог его разорвать, то сделал бы это сразу. Но он не стал даже допрашивать эльфа.

— Потому что тогда я бы тоже все узнал?

— Да, — ответил его величество и вопросительно посмотрел на Джая.

— Я слышал разговор советника Баруса с герцогом ар-Таном, — объяснил юноша.

Теперь император вопросительно посмотрел уже на своего брата, но тот только покачал головой в ответ. Герцог не слышал ни слова из разговора советников. Должно быть, Барус применил что-то из своего арсенала, но это не объясняло, как тогда их услышал Джай. По крайней мере, до тех пор, пока молодой лорда не осенило: на самом деле весь разговор слышал Лар, а он сам уже через него. Магические способности у эльфа были, и неплохие (иллюзия образа давалась далеко не всем магам), вполне могло хватить на заклинание защиты от подслушивания.

— Советник Барус сказал, что хочет созвать Высший совет, — продолжил Джай.

Но эта новость не стала неожиданностью ни для императора, ни для его брата.

— Да, господа маги решили вмешаться, — ответил его величество, и юноша так и не смог понять, как тот относится к этому известию. Должно быть не слишком хорошо, так как император продолжил:

— Но, по крайней мере, эльф все еще у нас.

И герцог ар-Сантар кивнул, соглашаясь с ним.

— Хорошо, — подвел итог правитель, — на то, чтобы собрать Высший совет уйдет несколько дней, так что нам остается только ждать. Вам придется некоторое время пожить во дворце.

— Мне нужно как можно быстрее вернуться в замок, — ответил герцог ар-Сантар, — и я не собираюсь оставлять здесь Джая.

Даже многолетняя привычка сдерживать свои эмоции на этот раз не помогла юноше скрыть удивление. Ни разу в жизни он не видел, чтобы герцогу изменила его великолепная выдержка. До сегодняшнего дня. Сначала утром отец не смог скрыть своего беспокойства, но тогда свидетелями были только Джай и Лар. А сейчас он позволил себе разговаривать с императором таким категоричным тоном, как если бы отдавал приказание мастеру Гаю.

— Я понимаю твое беспокойство, — ответил его величество, проигнорировав явную грубость, — но вам действительно лучше остаться во дворце. Над вашим замком не восстановят защитную сеть, пока маги не договорятся. Или ты предпочитаешь сидеть там под угрозой нового нападения?

— Здесь мы тоже под угрозой.

— Давай не будем опять начинать этот разговор, — примирительно сказал император, и брат ответил ему хмурым взглядом, но промолчал.

Похоже, они долго спорили на эту тему, и герцог проиграл этот спор.

— Сегодня к тебе заходил Маран, — произнес его величество, обращаясь к Джаю, и тот кивнул в ответ.

Тогда император вышел из-за стола и отбросил в сторону занавеску, за которой показалась скрытая дверь.

— Пойдемте со мной, — сказал он.

Они прошли через несколько залов и оказались в просторной комнате, из которой вынесли почти всю мебель. Зато здесь было очень много детских игрушек, сваленных по углам. Посреди комнаты прямо на полу сидел его высочество, наследный принц Маран и старательно складывал пирамиду из разноцветных кубиков. Чуть в стороне от него в кресле расположилась уже знакомая Джаю леди Мариса, а выход в коридор загораживали двое слуг.

Несколько долгих минут юноша с ужасом рассматривал наследника престола, а потом отвернулся и неожиданно встретился глазами с императором, который, как оказалось, все это время наблюдал за ним. И хотя по лицу его величества ничего нельзя было определить, Джай понял, почувствовал его боль и усталость. Император любил своего единственного сына, но он слишком устал надеяться на его выздоровление.

— Первые приступы начались несколько лет назад, — тихо сказал правитель, — Сначала, они были редкими, но потом стали повторяться чаще. Сейчас он практически не выходит из этого состояния. А мы ничего не можем предпринять. Исидий бессилен ему помочь. Марисе удалось только затормозить процесс, но не остановить его.