Виктор Власов - Последний рассвет

Сумасшедшая! Шуинсай пошарил вокруг, нащупал что-то похожее на берцовую кость, пододвинул к себе несколько рёбер — вооружился.

— Что, боишься? — женщина блеснула единственным глазом. — Зря!.. Это я так, пугаю, чтобы не скучно век коротать. Кости-то остались от прежних жильцов — сгноил их тут ещё свёкор покойный.

Она встала и без боязни подошла к Шуинсаю, уселась рядом. Длинные бледные волосы, белое лицо, выцветший глаз, но как будто ни одной морщинки.

— Ты, господин, не гляди, что крива — вишь, не беззубая ещё!

Наверху затопали охранники, послышалась ругань, затем с потолка полилась вода — видно, кто-то всё-таки изловчился зажечь циновки.

— Эй, мастер, — решётка откинулась, и Шуинсай увидал Чонг-Ву…

В сопровождении телохранителей генерал Мицухидэ въехал во двор замка Имагавы. Вокруг него ещё толпился народ, но уже никто не прорывался за ограду. Большинство беженцев разошлись по домам и как-то обустраивались на пепелище — якудза жёстко восстановили дисциплину в крестьянском войске.

Генерал степенно спустился с коня — ступил сперва на хрустнувший хребет стремянного, затем на землю. Имагава ждал его на втором этаже замка, в приёмном зале. Поднявшись по деревянной лестнице, Мицухидэ увидел вассала своего врага восседающим на мягком футоне . Имагава и не подумал встать. Напротив, весь его вид выражал оскорблённое достоинство и надменность.

— Можешь не падать лицом в пол, — разрешил Имагава, — ты, покоритель эмиси . Но я, потомок рода, владеющего разорённым тобою городом, слушаю твои оправдания, Кено Мицухидэ, слуга прохвоста!

— Владевшего, но не владеющего, — поправил Мицухидэ, ничуть не смущённый. — Встань, склони голову и поблагодари меня за то, что я верну тебе и твоему роду этот город, когда мы заключим почётный союз.

Осмыслив сказанное, Имагава стал наливаться гневом, его жирное лицо покраснело, налилось кровью до фиолетового оттенка. Подбородки задрожали.

— Ты! — пискнул он. — Бандит! Я тебя сгною! Я тебя казню на площади! Голова твоя будет висеть на воротах, а тело пожрут крабы!

Мицухидэ оглядел ряды самураев, выстроившихся по периметру зала с обнажёнными катанами в руках.

— Ты не хозяин даже в этом замке, Имагава Нибори, — спокойно заявил Мицухидэ. — Приведи-ка сюда хотя бы одного из твоих заложников. Знаешь ли ты, где они сейчас?

Спустя четверть часа в зал на четвереньках вполз начальник замковой стражи и упал перед господином, носом в ноги.

— Бежали! — дрожа всем телом, пролепетал он.

— Как бежали?! — всполошился Имагава. — Куда бежали?

— Поищи в арсенале, — посоветовал Мицухидэ. — Там, где у тебя бочки с порохом.

Имагава пнул в лицо горе-служаку, и тот, в кровавых соплях, поспешил убраться. Ещё на четверть часа зал погрузился в молчание, пока злосчастный начальник охраны вновь не появился в проёме дверей — трясущийся, как лист на ветру. Рот его кривило, щёки колыхались, а глаза скакали вразнобой.

— ТАМ!!! С огнём! Двое…

— Двое! — подтвердил Мицухидэ. — Из шестерых…

Имагава Нибори опасливо заозирался. Ему всерьёз стало страшно за собственную шкуру — а ну как вот сейчас, откуда ни возьмись, в его толстую шею тихим плевком вопьётся отравленный дротик! Остро захотелось стать крошечным и скользким. Он сглотнул.

И вдруг…

— Господин! — из-за фусума к Нибори метнулась тонкая девичья фигурка в ультрамариновом кимоно, сверкнули крупные сапфиры на шее и запястьях. — Старая людоедка сбежала! Я видела, она ищет меня в моих покоях! Защити меня!!!

Мицухидэ вздрогнул.

— Кто ты, дева?

— Это моя жена… — почему-то сообщил растерянный Имагава. — Старшая дочь Бадафусы…

— Оды? — тупо уточнил Мицухидэ, теряя самоконтроль.

Вечернее солнце освещало нестройные ряды пеших асигару — копейщиков и аркебузиров, брызгало золотом и бронзой на доспехах самурайской замковой конницы. Новоявленные союзники принимали доклады командиров подразделений.

Надменный жирный Имагава, и рядом с ним прославленный покоритель варваров севера Мицухидэ, предатель.

На рейде, не входя в порт, качалась старая посудина каррака. С её палубы на берег смотрела женщина в синем. Саюке не понимала, как Мицухидэ договорился с Имагавой — кто они теперь, друзья или враги Трёх Тигров? Асахара, следивший за генералом, ещё не вернулся…

От поднявшегося ветра сосны скрипели, качались, стонали. Снег сыпался с их ветвей, и, подхваченный холодными потоками воздуха, превращался в белые вихри. Они, жалобно завывая, кружились и морозили обветренные лица самураев, прибывших на заставу защищать подходы в Айти. Безустанно немногочисленные отряды генерала Риозо, одного из военачальников Оды Бадафусы, возводили оборонительную линию в долине между юго-восточными отрогами горного хребта Кисо, над которой господствовали три хирадзиро : с севера — Синсиро, с юга — Тахара, и между ними, практически посередине, Тоёхаси. Мощная каменная твердыня Ниренги стояла подле кипарисовой рощи на холме высотой в сотню сяку . Она величественно возвышалась над снежно-серой долиной, являлась на редкость удачной опорой для броска в любом направлении. Земляная насыпь, соединяющая эти равнинные замки, надлежаще укреплённая, могла сдержать натиск войска любой численности и силы, давала равно прекрасные возможности для нападения издали и вблизи. Потерять форпост оборонительного рубежа Айти — значило лишиться щита.

Воины рыли глубокие рвы, ставили заграждения и возводили насыпи. У них также имелись скрытые ловушки на реке Асакура, которую армии Белого Тигра придётся форсировать не один день. Немолодой, но чрезвычайно усердный Риозо и его новый сподвижник, предатель Мицухидэ не должны были пропустить врага — любой ценой! Самураи роптали по поводу медлительности первого военачальника и не доверяли второму, который имел непривычный северный выговор и разговаривал исключительно с теми, кого знал и кого сдал в распоряжение Оды.

Риозо говорил безостановочно: подбадривал, иногда и журил сотников, они в свою очередь вдохновенно руководили самураями своих тайки , но стоило тому замолчать, уйдя в мысли, на лицах уставших воинов появилось выражение растерянности и досады, они принялись возбуждённо задавать вопросы:

— Сколько дней ненавистному генералу Хавасану идти до нас по северному ущелью?

— Какова оснащённость войска Накомото, давно ли доносили разведчики?

— Как скоро достигнет линии укреплений войско Ёсисады?..

…который гонит отступающего Токугаву, не давая передышки и по пути разграбляя провинцию за провинцией…

Негромкие переговоры воинов Мицухидэ, бывших самураев Белого Тигра, походили на жалобные причитания. Они особенно не желали встречи с Хавасаном и Накомото, а некоторые даже порывались прикончить предателя-генерала, сдавшегося не самому Оде, а всего-то девчонке, дочке Бадафусы. И что на него нашло?!