Роберт Говард - ЗНАК ОГНЯ. Сага сумеречных долин

Гордон вспомнил об Ахмад-шахе, оставшемся лежать под открытым небом; ни земля, ни даже плащ-палатка пока что не покрыли его тело. Но времени на заботу о мертвом не было ни секунды.

Ахмад-шаху уже не помочь, а вот Лал Сингх оказался в плену у людей, которым неведомы пощада и жалость. Тело Ахмад-шаха можно будет предать земле потом, а сейчас главная задача — выцарапать Лала Сингха из лап езидов, прежде чем они убьют его, если, конечно, они уже этого не сделали.

Взведя курки винтовок, американец и афридий уходили все дальше вверх по ущелью. Они вышли в погоню пешком, ибо и нападавшие, похоже, тоже были пешими, если, конечно, их лошади не были оставлены где-нибудь в глубине ущелья. Впрочем, это казалось маловероятным: пока что дно ущелья было настолько неровным и каменистым, что всадник здесь абсолютно лишился бы своего преимущества в скорости и маневренности и, наоборот, стал бы легкой добычей для пешего воина.

Каждую секунду Гордон и Яр Али-хан ждали засады, но все было по-прежнему тихо, и, ориентируясь по цепочке капель крови, они уверенно шли вперед. Кровавый пунктир стал более редким, но тем не менее позволял достаточно уверенно держать след, не тратя времени на дополнительные поиски.

Гордон прибавил шагу, рассчитывая вскоре догнать езидов, которые, как теперь стало ясно, просто-напросто убегали с поля боя. Езиды поначалу намного опередили преследователей, но нельзя было не учитывать, что среди них был раненый, а то и несколько раненых, а кроме того, они тащили за собой или на себе пленного, который, разумеется, не был заинтересован в том, чтобы облегчить их бегство. Прикинув все это в уме, Гордон предположил, что они с Яр Али-ханом должны были вот-вот нагнать отступающих. Он верил, что сикх все еще жив, потому что мертвого тела ему не попадалось, а если бы езиды убили пленного, то прятать труп у них не было никакой необходимости.

Ущелье плавно извивалось, становясь то уже, то шире, то поднимаясь вверх, то снова глубоко проваливаясь в толщу горы. Затем оно сделало резкий поворот и неожиданно кончилось, открывшись устьем в другой каньон, всего в несколько сот футов шириной, шедший с востока на запад. Цепочка кровавых капель пересекала этот каньон перпендикулярно его стенам, подходила вплотную к южному обрыву, а там исчезала.

Яр Али-хан буркнул:

— Похоже, эти трусливые псы гильзаи были кое в чем правы: тропа упирается в стену, которую может преодолеть только птица или… сам знаешь кто.

Гордон ошарашенно смотрел на скальную стену. От тропы, которая вела их по первому каньону, не осталось и следа. Но то, что езиды пришли по этому ущелью, именно отсюда, — в этом он был абсолютно уверен. Сюда же эти дьяволопоклонники и ушли. И вот теперь та цепочка капель крови, по которой Гордону удалось их выследить, обрывалась у отвесной стены, словно тот, кто был ранен, вдруг взял да и растворился в воздухе.

Гордон внимательно обшарил взглядом гладкую скалу, уходившую ввысь на сотни футов. Прямо над ним на высоте примерно пятнадцати футов виднелся небольшой карниз — почти горизонтальный выступ футов десяти-пятнадцати в длину и каких-то нескольких футов в ширину. На первый взгляд этот кусок скалы не давал никакого ключа к разгадке. Но, присмотревшись повнимательнее, Гордон увидел на стене обрыва — примерно на половине высоты до карниза — темное пятнышко: каплю крови.

Решив неуклонно идти по этому следу, американец отцепил от пояса веревку, раскрутил ее над головой и резким движением бросил вверх тот конец, на котором был закреплен крюк. Зацепившись за край карниза, крюк намертво впился в камень. Подергав веревку, чтобы проверить, насколько надежно она будет держать, Гордон ловко полез по ней вверх — быстрее и сноровистей, чем обычный человек влез бы по веревочной лестнице. В жизни Гордону довелось немало попутешествовать по морю, и он никогда не упускал возможности попрактиковаться в лазании по канатам и мачтам в любую качку при любой погоде и любом ветре.

Поднимаясь мимо пятна на стене, он удостоверился в том, что это действительно кровь. Раненый человек, поднимаемый на веревках или карабкающийся по веревочной лестнице, оставил бы именно такой след, прикоснувшись к стене.

Яр Али-хан, оставшись внизу, не сводил глаз с карниза, куда был направлен ствол его винтовки, и, медленно переступая с ноги на ногу, старался занять наиболее выгодную для прицеливания позицию. Одновременно он не переставал критиковать безрассудный поступок друга и одновременно — взывать к его благоразумию. Мрачное воображение афридия уже населило карниз затаившимися и не видимыми снизу головорезами, но, когда Гордон все же забрался на выступ, обнаружилось, что там никого нет.

Первое, что бросилось в глаза американцу, когда он перевалился через кромку карниза, — это мощное железное кольцо, накрепко вделанное в каменную стену в таком месте, где оно никоим образом не могло быть замечено снизу. Кольцо было натерто до блеска — судя по всему, им часто пользовались, скорее всего привязывая к нему веревочные петли. У самого края карниза Гордон обнаружил целую лужицу крови — видимо, раненый отдыхал здесь после утомительного отступления и подъема.

Много кровавых пятен устилало карниз, пересекая его по диагонали и подходя к самой стене, которая в этом месте была сильно изъедена ветрами и непогодой и покрыта целым веером трещин. В одном месте Гордон с интересом обнаружил отпечаток окровавленной ладони на вертикальном участке стены. Не обращая внимания на доносившиеся снизу причитания и комментарии Яр Али-хана, он молча разглядывал этот отпечаток, а затем, повинуясь какому-то интуитивному порыву, приложил к нему свою руку и основательно надавил на камень… Произошло то, что он уже смутно предчувствовал: часть стены, поддавшись его давлению, мягко отодвинулась куда-то внутрь скалы и чуть-чуть в сторону, открыв вход в узкий туннель, слабо освещаемый луной с другого конца.

Осторожно, словно подкрадывающаяся к добыче пантера, Гордон шагнул внутрь туннеля. Снизу тотчас же донесся удивленный возглас Яр Али-хана. С той точки, где находился афридий, ему показалось, что Аль-Борак просто-напросто растворился в толще скалы. На миг высунув из туннеля голову и плечи, Гордон жестом призвал своего пораженного спутника к молчанию, а затем вновь вернулся к осмотру туннеля.

Туннель не был очень длинным — лунный свет проникал в него с обеих сторон. С дальнего конца коридор, пробитый в толще скалы, переходил в узкую природную трещину, из которой была видна полоска неба над головой. Сама трещина уходила прямо примерно на сотню футов, а потом резко сворачивала вправо, не давая ни малейшей возможности увидеть то, что могло скрываться за поворотом.