Gedzerath - Рождение легиона

– «Не напоминай, ладно?» – простонала я – «Ну почему никто не помнит обо мне ничего хорошего, а?».

– «Так мы и вспоминаем самое хорошее и доброе, кентурион!» – делано возмутился Буши Тейл под смех окружавших нас легионеров – «Только самое доброе, Раг!».

Я не знаю, что заставило меня взглянуть в ту сторону. По прошествии долгих лет, я так и не поняла, была ли это судьба или какой-то хитрый план моей наставницы и подруги, но даже сейчас я предпочитаю не задумываться о причинах своего поступка, а уж тем более о том, что было бы, если бы я оказалась чуть менее наблюдательной… или везучей.

– «Тпррррууууу!» – рявкнула я, пихая боком рысившего рядом Буша – «Всем стоять!».

– «Что случилось, командир?» – подобравшись, шагнул ко мне Хай – «Опять что-то увидела? Зебры?».

– «Опцион ты что, пытаешься меня подсидеть? Нет? Тогда убери это озабоченное выражение со своей морды!» – зарычала я, пристально глядя в темноту одного из располагавшегося слева от нас переулков, уходящего куда-то вглубь квартала, прочь от ярко освещенных центральных улиц – «Кажется, я видела двух полуголых верблюдов, слишком быстро свинтивших при нашем появлении. И кажется…».

– «Что?».

– «И кажется, они тащили с что-то с собой. В общем, Хай и Буш идут со мной, остальные стоят тут, охраняя золото. Максимальная готовность, сигнал – три зеленых свистка!».

– «Вот за это тебя и любят, кентурион!» – с ухмылкой произнес Буш, углубляясь вслед за мной в темноту переулка – «Ты всегда умеешь найти приключения на свой круп».

– «Ага. А еще она всегда очень четко и недвусмысленно выражает свои мысли» – хмыкнул Хай, как всегда, в момент напряжения, начиная обсуждать своего командира, очень быстро создав мгновенно распространившуюся среди моих подчиненных традицию – «Я просто мечтаю услышать когда-нибудь ее лекцию в моем бывшем колледже. Думаю, будущие психологи пачками с ума сходить будут».

«Да где же… Вот только что тут видела… Впрочем, пофигу – пойдем по запаху».

– «Встать!» – сердито нахмурившись, сказала я, останавливаясь возле нескольких особо пахучих куч мусора и тряпья, из-под которых выглядывали длинные, грязные шеи с плешивыми головами – «Подъем, организмы !».

Зашевелившись, куча распалась на трех тощих, вонючих верблюдов, кутающихся в грязное, смердящее тряпье. Слегка отодвинувшись друг от друга, они прижались к стене и заунывно, противно заголосили резкими, как рев ишака, голосами.

– «Кентурион, это же просто нищие» – крикнул мне на ухо Хай, стараясь перекричать заунывные причитания и вопли, вырывавшиеся из вонючих пастей местных дервишей – «Это ж просто… Пойдем отсюда, а?».

– «Не знала, что ты настолько привередлив, Хай» – хмыкнула я, отпихивая ногой наиболее горластую пасть, явно не озонировавшую воздух неподалеку от моей мордочки.

– «Может, мне их маленько потрясти?» – столь же громко осведомился Буш, которого, казалось, абсолютно не смущала разница в размерах верблюдов и среднестатистического пони. Увидев качнувшегося к ним декана, дервиши лишь плотнее прижались к стене и завопили еще громче и пронзительнее. Хуже было то, что из темноты переулка им стали отвечать другие, столь же противные голоса, поэтому я решила закончить этот, ставший уже привычным для меня фарс.

«Что это? Просто тень, или между ними и этой стеной действительно подозрительно много места?».

– «Прочь!» – рыкнула я, распихивая ревущих верблюдов животворящим пинками – «Пошли отсюда naher, саксаулы huevy!».

Словно по команде, нищие захлопнули пасти и, опасливо косясь на мои блеснувшие в темноте клинки, ползком-ползком, уволоклись куда-то в темноту.

– «Ловко!» – оценил произошедшее Буш, убирая копыто с короткого меча, прицепленного к его боку – «Теперь понятно, почему никто не сомневается в твоем праве командовать этой сотней».

– «Ты мне льстишь. Просто у меня богатый опыт общения с этой публикой» – пожала плечами я – «Ну, или не совсем у меня, но… В общем, за тысячи лет бомжи так и остались бомжами. Ничего нового».

«Какая подозрительная куча тряпья. Интересно, что же они тут прятали от таких, как мы? А то, что от пони, нет никакого сомнения, иначе они бы так не старались защитить свое сокровище».

– «Мне помочь?» – спросил Хай, присоединяясь ко мне. Кивнув, я продолжила ворошить грязную кучу тряпок, отбрасывая в сторону куски какого-то мусора. Несмотря на отвратительный запах, мое сердце стучало все чаще и чаще, словно я знала о том, что именно я должна была отыскать в этой куче навоза.

«Иногда и в куче навоза можно найти жемчужину. Главное – не проглядеть».

– «Ах ты ж конский редис!» – ошарашено выдохнули легионеры, когда из очередного мотка заплесневелой материи показалось неподвижное, грязно-серое крыло. Стоило лишь мне потянуть за него, как из глубины кучи послышался тихий, захлебывающийся плач. Мое сердце сделало кульбит и рухнуло куда-то в желудок.

– «Быстро! Быстро и аккуратно!» – скомандовала я. Мне очень не понравилась патологическая подвижность пегасьего крыла, лежащего в странно вывернутом положении и демонстрировавшего мне грязные, скомканные пуховые перья своей внутренней поверхности – «Давайте мечами!».

– «Не стоит, командир. Мы рискуем вспороть не то, что нужно в этой темноте» – хладнокровно отозвался опцион, с удвоенной энергией копаясь в тряпье – «Стонет – значит, дышит, а следовательно, жив наш сородич. Мы и копытами поработаем».

– «Эй, это моя фраза, умник!» – фыркнула я, движением рычажка заправляя клинки обратно в понож. Однако он был прав, и мне нужно было держать себя как кентурион. Вот что со мной делает отсутствие брони!

– «Кажется, нашли» – пробормотал мой опцион, в то время как Буш нахмурился и встал, глядя в глубину темного переулка, из которого уже доносились осторожные шаги мозолистых ног – «Эй, да это же пегаска!».

– «Кентурион, у нас проблемы» – прогудел декан, зубами вынимая из ножен свой клинок – «Иф там пять или фефть. Фоохушены и нафтхоены рефительно».

– «Помоги ему!» – приказала я опциону, осторожно снимая последние куски рванины с сереющего в полутьме переулка тела. Передо мной, дрожа от тихого плача, лежала грязная, серая пегаска, уткнувшая голову в обшарпанную глиняную стену. Ее крылья безжизненно раскинулись, причем одно из них вывернулось едва ли не наизнанку, и по неестественным утолщениям у их оснований, анатомически невозможному углу изгиба суставов и костей я поняла, что случилось самая страшная вещь, которая только могла произойти с крылатой лошадкой этого мира.

«Сломаны, причем в нескольких местах».

– «Не надо… Пожалуйста…» – не открывая глаз, бормотала она, сотрясаясь от тихого плача – «Что угодно… Только не надо…».