Дженна Блэк - Мерцающие врата

Когда моя нога коснулась твердой поверхности, камни над нашими головами уже сомкнулись. Вокруг стояла непроглядная тьма, и только в руке Итана горел тоненький луч фонаря. Я отошла в сторону, Итан спрыгнул примерно с середины лестницы и приземлился рядом со мной. Простой смертный на его месте как минимум растянул бы лодыжку, а то и похуже.

Я вспомнила наш с Кимбер урок теоретической магии, и это не добавило мне оптимизма.

— Прошлой ночью ты не произносил заклинания, чтобы камни раздвинулись. Зачем ты произнес его сегодня?

— Я все еще работаю над невербальными заклинаниями, — ответил Итан, — это намного сложнее и отнимает много сил.

Он был очень серьезен сейчас.

— Если бы вчера я не раздвигал камни чистой волей, я мог бы исцелить раненых ребят быстрее и эффективнее.

Видимо, он хотел, чтобы я его утешила, но я вспомнила, как он издевался над Кимбер вчера, и решила, что даже такому красавчику полезно иногда помучиться.

Повисло неловкое молчание, но Итан быстро прервал его, направившись в глубь горы.

Сегодня мы свернули в боковой туннель почти сразу, потом в другой, и еще в один… В конце концов я перестала считать повороты. Я перестала вообще представлять себе, где я, и только подумала: это такое расположение туннелей или Итан специально хочет меня запутать, чтобы я не вспомнила потом дорогу назад?

Вчера единственным обитаемым местом, которое нам попалось, была пещера, но сегодня мы оказались в совершенно другой части подземелья. После очередного поворота перед нами оказался довольно широкий туннель, освещенный электрическим светом. Широкая лестница поднималась вверх, и я решила, что там находится выход или вход. Голоса эхом разносились под широкими сводами, снизу доносилась музыка.

— Что это? — спросила я Итана.

— Один из лучших ночных клубов. Надо будет обязательно сходить с тобой туда потом, — ответил он.

Я не знала, что ответить на это. Вроде как он меня пригласил, но вопроса или приглашения как такового, похоже, не прозвучало. Он просто констатировал факт!

Пока я анализировала это так и эдак, Итан уже увлек меня в другой туннель, и мы снова оказались в замкнутом пространстве. Я изо всех сил старалась теперь считать повороты, чтобы, если будет необходимо, вернуться к лестнице, которая ведет наверх, к выходу.

Мы шли еще минут пятнадцать, повернули всего два раза, и мне казалось, я запомнила дорогу.

Наконец, мы остановились посередине туннеля, который на вид ничем не отличался от десятка других, по которым мы прошли. Я крутила головой направо и налево, но не замечала ничего особенного.

Тут Итан что-то пробормотал, и вдруг перед нами в глухой стене появилась дверь.

У меня рот открылся.

— Что за…

— Это заклинание-иллюзия, — пояснил Итан гордо. — Никто, проходя по туннелю, не увидит эту дверь в стене.

Он широким жестом предложил мне входить, и я осторожно ступила внутрь.

Комната, которая предстала моему взору позади иллюзорной стены, не преисполнила меня радости. Она была размером со спальню Кимбер. Единственной мебелью была пара кроватей, маленький стол и два складных стула. В углу стоял водонагреватель. На столе — керосиновая лампа, под каждой кроватью — керамический горшок.

— Только не говори мне, что горшки — вместо туалета! — сказала я, пока Итан возился с керосиновой лампой.

Он бросил лукавую улыбку через плечо.

— Это все временно, — пообещал он. — Как ты уже видела, в подземелье есть места, снабжаемые электричеством и водой, но они не настолько безопасны.

— А что это вообще за место? — спросила я.

Итан зажег лампу и выключил фонарик.

— Наш Андеграунд, в числе прочего, помогает скрываться людям с… некоторыми политическими проблемами. Иногда им нужно спрятаться на время. Здесь, конечно, не номер люкс, но никто — и ничто — не найдет тебя здесь.

У меня защипало глаза, и задрожали губы. Это маленькое укрытие сошло бы за подземную камеру в каком-нибудь историческом фильме. Мрак вокруг напоминал о моем печальном положении. Я всегда боролась со стрессом, откладывая все переживания на потом — до тех пор, пока минует кризис.

Но с тех пор, как я прибыла в Авалон, один кризис следует за другим, и моему терпению в любой момент может настать конец.

Итан преодолел расстояние, разделяющее нас, и, прежде чем я успела понять, что происходит, он обнял меня и притянул к себе.

— Не плачь, — пробормотал он мне в волосы, — это только пока твоего отца не освободят из тюрьмы. Тебе надо пробыть здесь пару ночей, не больше. И я тебя не брошу здесь одну. Мы вместе, что бы ни случилось.

Я представила, что было бы, оставь меня Итан здесь одну, и слезы хлынули сами собой. Не хотелось признавать этого, но было приятно, что он держит меня в объятиях. Слезы лились по моим щекам, и я прижалась к Итану изо всех сил. Он приподнял меня над полом и усадил на одну из кроватей, практически себе на колени. Он продолжал обнимать меня, моя голова лежала у него на ладони, так что щекой я прижималась к его груди. Другой рукой он гладил меня по спине вверх-вниз.

Его движения были ласковы, и я отвлеклась от печальных мыслей. В туннелях было прохладно, а тело Итана излучало тепло, рядом с ним было так уютно. И пахло от него вкусно, каким-то одеколоном — чуть-чуть пряный, травяной запах. Я сделала глубокий вздох — отчасти чтобы успокоиться, отчасти чтобы вдохнуть побольше его запах.

Он усадил меня на колени, и теперь его объятия не были похожи на утешительные. Я сглотнула, сердце застучало, я подумала: что дальше? Мне так и сидеть, уронив голову ему на грудь, или поднять лицо для поцелуя?

Или я уже давно должна быть на противоположном конце комнаты с криком «Руки прочь!»?

Раньше я всегда мгновенно принимала решения, но рядом с Итаном мой мозг отказывался работать, так что я просто сидела, и ни одна мысль не цеплялась за другую.

Он потерся подбородком о мою макушку, его руки скользнули по моей спине. В другой ситуации я могла бы сказать себе, что он просто успокаивает меня. Но моя голова покоилась на его груди, и я слышала, как часто-часто забилось его сердце. Я замерла, и мой пульс стал попадать в такт его. Я крепче прижалась к нему.

Наверное, я была очень напряжена, потому что Итан негромко засмеялся, и внутри у меня все оборвалось.

— Расслабься, Дана, — сказал он, — я не кусаюсь. И я обещаю, что не воспользуюсь ситуацией.

Лицо у меня вспыхнуло так, что я чуть не прожгла ему рубашку. Плохо, что я так нервничаю, подумала я, но еще хуже, что он об этом знает. И смеется надо мной… Ну ладно, он смеется, продолжая меня обнимать. И все же…

Я заставила себя выдохнуть.

— Понимаешь… мне только шестнадцать… это так непривычно.

Не знаю, чего он ожидал. Он уже практически взрослый, а я… нет.