Gedzerath - Рождение легиона

– «Ну это просто не честно!» – сетовала я на судьбу, нога за ногу плетясь обратно в пещеру. Обещанная свобода оказалась лишь более комфортабельной камерой с большим зарешеченным окном, через которое я могла видеть свободу. Видеть – и только. Я была заперта здесь не менее надежно, чем в камере королевского дворца, и наверное, лишь обида на весь мир и нежелание сдаваться не позволило мне просто лечь – и сдохнуть, пополнив своей тушкой коллекцию из костей, торчащих между подмытых водой камнями.

«Кстати, а откуда тут кости, а?».

Застонав, я поплелась по каменистому берегу озера, то и дело выхватывая взглядом множество посеревших от времени костей, торчащих из-под камней. В основном это были крупные трубчатые кости, но однажды я нашла и целый скелет, удобно устроившийся под скальным навесом пещеры, среди покрывавшего его мха. Три пары конечностей, ржавая труха, похоже, когда-то бывшая доспехами и острые зубы заставили мое сердце пропустить удар – похоже, передо мной лежали останки ночного стража, но как…

«Ах да, тогда их называли фестралами».

Ну что ж, видимо, древние легенды не врали. Грустно покивав головой, я пошарила вокруг, смутно надеясь на какую-нибудь находку, способную скрасить мне время, а потом, от нечего делать, принялась носить в этот угол небольшие, круглые камни, вскоре, скрывшие под собой тело давно почившего существа.

– «Забавно, и зачем я это делаю?» – лениво размышляла я, становясь на берегу озера и среди мелкой ряби бегущей воды пытаясь высмотреть хоть какой-нибудь путь на островок, не предусматривающий купания в ледяной воде. Увы, такового не предвиделось, и скрипя зубами, я медленно и очень осторожно, погрузилась в подхватившую меня воду, продолжая, сквозь зубы, разговор сама с собой. Это позволяло не только контролировать свое дыхание, но и хоть как-то отвлечься от моего нынешнего положения, перебарывая нарастающее желание бегать, визжа от страха за свою жизнь – «Брррррр! Ну что они, не могли устроить тут теплый геотермальный источник? Если уж умирать, то хоть в теплой ванне, с бокалом… Бррррр, холодрыга… шампанского в одной ноге и портретом любимого в другой! Ауч! А этот камень почему такой острый?!».

Побарахтавшись в ледяной водичке, я наконец выбралась на берег островка, не преминув при этом рассадить себе ногу о какой-то острый камень, торчавший среди обкатанных течением голышей. Вновь громко посетовав на судьбу, я принялась за обследование этого странного островка, и как выяснилось – не напрасно. Ну ничем он не напоминал мне естественное образование, которое уже давно было бы смыто плещущейся вокруг водой. Округлые камни явно не походили на те острые обломки, которые вываливались из стен коридора и пещеры, поэтому я не преминула разгрести большие, тяжелые каменюки, явно притащенные откуда-то издалека, с колотящимся сердцем слыша позвякивание и скрежет металла.

– «Ох ты!» – похоже, я разворошила древнюю могилу, наполовину размытую за много-много лет и превратившуюся в неглубокий бассейн. Небольшой скелет фестрала лежал в чем-то, от чего осталась лишь мутная взвесь да следы дерева на крупном камне – плоском, словно основание памятника или алтаря. Когда-то это был некрупный мышекрылый пегас, и я с удивлением разглядывала тонкие, словно прутики, косточки крыльев, стронутые со своего места беспечной водой, просачивающейся в эту чашу сквозь оставшиеся камни невысокого погребального кургана, аналог которого я соорудила на берегу. Побелевшие от времени и воды кости наполовину погрузились в принесенную водой грязь, и тем заметнее был блестящий, покрытый ноздреватыми отложениями доспех, прикрывавший правую ногу фестрала.

– «Ого!» – не в силах сдержать восхищенный вскрик, я протянула ноги, чтобы достать чудесную вещь, непонятно сколько пролежавшую в этой могиле – и остановилась. Выгнутые наружу щитки, скрепленные чем-то вроде мелкой, изящной кольчуги, с нанесенным на каждый из них рисунком, скрытый наслоениями грязи и солей, наполовину выдвинутые из практически незаметных среди гравировки и отложений ножен сияющие молочно-белым светом клинки, на которые не налипло ни крупинки грязи – я уже видела этот понож, причем не далее как сутки назад! Древняя гравюра в старой книге, освещенной желтоватым светом накрывшего нас купола, стремительная поза готовой ринуться в атаку кобылы… – «Блин, да это же останки Найтингейл!».

Пещера закружилась у меня перед глазами, и мне понадобилось присесть на отодвинутый мной ранее камень, чтобы хоть как-то собраться с мыслями, суматошно скачущими у меня в голове.

«Найтингейл! Но как? Как я смогла найти ее могилу, если книга была почти общедоступна в этой библиотеке? И как это сочетается с тем, что сказал мне этот облысевший пониподобный хрен в подземельях, так загадочно исчезнувший после битвы? «Ищи когти, и звезды укажут тебе путь!» – так, кажется, он говорил? Ох блин, ну что за мистика, а? Почему моя жизнь все эти два года напоминает игру в жанре «хоррор-квест»? Ладно, ладно, успокойся, давай просто успокоимся и посидим, малышка. Что бы там ни случилось, мы теперь заперты в этой пещере. Жаль, конечно, что такая чудная вещица будет похоронена под центнерами камней, которые мне придется как-то навалить сверху на размытую могилу, но грабить усопших? Неее, это не по мне! Пусть этим занимается какой-нибудь Нереварин или Довакин! [140] Скраппи намекает на “The Elder Scrolls” – серию заслуженно популярных игр. ».

Кряхтя, я стала было подниматься с холодного камня, изо всех сил старавшегося отморозить мне попу и хвост, но оступилась, и плюхнулась в разворошенную чашу могилы. Отплевавшись, я пулей выскочила из холодного вместилища древних костей, все еще чувствуя прикосновения к шкурке останков погибшей здесь пегаски.

«Бррррр! Ну и ощущение! Не хотела бы и я так вот лежать, в таком вот…».

Остановившись, я вновь присела на камень, ощущая, как суматошно скачущие мысли складываются во что-то, что раньше называли озарением, а во времена духа – просто женской глупостью недалеких блондинок.

«Ох нифига ж себе! Вот уж и вправду, носом ткнули! Если мне тут не понравилось уже через несколько секунд, то каково же ей, бедняжке, покоиться в этой пещере, в залитой водой яме? Лишь свет солнца, а по ночам – гнилостное сияние мха, вот и вся память той, кому, по идее, должны бы были соорудить если и не памятник, то хотя бы табличку на Кремлевской стене. Похоже, что еще немного, и вода, подточив ничем не скрепленные камни, размоет древнюю могилу, вышвырнув кости фестралки с головокружительной высоты… Куда? Куда-то в горы, где они и будут валяться, пока не станут добычей оголодавших зверей? Нет, если уж мне придется тут остаться, то хоть потрачу свое время с пользой, и похороню ее где-нибудь… Эх, не знаю, выберусь ли я когда-нибудь из этой пещеры или нет, но пожалуй, я заберу ее с собой. По крайней мере, положу их там, на уступе, где она всегда сможет видеть звезды и луну».