Gedzerath - Рождение легиона

Извлеченная из-под крыла, получившая имя «ягодка» тотчас же разоралась, и, продемонстрировав бойцовский характер, смело описалась на кровать, выразив свой протест против столь наглой эксплуатации и нарушении собственных прав на глубокий, двадцатичетырехчасовой сон, перемежаемый кормежкой. Что ж, похоже, с именем я не прогадала, и в юности, она будет той еще ягодкой…

- «А сына?».

- «А сына – ты назовешь сам» - улыбнулась я, протягивая ему тихонько захныкавший комочек жизни, целый год скрывавшийся как от меня, так и от самых квалифицированных врачей – «Не бойся, положи на нос. Главное, головой не мотай, и он будет держаться сам».

- «Настоящий пегас!» - вновь надломившимся от эмоций голосом, прохрипел муж, глядя, как на его носу оказывается маленький жеребенок, размером не больше копыта жеребца. Очутившись на чем-то мягком, малыш тотчас же стиснул ножки, и словно настоящая летучая мышь, крепко вцепился в затрепетавшие ноздри отца, лежа на широкой переносице, плавно переходящей в лоб Графита – «Настоящий… Настоящий фестрал! Сынок… Солнышко ты мое…».

- «Ну так и назови его – Санни [292] Игра слов. По-английски, Sunny (солнышко, солнечный) и Sonny (сынок) звучат практически неотличимо друг от друга. » - улыбнулась я столь забавному обороту дел.

- «Точно! Точно!» - вдохновившись, рявкнул муж, оборачиваясь к окну и поднимая морду к потолку, словно совершая какой-то ритуал – «Сим нарекаю тебя Санни, мой сын!».

- «Вот и молодец, милый. А теперь – верни ребятёнка туда, откуда взял, Король Лев ты мой, недоделанный!» - хмыкнула я, на всякий случай, выпростав из кровати крыло, и держа его под подбородком Графита. Кто их знает, этих счастливых папаш – а ну как уронит наследника, со страху аль от радости – «Отдай, говорю! Успеешь еще с сыном натетешкаться. Кстати, проставляться будешь? Где будете гулять?».

- «Эммм… Теперь – в Кафе! Только в Кафе! Но учти – спиртного ни капли не принесу! Тебе моих детей кормить!».

- «Вот так всегда!» - надулась я, вспоминая отличный сидр, который варила семья Эпплов, и попробовать который приезжали пони из множества областей громадной страны – «Что же это, мне теперь еще год ждать нового праздника сидроваров?».

- «Переживешь!» - фыркнул черный тиран, но быстро смягчился, увидев мою дрожащую нижнюю губу – «Эй, я принесу тебе коктейлей. Молочных!».

- «Правда? С малиной?».

- «Правда. С малиной» - ласково потерся об меня носом супруг. Я напряглась, но похоже, счастливый папаша так ничего и не заметил, даже пройдясь губами по моему лбу. Выдохнув, я откинулась на кровать, и вновь начала погружаться в приятную полудрему – «Отдыхай, дорогая. Я побуду снаружи – должен же я похвастаться, в конце концов, или нет?».

- «Конечно же должен, наш преданный Графит» - послышался от двери знакомый голос. Вздрогнув, супруг развернулся, и застыл, преданно глядя на входящих в палату принцесс – «Нам с сестрой кажется, что этот день должен запомниться вам на всю жизнь как один из самых счастливых. Я поздравляю вас с рождением жеребят, мои маленькие подданные – знайте, что этим вы обрадовали и меня, и мою дорогую сестру. Ведь что может быть чудеснее на свете, чем появление на свет новой жизни?».

- «Мы благодарим вас, Ваши Высочества, и склоняемся перед вами…».

- «Ну-ну. Не стоит церемоний» - одними губами улыбнулась Луна, со странным беспокойством рассматривая мои крылья, прикрывавшие близнецов – «В конце концов, та новость, которую МЫ хотели бы вам сообщить, сделает их более ненужными… По крайней мере, в неофициальной обстановке».

