Gedzerath - Рождение легиона

– «Каку странный тема вы выбрал для застольная песета, о ученый Рагум айль-Хаткан» – каркающим голосом произнесла высокая верблюдица, удивленно поглядывая на мою фигурку, практически незаметную среди окружавших меня горбов – «Хоть ваш ученость и не вызываит сомнений, мой каспадин, но все же я, та и многие почтенные дромады, с радостию откликнувшиеся на ваш зоф, все же болше баимся ту, имя чие предпочитаим не произнасить».

– «Я всего лишь занимаю разговором нашу новую гостью, милая Михрука Нумар» – отмахнулся Рагум, небрежно кладя в рот целый персик и принимаясь деловито его жевать, похоже, нимало не смущаясь наличием внутри толстой, горькой косточки – «Всем в Камелу известно имя Рагум айль-Хаткана, главного улемы нашей благословенной страны. Учиться Заповедям Всеединого ко мне приходят множество умных дромадов, и все знают о том, что я не делаю разницы между верблюдами и верблюдицами, поэтому ты сможешь ответить честно, когда муж твой спросит, чему же научил тебя сегодня старый улема. А что скажешь ты, Скраппи-ханум? Не претит ли тебе, дорогая гостья, широта моих взглядов, столь часто порицаемая глупыми факихами, призванными знать наши законы и право?».

– «Отнюдь, почтенный Рагум айль-Хаткан» – я решила не слишком выделяться из горбатой толпы, и тоже перешла на длинные, велеречивые фразы, почему-то так нервировавшие моих соплеменников – «В моей стране законы мягки, а самих кобыл – больше жеребцов, поэтому я могу лишь порадоваться вашему космополитизму».

– «О, это очень хорошо» – кивнул головой хозяин дома, и громко захлопал подушечками ног, призывая себе слуг – «И раз все те, кто откликнулся на мой зов, уже почтили нас своим присутствием, то думаю, нам стоит сделать перерыв – и насладиться скромным обедом».

«Ага, скромным, как же!» – думала я, провожая взглядом очередное блюдо, вносимое молодыми, легконогими верблюдицами в нашу миниатюрную залу – «Однако все довольно вкусное, в особенности – суп».

Поставленные перед нами глубокие пиалы исходили ароматным паром. В глубине прозрачного, душистого супа плавали зеленые островки овощей, даже после варки кажущиеся только что сорванными с грядки, между которыми, словно резвившиеся на глубоководье киты, мелькали розовые спинки крошечных креветок. Глубоко втянув в себя чарующий аромат, я было улыбнулась, но…

– «Возблагодарим же Всеединого, друзья мои!» – торжественно произнес Рагум, делая передней ногой тройной религиозный жест, по-видимому, посвященный как раз этому самому Всеединому – «За то, что дал он нам собраться вкруг дружеского достархана и порадовал нас новой гостьей, с которой мы связываем столькие наши надежды. Кушайте, пейте, дорогие гости, и да ничто не омрачит благоденствие ваших желудков».

«Ешьте и пейте? Ага, как же!» – насупилась я, заметив, что нигде вокруг меня не наблюдалось ни одного, привычного для пони столового прибора. Вместо ложек, верблюды поголовно пользовались какими-то резными приспособлениями, больше напоминающими длинные рожки с тонкими, вычурными ручками, которые так удобно лежали меж коротких, мозолистых пальцев ног дромадов. Осеняя себя тройными прикосновениями ног ко лбу, морде и груди, гости принялись громко и шумно потреблять предложенные им яства, с шумом втягивая в себя обжигающе горячий суп – «Похоже, это очередная проверка – вон с каким интересом поглядывают на меня вновьприбывшие гости. Ну что же, вы хотите проверки?».

– «Благодарю тебя за добрые слова, хозяин сего дома» – поняв, что просто валяться за общим столом у меня не получится даже из банального чувства вежливости, я присела на задние ноги, и слегка облокотилась на низкий стол. Подняв копытами пиалу, я подняла ее на уровень груди, и слегка качнула в сторону лежащего во главе стола Рагума – «Да обласкает тебя и твой дом милость ласкового солнца, да ниспошлет покой и сладкие сны молодая луна. Думаю, что я не ошибусь, сказав, что мы все благодарны тебе за подаренную нам возможность столь сладостного времяпровождения, за ученые беседы и дружеские наставления для молодых умов. Моя же благодарность тебе и вовсе не знает границ, ибо что есть дар, как не благословление дающего? ».

Над столом повисла оглушающая тишина. Прекратив хлюпать и чавкать, верблюды молча смотрели как я, улыбнувшись всей честной компании, аккуратно пригубила суп из удерживаемой в копытах пиалы, после чего, еще раз улыбнувшись и едва заметно кивнув головой, опустилась на свое место. Кажется, кто-то едва не подавился, когда на секунду опешивший хозяин дома поднял передние ноги, и широко ухмыляясь, застучал друг о друга мягкими подушечками своих длинных лап. Через мгновение, другие гости присоединились к этим своеобразным аплодисментам, и еще несколько долгих минут я смущенно улыбалась и раскланивалась с возбужденно переговаривавшимися гостями.

– «Ай, хорошо сказала, Скраппи-ханум!» – поклонился мне Рагум, в то время как остальные гости что-то оживленно обсуждали, тихо (по мнению самих верблюдов) перешептываясь между собой. Повернув в их сторону ухо, я уловила знакомое «Хавра» и «ихтыдер» , похоже, так и порхавшие между спорщиками, не замечающих обращенного к ним взгляда хозяина дома – «Ну что, дорогие гости, прав я был или нет?».

– «Ты бил паистине прав, мудрэйший» – поклонился один из старых верблюдов, подслеповато щурясь на меня из-под допотопных, круглых очков – «Разве нэ сказана в Куртэб Сахлэа – Книге Пустыни: «… и встретит она вас словами святыми, И благословлены будут ваши дары»?».

– «Рагум айль-Хаткан мудр и велик» – возразила ему каркающая верблюдица, настороженно рассматривая меня из-под накрашенных чем-то красным бровей, отчего у меня складывалось впечатление, что я разговариваю с клоуном из Макдональдса, однако ее слова скрывали за собой осторожную и не лишенную ума натуру – «Но даже мудрейшие из мудрых могут ошибаться. Разве не сказано в той же Куртэб Сахлэа: «Надежда мешает трезвому взгляду»?».

– «Начало – пора деликатная» – нахмурившись, парировал Рагум – «Не следует ее торопить, словно телегу со свежими смоквами, ибо дорога частенько ведет под уклон. А что на это скажет наша гостья?».

– «Несмотря на участившуюся критику ингибиторов АПФ я считаю, что их использование в терапии неотложных состояний как минимум, оправдано, если не показано» – задумавшись, на автомате выдала я, постаравшись в отместку за непонятные мне, «высокоученые» речи сказать что-нибудь не менее вычурное и бессодержательное – «Ваша ученая беседа, о гости, проливает бальзам на мой иссохший в пустыне глупости разум, но я даже и не собираюсь притворяться, что понимаю ваши намеки. Речи ваши слишком мудры и возвышенны для столь неумной кобылки, увы. Но если я правильно поняла суть вашей беседы, вы хотели бы узнать, та ли я крылатая вестница из ваших легенд? Тогда вынуждена вас огорчить – нет, я вот так не думаю. Конечно, если бы я хотела чего-то добиться от вас, то наверное, попыталась бы сыграть роль какой-нибудь «подруги Всеединого», но я не собираюсь отвечать злом на добро».