Gedzerath - Рождение легиона

– «Милая, это просто невозможно!» – удивленно ответила Бабуля, украдкой переглядываясь с Дедом, прищурившего на меня глаза и еще громче засопевшего заново набитой трубкой – «Мы уже отослали ему приглашение, как и многим другим нашим родственникам. Хотя мы и думали, что все торжество пройдет в столице, как говорила твоя подруга, они все хотели остановиться у нас перед поездкой в Кантерлот. Думаю, они только обрадуются тихому, скромному, очень семейному торжеству, хотя мне и непонятно, почему ты настаиваешь, чтобы он не приезжал».

– «Ну… Считайте это плохим предчувствием» – выдавила я из себя, бесцельно шаря копытами по краешку стола – «Я просто волнуюсь, что что-нибудь пойдет не так, и… Ну… А точно ничего нельзя с этим сделать?».

– «Нет, милая. Ничего» – отрицательно помотав головой, Бабуля поднялась и начала собирать со стола отставленные чашки и блюдечки из-под варенья. Кажется, моя просьба обидела ее, но я все же надеялась как-нибудь избежать этой встречи с монстроподобным любителем арбузов и сидра, во сне, немало поспособствовавшим превращению свадьбы в фарс – «А теперь – марш в подвал! Вода нагрета, да и бочка уже давно тебя заждалась».

*БА-БАХ*

Грохот распахнувшейся двери заставил посетителей Сахарного Уголка вздрогнуть и шарахнуться в стороны, освобождая проход к большой, набитой сластями витрине. Несколько жеребят, рассматривавших спрятанные за стеклом сладкие сокровища, испуганно юркнули за ноги своих матерей, когда я, с грохотом сошедшего с рельс паровоза, ворвалась в эту обитель кариеса и диабета, и лихим прыжком, нимало не смущаясь толпившейся вокруг кучи покупателей, сиганула на прилавок. Радостно улыбающаяся Пинки только и успела, что протянуть пакет с покупками очередной покупательнице, как моя нога уже обвилась вокруг ее шеи, таща ее куда-то назад, в подсобные помещения магазина.

– «Нам нужно поговорить!» – прорычала я, громко топая оставшимися тремя копытами, утаскивая розовую кондитершу в очередную дверь, под изумленные, испуганные возгласы небольшой толпы – «Сейчас же!».

– «А-га!» – придушенно просипела кудрявая кондитерша, на чьей морде, как приклеенная, красовалась подозрительная улыбочка – «Наверх… В комнату…».

*ШАРАХ*

– «Аииииии!».

Пулей взлетев по лестнице, я слегка притормозила, но тотчас же поняла, что наш путь вряд ли может лежать куда-либо еще, кроме как в резную, фигурную дверь веселого розового цвета, украшенную белоснежными сердечками. Не рассчитав своих сил, я слишком сильно шарахнула по тонким доскам обутой в стальной накопытник ногой, и в ответ, едва не получила по носу отскочившей от стены дверью, из-за которой донесся подозрительно знакомый писк. Отшатнувшись, я мгновенно приняла решение брать комнату штурмом, и лихим броском закинув туда Пинки, ворвалась внутрь следом за ней.

«Уютная» – это первое слово, словно само собой, приходило на ум при виде небольшой, какой-то «девчачьей» комнаты розовой пони. Повторяя стиль всего Сахарного уголка, она была украшена множеством милых рисунков в виде детских игрушек, цветов и улыбающихся мордашек. Бежевая мягкость стен оттенялась яркими, кричащими цветами окантовок, выполненных в виде гирлянд, елочных игрушек и фигурок танцующих пони. Желтые занавески на окне, мягкая кровать с кучей больших и маленьких подушек, пестрое, словно лоскутное одеяло дополняли образ «комнаты восемнадцатилетней девчушки», как определил для себя ее дух, занятый какими-то непонятными мне размышлениями. Единственная вещь выбивалась из порядка, царившего в комнате Пинки Пай – приоткрытая дверца шкафа, едва слышно поскрипывающая под невидимым мне сквозняком, вновь слегка пошевелилась, чтобы мгновенно закрыться, стоило лишь мне повернуть в ее сторону настороженно обшаривающие комнатку глаза.

– «Это твой крокодил следит за мной налитыми кровью глазами?» – ненавязчиво поинтересовалась я, поправляя кованые, украшенные внушительными шипами накопытники. «Варварство! Варварство и пережиток мрачных времен!» – был вердикт врачей, запретивших мне и думать о том, чтобы вновь, как в старые добрые времена, набить на копыта подковы и забыть про тяжелые, неудобные стальные нашлепки, крепко устроившиеся на моих ногах – «Чего этому зверю опять нужно? На этот раз я не буду убегать, а оттащу его тушку к опытному таксидермисту! Я не забыла, как он пугал меня, прячась в моей банной бочке!».

– «Эй, не вздумай обижать Флаттершай!» – сердито нахмурилась Пинк, вылезая из-под кровати с дудкой, запутавшейся у нее в гриве – «И никакие у нее не завалившиеся глаза! Вот, погляди!».

– «Иииииип!» – пропищала желтая пегаска, мгновенно извлеченная из шкафа и предоставленная мне на обозрение хозяйкой комнаты – «Ой… Хе-хе… Э-э-э… Привет, С-с-с-краппи».

– «И тебе привет, нервная ты моя!» – буркнула я, опуская копыто, недобро сверкавшее стальными, пирамидальными шипами обувки – «Ты тоже вернулась из этого вашего отпуска? Как вам экзотическая страна? Много местных спасли?».

– «Да-да-да, я тоже… Уже… Много…» – тихо пропищала пегаска, делая судорожные попытки вырваться из лап розовой подруги, держащей ее перед собой, словно плюшевую игрушку – «Эммм… Кажется, мне пора идти… Если вы не возражаете…».

– «Глупая, конечно, мы возражаем!» – выкрикнула Пинки. Закружившись по комнате, розовый смерч подхватил меня, Флаттершай, и спустя несколько секунд, мы с желтой пегаской оказались лежащими на пружинящей, словно батут, постели, из-под которой уже торчали, подергиваясь, ноги любительницы вечеринок, что-то напряженно разгребающей в невидимых постороннему глазу завалах. Грохот и скрежет, доносившийся из-под нас, наводил на мысль о буксующем экскаваторе, и кажется, я даже и не особенно удивилась, услышав бьющийся звук чего-то большого, что явно никак не могло поместиться под эту невысокую кровать. Ну что же, Пинки есть Пинки…

– «ТА-ДААААА! А вот и оно!» – радостно выкрикнула розовая земнопони, выскакивая из-под своего ложа с каким-то увесистым сундучком, почему-то привлекшим нездоровое внимание сидевшей рядом со мной пегаски – «Это именно то, что доктор прописал!».

– «Уууууу, это что, нужно Скраппи, да?» – внезапно отбросив весь испуг и смущение, заинтересованно протянула Флаттершай, вытягивая шею не хуже заправского жирафа – «Ей тоже понадобилась твоя помощь?».

– «Конечно, глупая!» – расхохоталась розовая пони, плотно закрывая дверь и выставляя обитый железом сундучок на середину комнаты. Подскочив к постели, она резко дернула за один из углов, стягивая лежавшее под нами одеяло, да так ловко, что мы успели только синхронно пискнуть, как две испуганные мыши, оказавшись на полу вместе с лоскутной материей, уже занявшей место возле заветного сундучка – «Я так и знала, что Скраппи обязательно заглянет ко мне за помощью, поэтому и почувствовала, что нужно пригласить именно тебя! Знаешь, какого зверюгу она приручила?!».