Роберт Говард - КОГОТЬ ДРАКОНА. Сага лунных башен

Подтянувшись, юноша заглянул в просторное помещение. Мраморные стены комнаты были украшены гобеленами. Комната освещалась лампой, стоявшей на бронзовом треножнике. За ним, сидя на мягком стуле, дремал лекарь императора. Напротив него стояла огромная кровать из красного дерева. Симон понял, что судьба вела его хоть извилистым, но правильным путем. На постели, бледный и изможденный, теряя последние силы, лежал император Тиберий.

Вид императора мог внушить трепет. Кольцо выпило его душу и истощило его плоть.

Пальцы Симона стало сводить судорогой, они мучительно ныли. Он осторожно перегнулся через подоконник и, убедившись, что в комнате больше никого нет, проскользнул внутрь. Никто из спящих даже не шевельнулся.

Симон поспешил отойти от окна, чтобы его не заметили преторианцы из сада. Он стал бесшумно подкрадываться к постели умирающего императора.

Подойдя поближе, он стал разглядывать высохшее тело Тиберия. Дрожь охватила мага, когда на одной из восковых рук императора он увидел кольцо Сета.

Симон медленно потянулся к кольцу и, стараясь не потревожить старика, прикоснулся к металлу…

Когда Симон тронул кольцо, оно показалось ему удивительно теплым. Юноша осторожно потянул кольцо на себя, но оно не поддавалось, хотя рука императора совершенно высохла.

Симон нахмурился и облизнул губы. На торгу примерявший кольцо Тиберий громко посетовал, что кольцо слишком широко для его пальца. Сейчас же медные витки плотно сжимали тонкий, словно у мумии, палец императора. Может, Тиберий велел кузнецам сделать кольцо меньше? Вряд ли.

Все выглядело так, будто изображенный на кольце змей сам сжал своими кольцами палец Тиберия. Симон мог поклясться, что видел искры темного пламени в крошечных глазках змея.

Вновь маг попытался сорвать кольцо, на этот раз дернув его с силой. Тиберий тихо застонал, тряся головой. Губы его начали странно кривиться. Симон отступил на шаг от умирающего.

— Кольцо! — стонал император чуть слышно. — Оно не отпускает меня. Сними его… проклятые огненные глаза — я не могу больше выносить их. Они смотрят на меня из тьмы, стараясь вырвать остатки души… Слушай!

Голос Тиберия неожиданно окреп. Глаза императора открылись и лихорадочно заблестели, но Симон чувствовал, что старик не видит его. Казалось, повелитель Рима смотрит сквозь молодого мага, и сквозь крепостные стены.

Тиберий задрожал мелкой дрожью, словно перед ним разверзлись врата Аида.

— Послушай! — тяжело дыша, прошептал император. — Он идет! Он выбрался из мрака подвалов пирамиды! Я слышу, как он ползет по каменным плитам! Вот они, проклятые огненные глаза. Мне от них нигде не укрыться!

Симон вздрогнул. Ему тоже показалось, что он ощущает чье-то присутствие. Какой-то шорох или дуновение ветерка. Что-то и в самом деле подбиралось к императору, шурша по полу. Стремглав Симон прошмыгнул мимо спящего доктора и спрятался за гобеленом.

Но в комнате никто не появился. Вместо этого шелест, постепенно нарастая, становился все громче и громче. Зловещее скрежетание наполняло комнату. Симон подумал о скользящем по холодным камням чешуйчатом змее.

Шорох нарастал, и его сопровождал гул, раздававшийся словно бы из-под земли.

Кровать императора стала дымиться. По спине Симона побежали струйки пота, когда он увидел, какие изменения претерпевает кольцо. Крошечный медный змей высвободил хвост. Из пасти змея тянулась тонкая струйка черного дыма, который поднимался клубами, окутывая императора, словно паучья сеть.

На глазах Симона дымное облако густело и увеличивалось. Черные клубы сворачивались кольцами чудовищного змея, превращаясь в создание, чьи желтые горящие глаза, не мигая, смотрели в глаза Тиберия.

Симон вжался в стену, перестав дышать от страха, боясь привлечь взгляд этого чудовища. Внутри туманного облака гигантский змей бился, сплетая и расплетая смертоносные кольца. Из широко разинутой пасти капал яд. Красный раздвоенный язык касался мертвенно-белого императорского лба.

Внешне чудовище напоминало змею, но черная чешуя не отражала лунного света. В его огненных глазах горел злой разум, чуждый животному миру.

Клубы дыма висели только над ложем Тиберия. Симон, заглянувший туда, неожиданно вспомнил лабиринт под пирамидой Кхема. Маг понял, что видит перед собой самого Сета, древнего бога Зла, почитаемого некогда всем человечеством.

Рот Тиберия широко раскрылся в беззвучном крике. Взгляд застыл — император вглядывался в огонь, полыхающий в очах Сета. Симону приходилось видеть медленную смерть на римских крестах, смертельные раны на гладиаторских аренах. Нигде страх и боль так не искажали черты человеческого лица.

Симон каким-то образом почувствовал, что душа императора стала покидать тело, поглощенная Сетом. Душа Тиберия тонула в адских глубинах этих желтых очей, а тело билось в судорогах.

Прямо на глазах старик стал сохнуть. Кожа его сморщилась, пальцы скрючились, а глаза в последний раз гневно сверкнули. Затем Тиберий дернулся всем телом и затих.

Черты его лица стали строже, руки и ноги расслабились. Смерть пришла к нему, понял молодой маг.

Постепенно стал таять и Сет. Он превратился в полоски черного дыма, которые втянулись в пасть крошечного змея на кольце. Несколько мгновений, и гигантский демон растворился, исчез в драгоценной безделушке. Симон боялся шелохнуться, пока все клочки дыма не втянулись в медную змейку. Потом он нерешительно выглянул из-за своего укрытия, размышляя, стоит ли брать кольцо. Разум подсказывал, что следует спасаться немедленным бегством.

Раздался легкий звон. Симон от неожиданности вздрогнул. На полу возле постели Тиберия лежало медное кольцо. Над ним висела безвольная рука мертвого императора.

Лекарь зашевелился, просыпаясь. Симон больше не колебался — он помнил, что проклятие имело силу только над властителями.

Юноша торопливо пересек комнату, подобрал кольцо и устремился к окну.

С виду кольцо выглядело совершенно обыкновенным, даже заурядным. Симон после некоторого колебания надел его на средний палец левой руки и перелез через подоконник. Затем он спрыгнул вниз.

Он ощутил боль в ногах, когда ударился о землю, но быстро встал на ноги. Бегом Симон пересек залитую лунным светом поляну и едва не налетел на плотную фигуру, возникшую из-за деревьев.

— Эй, кто здесь носится? — загрохотал могучий бас. — Что ты делаешь в императорском парке? А-а, это ты, узник. Да, Геркулес, не удалось тебе сбежать от меня.

В этой груде мышц с громовым голосом Симон узнал Макробия, телохранителя Гаиуса. Юноша прыгнул в сторону — и как раз вовремя. Гладиаторская булава прогудела возле его головы, оцарапав шипами висок. Тут же последовал второй удар. Меч Симона успел покинуть ножны и отразить его, но клинок разлетелся на куски при столкновении с окованной сталью рукоятью булавы. Это заставило молодого человека отступить.