Галина Гончарова - Средневековая история - 4. Изнанка королевского дворца

***

Какой козел придумал, что служба должна начинаться на рассвете?

Какой козел изобрел такие ранние рассветы?

Все - козлы. Спать хочу.

Лиля откровенно не хотела идти на службу. А никуда не денешься. Надо...

Вирмане и ханганы остались на кораблях. Лилю сопровождали пастер Воплер, Лонс Авельс, Миранда, еще несколько людей Лейса, мастера, кружевницы...

В этот раз Лиля шла пешком. Благочестие-с...

У храма она встретилась с Торием Авермалем. Тот прибыл со всей семьей, кроме Дария. Раскланялся с Лилей, рассыпался в комплиментах, но Лиля приняла их сдержано и холодно. Вы еще не заслужили полное прощение. Договор есть договор, но не дружба.

Служба шла.

Патер Лейдер пел. Красиво, никуда не денешься. Но в шесть утра Лиля предпочитала спать. И подольше.

Но наконец все закончилось. Лиля решила подождать, пока все не побеседуют с патером, но куда там. Симон Лейдер почти сразу после службы подошел к ней, раскланялся - и пригласил в гости.

Лиля вздохнула. Оставила Миранду на попечение Марсии - и вместе с пастером Воплером прошествовала за Лейдером.

В "гостиной" было тепло и уютно. Горел камин, стояли кресла... патер лично сопроводил графиню к одному из кресел, поцеловал ручку и улыбнулся так, что Лиля ощутила желание заехать ему в зубы.

А нечего на грудь глядеть такими сальными глазами...

- Ваше сиятельство, вы так похорошели с момента нашей последней встречи...

- Благочестивая жизнь в глуши пошла мне на пользу, - парировала Лиля. Откровенно нагло.

Из Иртона она уезжает. А в столице... а там мы попробуем наладить отношения с альдоном. Хотя и тут рушить их не надо. Но!

Она - графиня, а это - захолустный патер.

Прогибаться под него не будем. И точка.

- О да. Эввиры, вирмане, ханганы... ваша свита не оставляет сомнений в вашем благочестии, - патер принял вызов.

Лиля послала ему улыбку.

- Святая Лиара жила среди вирман, пытаясь обратить их в истинную веру.

- Вы равняете себя со святой?

- Вовсе нет. Именно поэтому не я живу среди вирман, а они в моем доме. Но пастер может подтвердить, что мы пытались обратить их в истинную веру.

Кенет моргнул.

- О да, патер. Я не могу сказать, что многие из них пожелали святиться, но дети вирман знают Святое слово, а они сами ходили к службе.

Ага. Иногда.

И после большого разговора Лили и Лейфа.

Лиля вовсе не собиралась посягать на чью-то веру. Но и мир в Иртоне был необходим. Поэтому примерно раз в месяц Лейф и команда таки скучали на службе. Отнеслись к этому, как к дополнительным караулам, составили график - и честно приходили послушать. Или поспать под звуки песнопений. Как настоящие воины, они отлично спали и стоя, и даже с приоткрытыми глазами.

В итоге - в Иртоне мир и покой, пастер счастлив - язычники его слушают. А вирмане спокойны - их даже задирать перестали. Хоть и безбожники, но на службу ж ходят... может, тоже поумнеют да людьми станут?

- Вот как? И многие из них пожелали святиться?

- Мы работаем над этим, патер.

Вот так. Работаем мы. И докажи обратное.

- А ханганы?

- Полагаю, если вас не устраивает присутствие в Иртоне или Альтвере наследного принца Ханганата Амира Гулима, я могу отписать об этом его отцу. Он наверняка снизойдет и проявит понимание.

Лиля улыбалась так, что патер едва не выругался. Издеваешься, зараза?

Ну я тебе...

- А эввиров вы тоже...

- Пытаюсь обратить в истинную веру.

- А праведные люди в вашем окружении есть?

- А тех, что пришли сегодня, было мало? Патер, что вас не устраивает? Я отстроила в Иртоне две храма, не считая того, что расположен в замке. Я со вниманием отношусь к словам своего духовного наставника. - Лиля уже откровенно наезжала. - Иноверцы? Так и при дворе Его Величества послы есть. Что ж теперь - выслать всех или святиться заставить?

Патер сверкнул глазами.

- А ваш супруг об этом знает, ваше сиятельство?

- А почему вы у него не спросите?

Лиля попала не в бровь, а в глаз. Джерисон даже не подумал ответить патеру. Всякая шушера тут еще писать будет!

Патер поморщился, словно ему перец в нос попал.

- Я вообще не понимаю, патер, на каком основании вы мне тут устраиваете допрос, - перешла в наступление Лиля - Что я такого сделала, чем заслужила подобное отношение? Вы словно пытаетесь найти во мне какой-то изъян...

- Как вы могли такое подумать, ваше сиятельство. Просто забота о душах...

- Это тоже ваш долг, я понимаю. Но пастер может подтвердить, что я практически никогда не пропускала службу и со вниманием относилась к его словам.

Разговор длился еще минут пятнадцать. Патер изворачивался и так, и этак, пытался подловить Лилю хоть на чем-то, но куда уж бедняге было равняться с девчонкой из гарнизонного городка.

Вот представьте себе.

Все у всех на виду, на одном конце чихаешь, на другом - будь здоров говорят, любую новость обсуждают по месяцу... поневоле изворачиваться и сплетничать научишься. А где одно, там и другое. Оправдываться Лиля умела виртуозно. И вообще.

Все согласно старому анекдоту.

Дорогой, я и моя подруга видели тебя в гостинице с любовницей.

Дорогая, я не был в гостинице, у меня нет любовницы, твоя подруга ошиблась, ты ошиблась, это был не я... ну и так далее.

Главное - не признаваться. Ни в чем, никогда, ни за что. Чистосердечное признание хоть и уменьшает вину, но увеличивает наказание. Однозначно.

Так что патер побился с Лилей - и плюнул. И сосредоточился на пастере Воплере.

- Сын мой, вы не хотите принести мне свою исповедь?

Пастер кивнул.

- да, патер. Я хотел бы раскрыть душу и возможно получить совет. Мне нелегко...

Лиля вздохнула.

- Пастер, мы будем ждать вас.

- ваше сиятельство, да не стоит...

Бесполезно.

- Пастер, вчера чуть не пострадала моя дочь. Если что-то случится с вами - я себе век не прощу. Это не обсуждается. Мы ждем вас.

И вышла обратно в храм.

Патер Лейдер ни прощания, ни прощения не удостоился. Наоборот, Лиля поставила себе галочку - узнать, за что его сюда сослали. И если удастся - сослать его еще дальше. На местные Соловки. К чёртовой матери!

Копать он под нее вздумал! Да еще так топорно!

Каз-зел!

***

Для пастера Воплера настал сложный момент

Кенет отнюдь не был глупцом. О нет... Он многое видел,. Многое понимал, о многом размышлял... только вот...

Он быдл болезненно честен в своей вере. Он знал, что Альдонай существует, готов был убеждать в этом каждого встречного и жить только по его заветам.

Ага. В юности.

Потом жизнь резко обломала его мечты.

Как обнаружил Кенет, начав жизнь пастера, вера и религия - это две большие разницы. Примерно такие же, как корова - и присосавшаяся к ней пиявка. Иначе Кенет не мог назвать тех своих собратьев по церкви, которые паразитировали на людях, пользуясь их верой и наивностью. Увы...