Виктор Власов - Последний рассвет

Ум Шуинсая был затуманен — он не мог поверить происходящему и давал себе клятву оказать помощь Суа, но Время правило свои планы, изменить которые не в силах и Тэнно. Мастер решил незамедлительно повидать девушку в заточении, несмотря на запрет…

Шуинсай с деловитым видом вошёл во дворец и поднялся на третий этаж, где располагались покои сестры и тётки императора. Суа держали под домашним арестом. У позолоченной ширмы под аркой, украшенной орнаментом лотоса, стояли два высоких могучих охранника с копьями. Выпятив мощную грудь, глядели строго вперёд, их лица — неподвижны, ничего не выражают. Подойдя к воинам, Шуинсай склонил голову, они в свою очередь поклонились, не отводя глаз.

Суровые, надёжные, настоящие бойцы… Воспитанники Лао. Шуинсай смутно припомнил их: когда-то вместе принимали участие в ловле группы шпионов, которые напали на дворец. Он ещё тогда спас Мотохайдуса…

— Мне нужно встретиться с принцессой, — попросил мастер.

— Сэнсэй , нам запрещено пропускать, кого бы то ни было, кроме сёгуна и советника императора, — как бы оправдываясь, ответил один.

— У вас есть дети?

— Да-да, — перебросив вес на левую ногу, закивал один охранник.

— У меня мальчик и девочка! — улыбнувшись, убрав копьё, радостно оповестил другой. — Риуу — семь лет, а Саюри — восемь.

— Я и Лао воспитаем из них прекрасных воинов — вашу гордость! — пообещал Шуинсай.

Услышав обещание уважаемого и знаменитого мастера, охранники растерялись, их глаза забегали, противоречивые чувства тронули сознания лёгкой дымкой соблазна. Поддавшись внезапному вдохновению, второй здоровяк заголосил:

— У меня тоже! Мальчику скоро девять…

— Знаете, что нам будет, если кто-то увидит и донесёт сёгуну ?.. — вымученно спросил первый. Второй заволновался, кидая по сторонам тревожный взгляд.

— Догадываюсь, — серьёзно ответил мастер. — Моя беседа не займёт и трёх минут.

Скрепя сердце, Шуинсая пропустили.

Пройдя короткий коридор, тускло освещённый потухавшими свечами в золотистых подсвечниках, Шуинсай отодвинул шёлковую фусума , украшенную большими рисунками изящных стволов цветущих слив, пропадающих в молочно-розовом тумане на фоне снежного пика Фудзиямы. От насыщенного аромата хвои, смешанного с ванилью и ладаном, сильно кружилась голова — мастер сельского додзё не привык к столичным благовониям, резким и густым.

Покои сестры императора представляли собой несколько огромных комнат, оформленных в старом стиле. На стенах красовались пейзажи Ямато работы самого Кано Эйтоку, картины других известных художников, иллюстрировавших буддийские сюжеты, портреты самураев. Вдоль стен в больших сине-зелёных, нежно-алых, бело-красных фигурных подставках выставлено оружие, идеально отполированное до блеска. На стеллажах покоились свитки в специальных футлярах из керамики, тростника и войлока, старинные толстые книги, мраморные статуэтки драконов и других мифических зверей. Единственное, чего не наблюдалось — цветов. Покои Суа походили на музей. Каждая комната предназначалась строго определённому делу. Обучению, тренировке, отдыху и сну. Аромат доносился из спальни — нагретая жаровня испаряла эфирные масла из маленьких кусочков пахучего вещества, разложенных на слюдяные пластинки.

Мастер очутился в покоях сестры императора: в прозрачном сумраке, напоённом ароматами кодо . Увидел худую сиамскую кошку молочного цвета, которая, широко зевнув, сверкнула красными глазами. Протянув лапы, кошка положила голову на циновку, где спала Суа. Янтарные лучи, пробравшиеся из неплотно закрытых сёдзи балкона, обрисовывали в полумраке её, мирно лежащую на скромной циновке, озаряли зелёную глазурь ночного убранства, превращая золотой орнамент в огненный сполох. Её спокойное лицо — нежно-белое, как цветы хризантемы. Губы — алые, цвета закатного солнца, приоткрыты. Чёрная чёлка неровно спадала на лоб, очень ей к лицу.

Собравшись уже покинуть комнату, Шуинсай услышал шорох одежды, обернулся. Почудилось, что какое-то волшебство пробудило её ото сна. Она стояла на коленях и подняла руки так, что убранство обрисовало грудь, торопливо вынула заколки — волосы плавно прикрыли уши, спрятали сверкающие в мочках золотые серёжки. Облокотившись не левую руку, правой рукой Суа рывком стянула убранство, обнажилась. Тело девушки — крепкое, красивое, казалось, вылепленное богами. Оно матово-алого цвета, как молочная пенка, под закатными лучами. Суа предстала перед наставником в полном расцвете и очаровании юной женственности.

— Я знала, что ты придёшь, видела сон!.. — голос девушки подавленный, едва не срывающийся в плач, жалостный. Глаза Суа влажно сверкали, она сбивчиво повторила — «Когда душу переполняет искренняя радость, её капли выступают на глазах» — она стояла на коленях, милая и простая, и глаза лучились неописуемым восторгом.

Медленно поднялась и подошла, опустила подбородок на плечо Шуинсая, заплакала.

— Суа, — он медленно погладил девушку по волосам, попытался сказать, мол, перестань, но язык не поворачивался: мастер утратил способность мыслить здраво. И наконец, собравшись с духом, отодвинул принцессу движением лёгким, но решительным, и его проницательный взгляд утонул в её заплаканных глазах:

— Не могу, девочка моя, не стану… — На застывшем лице печать порядочности и сдержанности.

Суа вдруг покраснела, багровые жилы вздулись на шее:

— Я лучше твоей старухи в тысячу раз, так возьми меня!

Словно обжёгшись, мастер отпрянул, оттолкнул её. Мерцающие комнатные огни осенили его багровым ореолом.

— Ты же сестра самого Тэнно, — осуждающе произнёс он. — Делай, что подобает!

Повернувшись, он быстро покидал покои, поневоле вспоминая, какой остротой ума и дальновидностью отличался совсем недавно. Если позволить мимолётным чувствам взять верх над голосом разума, случится непоправимое: он потеряет честь.

Злобной фурией Суа выскочила из спальни, принялась яростно разбрасывать попадавшиеся под руку предметы.

— Тише, девочка… — женский шёпот, негромкий и властный, остановил буйную. Принцесса так и застыла с расписной фарфоровой вазой в руках.

Краска прилила к лицу Суа: её позор видели! И в тот момент, когда страх всё ещё пересиливал ярость, готовую обрушиться на незваного свидетеля, кем бы тот ни был, из темноты шагнула…

— Саюке! — девушка метнулась к старшей подруге.

— Тише, тише… — повторила та. — Ты многого не знаешь, милая. Послушай меня, послушай…

Суа затихла, обнимая шею Саюке. Женщина провела по волосам принцессы, прижала её грудью к себе.

— Суа. Тебе и мне… нам угрожает смертельная опасность, — говорила женщина тихо и ровно. — Ямамото и Сендэй раскрыли мне имя настоящего изменника… Это наш покровитель.