Александр Никатор - Херег-меченосец

«Медвежонок», до этого бывший «зубоскалом»-слегка всплакнул, а Хелег что неоднократно замечал что у друга крайне впечатлительный характер, лишь сейчас, видя его расстроенный вид — стал понимать насколько.

— …да уж…

— Брат Хелег, как же это? Поход ещё только в пути, а уже потери и столько! — Манфреда явно церемония похорон и слова произнесённые старшими орденскими братьями, заставила принять некое решение, о чём он тут же сообщил и Хелегу: «Брат мой! Я готов пожертвовать жизнью за отмщение смерти сих воинов, что сейчас упокоились в земле острова…Я…»

— Прости Манфред-вы были знакомы?

— Мммм…что?

— Знакомы с рыцарями или сержантами, что ночью погибли, при нападении пиратов?

— Да не особо…рыцарей-знал немного, вместе в лагере в таверну ходили, а сержантов-почти что и нет…

— Ладно, брат Манфред-желаю вам совершить множество подвигов, что бы ваша будущая супруга была очарована, не одним лишь портретом! — Хелег знал «слабину» друга и старался отвлечь того от пустых клятв.

— А? Да…и верно. Надо что-нибудь совершить…да-конечно! Вот он, шанс: совершить беспримерные подвиги, первым взобравшись на стену или в одиночку бросившись на десяток разбойников, а уж после-можно будет и жениться! Прощайте брат Хелег-иду проверять снаряжение. Да поможет нам Бог!»

Сказав это — «Медвежонок» умчался, оставив изумлённого друга долго смотреть ему вслед, после чего Хелег круто развернулся и чертыхаясь на себя самого, что зная о тщеславии Манфреда и его впечатлительности: «отвлёк» от грустных мыслей последнего-приглашением к «подвигу», в результате которого «Медвежонка» могут и покалечить.

Ближе к полудню началось отплытие эскадры: шебеки иезуитов всё время сновали в море вокруг-сообщая новые сведения на флагманы, каравеллы иовитов собрались в «передовой кулак» и пошли первыми в эскадре, намереваясь вступить в бой с кораблями пиратов, если те повторят нападение. За ними шли боевые когги, с кучей надстроек и баллистами и катапультами на себе. В середине эскадры находились каракки и флагманы-храмовников и меченосцев, как объяснил Хелегу один из лейтенантов Конрада: «Храмовники настояли-для безопасности, так как планы нападения на суше разрабатывали мы и если флагман меченосцев будет захвачен или уничтожен, это затруднит высадку и всю саму операцию!» Замыкала строй кораблей-возобновлённая «пекарня», на которую поставили новую команду иовитов, из «запасных», плюс десяток сержантов меченосцев и два десятка ополченцев, с неким «барончиком, из швабов». Также шли ещё несколько коггов, в основном негоциантов, что снабдили ими походную кампанию и две шебеки — ведущие тыловое прикрытие и разведку.

Через два часа Хелегу осточертело пялиться на море и слушать вздохи, как рыцарей так и сержантов — и он пошёл ближе к носу, где болтуны которых он слушал когда спал возле канатов на Эльбе, вновь что то обсуждали и оживлённо жестикулировали, «рубя воздух» ладонями: «Да точно-сам о них такое слышал! Говорят, что когда их осадила королева Дании Маргрет, со своим флотом и десант высадила, то те разбойники, которых мы и идём громить-придумали следующую штуку: вывели в поле, где даны при высадке разбили свой лагерь-большую часть населения острова, включая женщин и маленьких девочек с длинными волосами, заставили женщин и девиц заплести волосы спереди, снизу лица, навроде» бороды» и взять в руки дреколье или какое оружие и идти позади мужчин, что наступали в нескольких направлениях фалангой.

Солдаты Маргрет, видя что людей у разбойников в несколько раз более чем их самих, а с женщинами «за спинами», выходило-чуть ли не в десятеро более! — Побросали лагерь и нескольких лошадей, снаряжение и палатки, что уже поставили и кинулись наутёк — на свои суда, из-за чего в толчее и спешке полсотни данов и погибло: половину задавили, другая-утопла в холодной воде. А после этого похода, сих бандитов морских, года три боялись задевать-думая об их огромной численности, пока один из агентов иезуитов не рассказал об данной «шутке», сотворённой прежним их предводителем, Отто.»

Компания рассмеялась и Хелег тоже, хотя и негромко, что-бы вновь не показать что слушает. Ему пришло в голову, что на стороне пиратов-тоже люди весьма неглупые, имеющие боевой опыт и сноровку, и почему он сам вдруг решил, что одной «военной мощи», может быть достаточно-для победы над ними?

А рассказчик продолжал: «Это всё оттого, что многие орденские братья: рыцари-что хотят свободы от «Совета», капитаны судов-уходят в морские разбойники! Зная повадки своих бывших собратьев-они придумывают всё новые штуки, что бы их сбить со следу: кто-сдаёт «чужие» банды, спасая свою. Кто, просто оставляет мешочки с монетами у общих знакомых в городах, а кому удаётся сдружиться со знатью норвеев и скоттов, и там иметь стоянки для кораблей и форпосты-для себя с ватагой! Вспомните «Союз капитанов», куда вошли бывшие капитаны Ганзы: они почти тридцать лет были недосягаемы для флота иовитов, успев наладить — как контрабанду по всей Балтике, так и пиратские набеги на корабли Ганзы или фландрских негоциантов, пока это не надоело «Совету» и он полностью не сменил старших храмовников и иовитов на Балтике, дав новым срок-год! И всё, повторили способ Великого Помпея, полководца Рима и борца с пиратами: закрыли проливы, установили передвижные «повозки со связью», скупили агентуру пиратов, перевешали своих предателей, а потом-два десятка штурмов островов и приморских городов…всё! Почти десятилетие «тишины и процветания»!

— Верно! Дело говоришь-так и было!

К галдящим подошёл рыцарь и прикрикнул на них, напомнив о «скорби по собратьям». Группа вновь исчезла, растворившись в людях — расхаживающих по палубе или спящих под ней.

Хелегу вновь пришла в голову одна мысль: за всё то время что он провёл в данных землях-он так ни разу и не стригся, да и мылся, к своему стыду-когда и как придётся, ибо зачастую всё что для этого было, так это лишь небольшой кувшин воды и если повезёт, сержант, его держащий. На острове и Эльбе, Хелег несколько раз, украдкой от остальных-купался, стараясь быть один, а то мало ли-может обвинят «в колдовстве»? Он правда читал: что ещё Фридрих Барбаросса был отличным пловцом, однако же о женщинах, которых за это умение сжигали, тоже читывал…

Решившись, Хелег обратился к одному из так называемых «обер-сержантов» или «примов», коих было лишь четверо на весь отряд меченосцев: личный цирюльник Конрада, повар, оруженосец-точнее телохранитель командира, четвёртого специальности Хелег ещё не знал. «Рыцарь-лекарь» попросил «цирюльника» командира Конрада, обрить ему голову, так как сам рыцарь полагал, что его уже начавшие слегка «курчавить» патлы-могут слипнуться от пота, под шлемом, да и вообще-предпочитал простоту, при походе.