«Ага. Это там, где количество приглашенных менее пятидесяти или ста, и нет дипломатов или послов. Ох, Луна-Луна…».

- «Скажем так – просто спросить» - мягко поправила сестру Солнечная Принцесса, плотно прикрывая за собой дверь, тотчас же окутавшуюся золотистым сиянием – «Скраппи, не можем ли мы поговорить с тобой наедине? С разрешения твоего супруга, конечно же».

- «Всегда рад быть полезен, Ваше Высочество!» - браво рявкнул муж, впрочем, осекаясь, когда из-под моих крыльев донесся громкий, раздраженный посвист проснувшихся жеребят – «Простите, Госпожа, но я считаю себя обязанным дерзновенно просить вас умерить свой Глас в присутствии моих жеребят. Готов понести заслуженное…».

- «Ты можешь идти и праздновать, МОЙ дорогой Графит» - дернув ушами, принцесса одарила моего мужа едва заметным кивком – «Отринь все заботы, ибо с этого момента, жизнь супруги твоей и приплода находится в НАШИХ копытах, под НАШИМ покровительством. Празднуй и веселись, а с утра – навести ее тут же, и обещаю, за все твои труды и тревоги, ждет тебя достойная награда, о коей тебе сообщит твоя достойная супружница».

- «Рад служить вам, Госпожа!» - осчастливленный свалившимися на него новостями, окрыленный папаша, с грохотом, вышел прямо через закрытую дверь.

- «Ну вот, а ты говоришь – «попросить». Х-ха!».

- «Я предпочитаю более мягкие методы» - дипломатично улыбнулась аликорн, подходя к моей кровати, заставив меня вжаться в мягкий матрац – «Ну-ну-ну, Скраппи. Что случилось? С тобой все хорошо?».

- «Да… То есть, нет… То есть… Прости!» - голова принцессы все приближалась и приближалась, и наконец, я не нашла ничего лучше, чем разреветься, вцепившись в склонившуюся надо мной шею богини – «Прости! Прости меня! Я не знала, что это было! Зачем вы там дрались? Зачем… Зачем я сделала с тобой все это? Прости!».

- «Все хорошо, моя маленькая» - присев рядом со мной, Селестия обняла мое содрогающееся в плаче тело – «Все хорошо. Что сделано – то сделано, и ты принесла большую жертву, пытаясь исправить все то, что было сделано тобой под влиянием… Кого бы то ни было. Я рада, что все обошлось. Верь мне, я тебя не виню».

- «Ведь это нам пристало извиняться пред тобой, моя дорогая…» - прошептал мне на ухо голос Луны – «Мы делили тебя, сцепились так, как не бывало прежде. Лишь ты смогла нас остановить. Прости нас, если сможешь. Я пойму, если ты не захочешь нас больше видеть».

- «Я не… Я не нехочу…» - шмыгая носом, я обняла двух царственных сестер, осторожно вытиравших слезы с моих глаз своими мягкими носами – «Прости меня… Мама…».

- «Моя Скраппи… Мой маленький, пятнистый кентурион».

- «Мне есть за что извиняться» - опустив голову рядом со мной, на подушку, призналась Селестия, глядя своими лавандовыми глазами на обнимающую меня сестру – «Я долго вынашивала этот проект, долго трудилась, пытаясь найти кандидата в принцессы, и даже вырастила его, создав из ничего, взрастив его из пробирки. Но судьба властна и над нами – я поняла и приняла это, и вовсе не сержусь на неудачу. Луна достойна называться твоей матерью больше, чем я – она вырастила, выпестовала тебя, в то время как я… Но поверь, эти дни, когда за мной, по коридорам большого подземного убежища, бегала молодая, искусственно выведенная пегаска, весело стрекоча своими крылышками, были одними из лучших для меня за много сотен лет».