Виктор Власов - Последний рассвет

Необычная тишина отозвалась дрожью в нервах. Пролетая над долиной, дико вскрикнула одинокая птица.

— Что с вами такое? — прошипел сёгун , недоверчиво осматривая командиров.

Чуть передохнув, Хавасан всегда стремглав бросался в бой, но теперешняя неторопливость беспокоила, настораживала. В задумчивости полководец застыл, неподвижно глядя в одну точку на земле. Ждали решения командиры, выстроившиеся в ряд за его спиной.

— Накомото, когда лучше напасть? — раздражённо бросил Хадзиме.

Уста присутствующих будто опечатаны сургучом молчания.

— Или вы размякли, ничтожества? — подскочив к двум генералам, Ёсисада вдруг схватил одного из них за грудки, остервенело потряс. Острие речей верного соратника императора Тоды нацелилось в самые сердца, но не достигало целей, лишь бамбуковый шест за спиной Хадзиме завибрировал.

Наконец, решив незамедлительно напасть на крепость Тоёхаси, полководцы Белого Тигра засобирались в бой. Каждый яро настраивался на битву и понимал, что падение крепости означало для противника потерю важного района. Её близость к ненавистному Нагоя много значила в войне против клана Оды. Владеющий перевалом держал в руках верховья реки Кисо — границу между миром севера и миром юга Хондо, а также первостепенного значения развилку дорог, уводящих в Кансай.

Одна подобная крепость стоила сотни других.

Не один раз за месяц плавания Суа приходилось наблюдать, как орудия галеона «Princess Scota» несли разрушение и смерть её соотечественникам. Лорд Коридвен, словно бешеный ненасытный крокодил, терроризировал юго-восточное побережье. Корабли Токугавы и Оды многократно окружали галеон то в заливе Исэ, то во Внутреннем Японском море, самураи безуспешно пытались взять его на абордаж, но против «Скоты» трёхмачтовые джонки всякий раз оказывались бессильны. Коридвен, хохоча, дефилировал между громоздкими боевыми платформами, безнаказанно разнося их в щепки орудийными залпами. Португальские купеческие транспорты пытались лишь отстреливаться мушкетным огнём, изредка у кого-то имелась возможность огрызнуться парой мортир, но и только.

Команда «Скоты» состояла из закоренелых головорезов. Суа пришлось убедиться в этом на себе — даже в статусе «леди капитана» её неоднократно пробовали домогаться отчаянные моряки. Поползновения, впрочем, прекратились после того, как Суа отправила на тот свет пару настойчивых ухажёров. Энтони Коридвен пытался чем-нибудь занять подопечную, направляя Суа то на камбуз, то в прачечную, но ни там, ни там от неё не было никакого проку — принцесса, damn it! В итоге Суа оказалась взаперти в капитанской каюте.

Привычная к тверди под ногами, девушка трудно осваивалась с качающейся палубой, но её уже не тошнило, как в тот раз, во время свирепой атаки на Хамамацу. Суа нашла себе собеседника — судовой лекарь, лысый бородатый коротышка с длинными руками, понимал на кансайском диалекте и даже умел образно выражать свои мысли. Звали этого человека смешно — Ли Колдуэлл. «Ли» — это первая буква японского алфавита — «ие», что по-английски значит «ухо». Вот этот мистер Ухо с благословения капитана один и навещал Суа в невольном заточении, отгороженную пресловутым «языковым барьером» от окружающего общества.

Девушке очень хотелось многое узнать о той далёкой реальности, что станет новым её домом, а мистер Ухо оказался замечательным рассказчиком. Он многое знал из истории Британского королевства, доходчиво и ярко изображал словами картинки из тамошней жизни, и Суа запросто могла представить всё, что ожидало её на другом конце океана. Там был совсем другой мир — грешный, храбрый, очень похожий на разорванный горными хребтами мир Хондо. Оказывается, в тех краях женщины главнее мужчин, их почитают как родоначальниц и цариц. Суа всегда считала себя «неправильной» — слишком крупна телом, слишком развита фигура, чрезмерно чувственна и притом самолюбива. Идеал японки совершенно «не её» — мелкая, плоская, глупенькая скромница-жертва…

Нетерпение снедало Суа — когда же ветры моря Токай погонят «Скоту» прочь от этих мест? Она старалась разузнать у мужа планы, но лорд Коридвен не мог сказать ничего вразумительного. Наверное, никаких планов у капитана галеона не имелось и в помине. Кем он был на родине? Бунтовщиком-папистом, и ему грозила виселица… Суа с трудом понимала, почему Коридвен воюет с иезуитами, ведь и они, кажется, являлись почитателями Ватикана. Не так давно к Папе Римскому отправилась миссия японских христиан с приветственным письмом и дарами от Оды. Неужели их божеству нравится смотреть, как его дети убивают друг дружку? Когда она попробовала уточнить этот момент у мистера Ли, тот рассмеялся и заявил, что Господь милостив, он любит кающихся, а как угодить Господу, если человек безгрешен — в чём тогда каяться?

В кладовой у капитана хранились европейские одежды, украшения. Суа получила доступ к сундукам после того, как однажды вырядилась в капитанское платье и в таком виде обратилась к мужу на ломаном английском:

— She is like captain in european dress?

Коридвен заржал, и этим сильно обидел Суа. Девушка опешила, расплакалась, резко подурнела. Лорд попробовал ей объяснить, что именно она сказала, но вышло ещё хуже. В конце концов, капитану пришлось вызвать лекаря и через него утрясать инцидент. Так Суа стала обладательницей волшебного ключика и огромного гардероба. Платья англичанок были тесны, но великолепно подчёркивали фигуру Суа — узкая талия, зажатая корсетом из китового уса, декольте, оборки, открытая спина. Коридвен опешил, увидав свою азиатку в таком наряде. Она же держала себя с достоинством, словно королева. Но пышные юбки не нравились ей. Суа перебрала все доступные сочетания, пока не остановилась на варианте весьма облегчённом: кофточка, оголяющая шею и плечи, гармонировала с короткой складчатой юбкой чуть ниже колен, синие блестящие сапожки и нарукавники, а поверх всего кожаный доспех с металлической чешуёй. Ремни, чёрная тугая коса, меч на поясе… Ну совсем не салонная леди! Зато и не скромница- мико в мешковатой одежде, скрывающей фигуру.

Когда она с дозволения капитана стала появляться на шканцах для выполнения своих ката , команда приветствовала её, отдавая честь. Отчаянным морякам импонировало, что на «Принцессе Скоте» обосновалась истинная принцесса-воительница под стать имени галеона, который в разговорах мало-помалу начали называть «Принцессой Суа», а девушка получила прозвище — Скота. Мистер Ухо объяснил Суа, кто эта славная дама — мифическая прародительница скоттов, шотландцев, одна из дочерей фараона, на которой женился то ли греческий, то ли скифский принц Гойдел Глас. Суа толком не поняла, но всё же интуитивно оценила, насколько пунктов подросло её реноме.